Если итальянцы одарили нашу столицу Кремлём (см. «АиФ» № 15, «Итальянцы в Москве»), французы - большинством церквей и усадеб (см. «АиФ» № 17, «Москва - большой Париж»), голландцы - садами (см. «АиФ» № 19, «Нелетучие голландцы»), то вклад британцев если и заметен не так сильно, то уж ценен никак не меньше, потому что почти все «паровозы цивилизации» заезжают к нам с Туманного Альбиона.
Выходцы из Британии появились в Москве раньше, чем сама Москва. Если кто возразит: такого, мол, быть не может, мы тотчас ему напомним, что согласно летописи изгородью Боровицкий холм обнёс князь Юрий Долгорукий. А матушка его - принцесса Гита Уэссекская, дочь последнего англосаксонского короля Англии Гарольда II Годвинсона, убитого норманнами в битве при Гастингсе в 1066 г. Она спаслась бегством сначала во Фландрию, потом в Данию. Датский король Свен, дядюшка беженки, поспешил сбагрить её за Владимира Мономаха, жениха из неведомого княжества Волго-Окской возвышенности.
Как воксал вокзалом стал
Грозный царь Иван Васильевич задружился с англичанами, обменявшись посольствами. А при первом Романове, Михаиле, выписали в столицу из Шотландии уникального архитектора и механика Кристофера Галовея. Это именно он оснастил Фроловскую (ныне Спасскую) башню (1) курантами, а на другую башню - Свиблову - умудрился поднимать воду с помощью хитроумного механизма. С тех пор её переименовали в Водовзводную (2).
Больше столетия спустя, в 1766 г., Екатерина II пригласила из Лондона для вразумления нелюбимого отрока Павла феноменально одарённого юношу Майкла Меддокса. 19-летний преподаватель математики и физики отличался разносторонними талантами: фокусник и эквилибрист, танцор и декламатор, антрепренёр и дирижёр, инженер и часовых дел мастер - в Москве он нашёл применение им всем. В 1780 г. Михаил (Майкл) Егорович построил на Петровке огромное здание публичного театра (3), 4-ярусный зал которого вмещал 800 зрителей. Частный Петровский театр успешно конкурировал с крепостными и императорскими, до самого своего гибельного пожара в 1805 г. оставаясь ведущим. Через 20 лет на пепелище откроется Большой, включив в себя фундамент и уцелевшие фрагменты стен Петровского.
А ещё Меддокс в 1783 г., купив кусок земли в Таганской части (угол Большого и Малого Факельных пер.), устроил воксал (4) по типу лондонского, где затевались шумные гулянья с маскарадами, фейерверками, оркестрами, буфетами, фривольными комедиями и оперетками на открытой площадке. Через полвека такой же воксал начнёт ублажать публику в станционном помещении Павловска, где заканчивалась первая в России железная дорога. С тех пор название увеселительного заведения почему-то прилипнет к транспортным узлам, и их начнут именовать вокзалами.
13 лет Меддокс трудился над неповторимыми часами «Храм Славы», личным подарком императрице. Жаль, Екатерина отошла в мир иной, так и не услышав уникального боя часов, хранящихся с тех пор в Оружейной палате.
Горенки, Разумовский эсквайр
В 1772 г. москвичи учредили Английский клуб, на обеды и карточные игры в котором собирался весь цвет общества. Павел I его закрыл, стремясь угодить своему недолгому другу Наполеону. Сам Бонапарт, коптясь в сентябре 1812 г. у московского огонька, закрыл его вторично. Третий раз это сделали большевики. После первого закрытия Английский клуб арендовал шикарную усадьбу князей Гагариных на углу Страстного и Петровки (5), после второго - ещё более изящную усадьбу Разумовских на Тверской, 21 (6), где завсегдатаем был Пушкин. Ну а третье воскрешение состоялось в 1996 г. на 3-й ул. Ямского Поля, 18 (7).
Из британских зодчих, приглашённых в Россию, если не считать гениального Чарльза Камерона, работавшего в Северной столице, самым ярким был шотландец Адам Менелас, тоже воплотивший свой талант в Петербурге. Но два сооружения он подарил и Москве: дом А. К. Разумовского на Гороховом Поле (ныне ул. Казакова, 18) (8) и Горенки - усадьбу для того же вельможи (Балашиха, ш. Энтузиастов, 2-10) (9). Менелас, признанный мастер псевдоготики, в Москве проявил себя как гений классицизма: лучшей колоннады, чем в Горенках, пожалуй, во всём Подмосковье не найти. Да и многократно горевший, полуразрушенный дом Разумовского даже в руинах поражает соразмерностью пропорций.
Другой его земляк и современник Вильям Гесте в Москве не строил, но навсегда вписал своё имя в историю города, став автором послепожарного (1813 г.) генплана.
Зато архитектора Вильяма Валькота, англичанина, выучившегося в России, не знать невозможно: гостиницу «Метрополь» (10) видят даже те приезжие, кто знает Москву лишь по треугольнику ГУМ - ЦУМ - «Детский мир». Менее известны два редкостного изящества частных особняка Валькота в Пречистенском пер., 8 и 10, (11) и гостиница-общежитие миссис Джейн Мак-Гилл для девушек-англичанок и американок (12) (Спиридоньевский пер., 9). Этот памятник, что случается нечасто, сохранил функцию: в нём сейчас отель «Марко Поло Пресня».
А кто из москвичей не видел псевдоготической англиканской церкви св. Эндрю (13), может сэкономить на авиабилете до Лондона и доехать до ст. м. «Библиотека им. Ленина», идти не более пяти минут до Вознесенского пер., 8, стр. 2.
Лизин пруд и усадьба Остафьево. Москва глазами Николая Карамзина 
Календарь дат и событий. 27 июля 2011 
Чем знаменит московский «Дом-комод»? 
Санкт-Петербург начинался в московском Лефортово? 
Дворянский квартал. 5 памятников рода Нарышкиных в Москве 
