325 лет назад, 11 февраля 1697 года, где-то за месяц до отбытия из Москвы за границу в составе Великого Посольства, царь Пётр I подписал Именной Указ с длинным, но зато весьма информативным названием: «О свободном провозе табаку, об отводе в Москве палат, а в городах постоялых дворов для торга табаком, о взимании с оного пошлины и об отдаче торга сего на откуп».
Вот эта информативность названия часто выходит боком. Да что там — часто, почти всегда. Действительно, зачем знакомиться с документом, если его суть вроде как изложена в заголовке? Именно поэтому в Сети множатся «интересные факты» об истории табака в России. Дескать, только с этого распоряжения царя-плотника и началось победное шествие «заморской травы никоцианы» по просторам Руси, которую долгое время цари берегли от этой «диавольской отравы». Иногда добавляют, что не очень-то и победное, поскольку «простой русский человек» курение вроде как отвергал и табаком брезговал, так что пришлось его к этому делу склонять чуть ли не силой.
В доказательство приводят запреты деда и отца Петра I, изобилующие угрозами страшных кар не только за торговлю, но и за употребление и даже хранение табака. Запреты и впрямь существовали. Известен указ первого царя из династии Романовых, Михаила Фёдоровича, датированный 1634 годом: «Учинён заказ крепкой под смертной казнью, дабы нигде русские люди и иноземцы всякие табаку у себя не держали». Вторично запрет провели уже на уровне системы законов. В Соборном Уложении 1649 года, разработанном по инициативе отца Петра, Алексея Михайловича, значится: «А кто дважды или трижды будет приведён с табаком, тех пытать неоднократно, а после бить кнутом на торговой площади, а за многие приводы у тех людей вырывать ноздри и носы резать, и ссылать в отдалённые города».
Всё так. Но был ли толк от этих строгих мер? Кое-что любопытное о состоянии дел можно узнать как раз из указа Петра от 11 февраля 1697 года. Вот с чего он, собственно, и начинается: «Великий Государь указал: на Москве, и в городах, и в Сибири продавать табак и торговать явно, поскольку Ему Великому Государю ведомо учинилось, что во многих домах и у людей разного звания табаку бывает много. И из Черкасских городов, и из-за моря к Архангельскому городу привозят и продают тайно, и пошлин нигде не платят. А в иных городах и уездах тот табак продают с ведома воевод и приказных людей и дают им за то многие подарки».
Чуть ниже идут уже конкретные директивы по регламентации пошлинного сбора: «С табака виргинского и кнастера брать по 6 алтын с фунта, с табака тонкого, что возят из-за Шведского рубежа, по 3 алтына 2 деньги, а с Черкасского, листового и свитого, по 10 денег».
Эта конкретика рисует принципиально иную картину. Внезапно оказывается, что «приучать» русского человека к табаку не нужно: он сам с этой задачей справился. Причём справился на отлично. Обратите внимание на ассортимент товара, который не навязан Петром, а только легализован. Он широчайший. Здесь есть элитные сорта: виргинский, привезённый непосредственно из Америки, и кнастер, табак немецкой выделки, очень хороший, душистый и дорогой. Здесь есть табак посредственного качества. И есть самый дешёвый, почти самосад, выращиваемый на южных рубежах Русского царства и даже в его пределах черкасами, как тогда называли не только уроженцев Северного Кавказа, но и малороссийских казаков. Короче, рынок предлагает выбор на любой вкус и на любой кошелёк. А «крышует» этот нелегальный рынок кто? Правильно — в основном коррумпированные «приказные люди», то есть чиновничество.
Так что Пётр, обладавший поистине государственным умом, просто-напросто навёл порядок в дико запутанном деле, которое приносило казне серьёзный убыток и провоцировало серьёзные межведомственные и межродовые склоки. Потому что в коррупции и в контрабанде табака были замешаны не только «приказные люди».
Законы чёрного рынка одинаковы везде и всюду, в любое время любой эпохи. Перманентные попытки передела зон влияния, борьба кланов, «держащих» те или иные направления, стычки, в том числе и вооружённые, — всё это объективная реальность, данная в ощущениях. В Русском царстве XVII столетия эти ощущения были весьма и весьма острыми. В контрабанде табака столкнулись интересы чиновничества и церкви. Не всей, конечно. Но несколько обителей у западных рубежей активно «крышевали» нелегальный бизнес.
Историк Павел Седов описывает дело крестьян Валдайского Иверского монастыря, которые неоднократно уличались в табачной контрабанде и всякий раз «соскакивали», поскольку монастырские власти покрывали своих. Дело длилось тридцать с лишним лет, старт был дан в январе 1662 года, когда стряпчего Иверского подворья посадили под замок, покуда тот не выдаст крестьян, уличённых в продаже табака: «Ладожский посадский человек видел Иверского монастыря крестьян за рубежом в двух ложках, приехали они купить табаку на серебряные деньги на тысячу двести рублёв». С того момента начинается острая конкуренция за контроль над нелегальным рынком между светскими и духовными властями. В 1683 году светские власти перешли в наступление: новгородский воевода запросил совершенно невозможную сумму взятки. А когда ему было указано на неумеренный аппетит, он заявил, что, когда его крестьян ловят на контрабанде табака, он даёт такую взятку, какую попросят. В ответ монастырские контрабандисты начали вооружаться и отбиваться от стрельцов воеводы: «Те крестьяне ходят с пищалями, и с топорками, и с бердышами, по двадцати человек и больше в Литву для табаку, и пришли ко мне четверо стрельцов, биты и сечены саблями, говорили, что сделали им пакостно крестьяне Иверского монастыря».
События развивались по нарастающей, и к 1690 году разборки дошли уже до самых верхов. За монастырь заступались новгородский митрополит Корнилий и видный боярин Пётр Шереметев, который дошёл до тётки царя, царевны Татьяны Михайловны. В свою очередь, новгородский воевода князь Прозоровский пообещал «зжить со свету» митрополита Корнилия и умудрился дойти до самого царя.
Вернее, до царей. В декабре 1690 года дело о контрабанде табака крестьянами Иверской обители и крестьянами самого новгородского воеводы слушалось в присутствии соправителей, царей-братьев Ивана V и Петра I. Более ста страниц, запутанная история, взятки и посулы, коррупция на уровне высших сановников государства… Всё это явно навело Петра на мысль о том, что решить вопрос можно только кардинальным образом. Если уж страна уже приохотилась к табаку и его нелегально ввозят все — и монастыри, и дворяне, и чиновники, — то государству надо легализовать и возглавить торговлю. Это и было проделано, как только Пётр после смерти своего брата Ивана стал в 1696 году единовластным правителем.
