Акция сопричастности. «АиФ» показал войну сквозь призму детского восприятия

Мы говорим «война» и одразумеваем «большие слова»: «подвиг», «патриотизм», «родина»... Так было принято. Но мы хотим уйти от шаблона, заглянуть туда, куда редко достигал луч света, ведь по сути, кроме имени-знамени Тани Савичевой и пятёрки пионеров-героев, мы не знаем о «войне детей» ничего. 

Да, тушили «зажигалки» на крышах, да, копали картошку и работали на огородах, да, писали письма на фронт под диктовку раненых бойцов в госпиталях, да, вязали тёплые варежки... Но что было с их миром, миром ребёнка, поколебленным голодом, разрухой, смертью любимых? Они, ещё живые, могут вспомнить сейчас, поделиться воспоминаниями — но ничто не будет восприниматься так ярко и достоверно, как дневниковые записи. Именно поэтому мы взялись за этот жанр. 

Для нас, журналистов «АиФ», задумавших этот труд — собрать под одной обложкой эти тексты, чего не было сделано ни в СССР, ни в современной России, — соприкосновение с детским миром военных лет оказалось потрясением. И мы хотим, чтобы его пережили и вы. Мы собрали всё, что могли. Архивные документы, семейные реликвии, уже видевшие свет книги... Их оказалось 35. Тридцать пять дневников советских детей. Ни один не похож на другие... Из тыла, с оккупированных территорий, из гетто и концлагерей, из блокадного Ленинграда и из нацистской Германии. Тридцать пять разных войн...

Детская книга войны. О чём писали маленькие жертвы большой трагедии.

Подробнее

Совершенно разные по фактуре дневники детей поражают соседством «большого» и «малого»: «Зубрил алгебру. Наши сдали Орёл». Это настоящие эпосы, «Война и мир» в ученической тетради. Удивительно, как держится детский взгляд за мирные «мелочи», как чувствуется биение нормальной жизни даже в оккупации и блокаде: девочка пишет о первой помаде, мальчик — о первом влечении. Танцы («Рио-Рита»!), покупка купальника, переживания из-за того, что выросла из платья, которое носила в 8-м классе... Дети — поголовно! — пишут о книгах: Жюль Верн и Горький, школьная программа и семейное чтение, библиотеки и домашние реликвии... По одной из записей становится ясно, почему ленинградский ребёнок всю классику освоил 8-летним: в семье жечь для согрева книги непрочитанными было недопустимо, невозможно — даже в блокадный холод... Они пишут о дружбе. И конечно — о любви, первой, осторожной, несмелой, не доверяемой до конца даже интимному дневнику... 

Акция сопричастности — вот что такое труд, который взял на себя «АиФ». Не просто показать войну глазами ребёнка, сквозь призму детского восприятия мира, а протянуть ниточку от каждого бьющегося сейчас сердца к сердцу, пережившему главную катастрофу XX в. К человеку, даже если и погибшему — но не сдавшемуся, выдюжившему, человеку маленькому, но увидевшему самые страшные страницы истории, которая была, кажется, недавно, а, может, уже и давно... Эта ниточка привяжет. И, может быть, удержит. Чтобы не оборвался мир. Такой, оказывается, хрупкий.