Правда, последние годы строительного бума (в результате которого многие дома в центре приобрели высокие заборы) лишили москвичей возможности ходить привычными тропами. Но проулки близ Кузнецкого, Петровки, Столешникова и Неглинки ещё живы, а потому начнём прогулку с Кузнецкого Моста.
«Гони-ка к «Яру»!»
Собственно мост увидеть во всей красе нельзя, но то, что от него осталось, москвичи топчут ногами. Его, не пострадавшего даже в 1812 г., засыпали в середине XIX в., а уже в наше время хотели откопать и установить в Коломенском! Хорошо, что от идеи переноса моста вовремя отказались...
Оттуда рукой подать до «Яра» (Кузнецкий Мост, д. 9, (1)). Прямо как в песне: «Эй, ямщик, гони-ка к «Яру»!» Первоначально знаменитый ресторан был открыт в 1826 г. именно там. Его построил француз, но русский подданный Транквиль Ярд. Его фамилия, правда, несколько укороченная, и дала название заведению. А переехал «Яр» на своё нынешнее место (Ленинградский просп., 32/2) лишь в 1848-м (тогда Ленинградка считалась пригородом). Но, пока «Яр» был в самом центре города, он имел большой успех. Здесь бывал Пушкин («Долго ль мне в тоске голодной пост невольный соблюдать и телятиной холодной трюфли «Яра» поминать?» - писал он в своих путешествиях). Свой поход сюда описывал в «Былом и думах» и Герцен. Впервые они с другом Огарёвым явились в дорогущее заведение, имея на каждого по 1 золотому. И что? Откушали всего лишь ухи на шампанском да дичи вкусили - и ушли голодные! А в «Яре» посетители могли официантам горчицей лица мазать, рыбок в воду или в шампанское, налитые внутрь белого рояля, запускать. Эти и другие «развлечения» имели свою цену в прейскуранте!
В советское же время близ бывшего «Яра» рядом с магазином польских товаров «Ванда» в общественном женском туалете, в арке бывшего левого флигеля усадьбы Раевских (ул. Петровка, д. 16, (2)), шла бурная спекуляция. Те дамы, кто не мог часами стоять в очереди за помадой или духами «Быть может», заглянув сюда якобы по нужде, могли купить (и не «быть может», а наверняка) всё. Втридорога, разумеется. И такое безобразие творилось в непосредственной близости с Прокуратурой РФ (Петровка, д. 14, стр. 1,(3)). Это роскошное здание с колоннами «снималось» у Рязанова в «Гараже» - главный дом усадьбы Раевских. А в лихие 1990-е в том «туалетном» флигеле открыли, вы будете смеяться, ресторан «Былое и думы».
Кстати, на перекрёстке Петровки и Кузнецкого Моста в 1930-м был установлен первый светофор. А рядом, почти напротив Петровского пассажа (на месте д. 5 по Кузнецкому Мосту), до 1946 г. стоял дом Анненковых. Того самого знаменитого поручика-декабриста Ивана Александровича Анненкова, а точнее, его богатой и грозной маменьки (вспомните «Звезду пленительного счастья»). Он и декабристом-то по-настоящему не был. Но - знал. И не донёс. А императору так и ответил: негоже, дескать, доносить на товарищей. За то и отправился в кандалах в Сибирь. Его возлюбленная красотка-француженка Полина Гебль служила на Кузнецком в модном магазине (там они и познакомились - в здании, где позже и открылся «Яр»), сама по происхождению была дворянкой и последовала за ним в Сибирь. А в доме том до конца дней своих томилась маменька, известная своими причудами. Так, засыпала она только в кровати, стоящей посередине залы, при множестве горящих свечей и под тихий говор множества дворовых девушек.
Не пойти ли в баню?
В конце красивейших Петровских линий, где у отеля «Будапешт» (д. 2, (4)) cохранились подлинные фонари у подъезда (их стащили поклонники Высоцкого от гостиницы «Новомосковская», в которой его дед был швейцаром), - белое здание с часами и куполом. Дом богачки Веры Фирсановой-Ганецкой (Неглинная, д. 14, (5)). На куполе - тритон и… моющиеся мальчики. Но не подумайте чего дурного: за домом - знаменитые Сандуны (д. 14, стр. 7, (6)). Их строил купец Сила Сандунов. В них, по легенде, ежедневно (!) мылся Денис Давыдов. Сюда же приводили на помывку столичных невест перед свадьбой. В отделении для простонародья билет стоил 5 коп., веник - 1 коп. И цены, по соизволению властей, поднимать было ни-ни! А затем они были в собственности у купца Фирсанова, он-то и завещал единственной дочери Вере громадное состояние и банный доход в том числе.
А в Сандунах и по сию пору сохранено внутреннее убранство. Особенно красив высший мужской разряд: бассейн в греческом стиле с колоннами и статуями (в нём советские школьники сдавали нормы ГТО, а киношники снимали морские сцены своих фильмов). Напротив входа в бани одно время жил Чехов, сменивший, кстати, в Москве около 50 квартир!
Кто живёт у Дяди Гиляя?
Выходим на Неглинку, д. 16, и попадаем вскоре в переулок, идущий вдоль перестроенных владений князей Одоевских. В доме № 17 (7) располагался один из 90 магазинов хозяина молочной империи Александра Чичкина. Все его «точки» (с характерной белоплиточной облицовкой на фасаде) были национализированы в 1917 г. Сам же магнат дослужился при Советах до персональной пенсии, поздравительной телеграммы Сталина и могилы на Новодевичьем.
Попадаем на Б. Дмитровку, 11. И уж здесь что ни двор, что ни здание - история. Меховой салон Михайлова с первым в России зданием-холодильником для хранения шуб (он и сейчас работает), первое здание Английского клуба - во дворах. А напротив, в д. 16, - дом Чаплиных. Вера, их дочь, стала известной писательницей-зоологом. И брошенного львёнка по имени Кинули (помните детскую книжку с таким названием?) она привезла именно сюда.
Ну а в Столешниках была квартира друга Чехова и московской знаменитости Владимира Гиляровского (д. 9, (8)). «Дяде Гиляю, Столешники» - писали ему письма многочисленные почитатели. В квартире сейчас живут его родственники. На подъезде - мемориальная доска.
Клюквенный край. Правда ли, что в Юже всем заправляют женщины? 
История читателя: «Новая Басманная – место, где веет стариной» 
«Раньше здесь бурлила жизнь». Что мешает развитию российской глубинки? 
Жизнь длиною в век. Невероятная история Анны Вениаминовой-Тауэр 
