А вот с фамилией вышла путаница. Отца младенца записывали то как Михненко, то как Махненко. А случалось, что и как Махно.
На долю Нестора выпала большая честь. Про него рассказывают сказки. Как правило, страшные. Часто - нелепые. Бывают и совсем уж волшебные. Но факт остаётся фактом - такого количества легенд, как Махно, не удостоился никто.
Заключённый калека
Вот, скажем, сериал «9 жизней Нестора Махно». Родина «батьки», а впоследствии и столица «Вольной республики» там показана как не бог весть какая деревня. А между тем Гуляйполе даже в самый разгар Гражданской войны выглядело очень даже пристойно: «Там было 3 гимназии, высшее начальное училище, с десяток приходских школ, 2 церкви, синагога, бани, почтовое отделение, кинематограф».
Поступив чернорабочим на местный чугунолитейный завод, юный Нестор Махно записывается... в театральный кружок. Разумеется, под кружок была замаскирована анархическая ячейка. Но само наличие кружка - это показатель довольно высокой культуры производства, которое никак нельзя назвать сельским.
Пошли дальше! Даже самый пристрастный врач из военкомата на вопрос: «Годен ли человек, больной туберкулёзом лёгких и костным туберкулёзом, к строевой службе?» - скорее всего, ответит: «Нет».
Бутырскую тюрьму, где молодой анархист отбывал бессрочную каторгу, сам Нестор Иванович впоследствии назвал университетом. По годам примерно подходит - 5 лет собственно курс плюс 3 года аспирантуры. Да, ему там удалось «прочесть всех русских классиков от Сумарокова до Льва Шестова, а также заняться изучением истории, географии и математики». Но было и кое-что ещё: «Ходить по камере запрещалось, узников регулярно били кулаками или кнутом». В результате Махно, не вылезавший из карцера, заработал себе оба вида туберкулёза, а тюремный врач удалил ему одно лёгкое.
Строго говоря, это даже не инвалидность. Это называется «при смерти». Полагается ходить с палочкой, питаться манной кашей и вести себя тихо. А Махно, благодаря революции выйдя из тюрьмы, поднимает восстание у себя на родине. Знакомится с Лениным. Сколачивает армию. И в каждом бою, в каждой стычке участвует лично. По меньшей мере 12 огнестрельных ранений и 5 - от холодного оружия. Сколько под ним убито коней - не счесть. Низкорослый, щуплый туберкулёзник с одним лёгким, просидевший почти 9 лет в кандалах, окончивший только приходское училище, внезапно оказывается лихим кавалеристом и грамотным командиром, способным управлять армией в 80 тыс. человек.
Герой и колдун?
То, что у Махно была именно армия, а не банда, как принято считать, подтверждается теми, кто в своё время отхватил от этой армии неслабых, а то и смертельных оплеух. Свидетельствует врангелевский генерал Яков Слащёв: «Бросается в глаза умение Махно действовать не только партизанским, но и регулярным способом и быстро формировать хорошее регулярное войско, которое упорно сражалось...»
Между прочим, махновская «банда», которую мы представляем себе как сброд анархистов на тачанках и пьяной матросни, умудрилась отжать и у белых, и у красных до полутора десятков броневиков, три аэроплана и четыре полевые радиостанции. И неплохо со всем этим управлялась. А ради культурно-просветительской работы и пущего веселья Махно захватил у Красной армии целый военный оркестр. Правда, состоявший из эстонцев. Но кому это мешало? У Махно служили русские, украинцы, поляки, немцы-колонисты, евреи. В общем, настоящий интернационал.
Когда в Польше Махно судили, в вину ему вменяли ещё и еврейские погромы. Но лучшими адвокатами для него стали... польские евреи, которые собрали для своего подзащитного около 5 тыс. долл.
На Запорожье, где, собственно, и находится Гуляйполе, в казачьей среде существовало понятие «характерник». Это такой знахарь-казак, почти колдун, чуть ли не оборотень, невероятно везучий, заговорённый от пуль и сабель. Земляки считали Махно именно что характерником.
И ведь действительно, даже в эмиграции, в Париже, окружённый своими врагами - эталонной «белогвардейской сволочью», Махно чувствовал себя неплохо. Работал, получал пенсию от разнообразных анархических организаций. Частенько ходил в цирк - посмотреть, как белый генерал Шкуро потешает публику джигитовкой ради куска хлеба. Да и погиб он, можно сказать, в строю. В 1934 г. во время забастовки Махно участвовал в антифашистской манифестации и подхватил простуду. Обострение туберкулёза - и кладбище Пер-Лашез. И - память. В легендах, сказках и песнях. Кстати, многие уверены, что один из вариантов песни «Любо, братцы, любо» написан именно им.
Кровь - выгодный товар. Кто наживается на гражданской войне на Украине 
Рэмбо Российской империи. Как казак Козьма Крючков стал былинным героем 
Чёрный барон без царского трона. Почему генерал Врангель проиграл красным? 
Вячеслав Костиков: Между Чапаевым и Врангелем 
Молчаливый герой. Взять Константинополь генералу Юденичу не дала революция 
