«Я готов кричать на всех углах, но не слышат» – волонтёр о том, как трудно помогать

«Самое обидное, что никому ничего не надо. Даже на журналистов хочется ругаться. Костерить Путина модно, и все тебя видят, а написать про инвалидов… кому это надо?» – возмущается 48-летний москвич, муниципальный депутат района Коньково Сергей Соколов. В 2007 году бывшему военному инженеру по космической связи, а впоследствии – частному предпринимателю пришлось забыть о работе и всё свободное время посвятить отцу, которого парализовало после инсульта. «Работа у меня накрылась, всё время приходилось проводить с отцом: менять подгузники, кормить, делать процедуры. Я тогда понял, что таких людей, как мы, очень много, а гораздо больше тех, кто оказался в положении моего отца», – рассказывает Соколов. Сейчас он стоит у руля волонтёрской организации и помогает одной из самых тяжёлых категорий больных людей – тем, кого недуг приковал к кровати.

Они боялись, что я начну заниматься политической деятельностью

Автор фото: Роман Кульгускин, АиФ

В 2009 году Сергей с двумя знакомыми подаёт документы на регистрацию региональной общественной организации «Общество равных возможностей». «Это первое название, которое приходит в голову, когда задумываешься о проблеме. Создали мы её чуть раньше – в 2008, а в 2010 ОРВ официально появилось на бумагах – после этого шага организация смогла создать расчётные счета», – поясняет он.

При этом Соколов и его товарищи не остановили работу с больными – продолжали помогать, благо закон позволяет. «У нас довольно много организаций в стране таким образом работает, самого разного профиля», – рассказывает Сергей. Официальный статус, позволяющий легально использовать пожертвования, дался тяжело.

«Рассмотрение пакета документов длится 30 дней. Мне на двадцать пятый день обычно звонил сотрудник и говорил, что они нашли очередные несоответствия, – рассказывает Соколов. – Таких звонков было шесть. Полгода они корректировали устав, так как боялись, что я начну заниматься политической деятельностью. Дальше основной проблемой стало получение информации и закрытость органов соцзащиты от посторонних глаз».

Если человек одинок, за ним не ухаживает вообще никто

«Когда я занимался отцом, то три – четыре месяца ушло на то, чтобы ему присвоили инвалидность, – рассказывает Соколов. – До того момента, как человек получает инвалидность по болезни, государство за ним не смотрит, но он же всё равно нуждается в помощи. А ведь ещё надо бегать по всяким больницам и ВТЭКам (врачебно-трудовая экспертная комиссия – прим. ред.). Если обычный человек, который сам ходит, тратит на это два – три месяца, то у лежачего сроки увеличиваются в разы». До того как комиссия сделает заключение, человек предоставлен сам себе: он не считается нетрудоспособным, не имеет права на помощь и уход, не получает пособия по инвалидности. Самое страшное, что если человек одинок, то за ним не ухаживает вообще никто.

Автор фото: Роман Кульгускин, АиФ

В базе данных «Общества равных возможностей» порядка десяти тысяч «подопечных» и три десятка «постоянных» волонтёров. По словам Соколова, всего в Москве официально поставлены на учёт 1 280 000 инвалидов. Из них примерно 5 % (это около 60 тысяч человек) – лежачие. «Думаю, что полной базы нет ни у кого, – сокрушается Сергей. – У участковых своя информация, у врачей своя. Никто ни с кем не делится. А если бы всё это было в общем доступе, то было бы проще. Это один из вопросов, которые хотелось бы, чтобы решило государство».

Соколов координирует работу волонтёров непосредственно из кулинарии, которую они недавно открыли вместе с братом. «У меня даже офиса нет. Тратить деньги на инвалидов легко, зарабатывать на этом невозможно, так что мелкий бизнес держать приходится, чтобы помогать и себе, и другим», – признаётся он.

«Помогаем мы только лежачим. Если есть родственники или кто-то способный помочь хотя бы два раза в день, то не берём. И это не от жестокости, – продолжает Сергей. – Достаточно много людей, которые хотят сгрузить свои проблемы – мы, мол, с утра на работу, а вы ухаживайте». Единственное, чем «ОРВ» может помочь в таких случаях – юридической консультацией. Организации безвозмездно помогают три специалиста.

Доступное движение: в Москве работает такси для людей с инвалидностью

Никто не похвалит

Поначалу Сергей искал волонтёров через православную службу помощи «Милосердие». Потом начала распространяться информация об инициативе, и люди стали приходить сами. Как отмечает Сергей, по большей части лежачим больным помогают те, чьи семьи пережили такую же сложную ситуацию, как и он. Каждому, кто хочет помогать, Соколов гарантирует обучение и помощь, правда, к сожалению, до работы с больными доходят не все. «Без терпения в нашем деле никак. Некоторые кандидаты в волонтёры не идут даже до первого визита, – рассказывает он. – Из трёх один сразу уходит, из пяти – два. Работа не оплачивается, никто не похвалит. А больные ещё ворчат часто».

Статья по теме

Четырехколесная среда: общественность проверила «доступность» Москвы в инвалидных креслах

В планах Соколова создание такси для инвалидов на волонтёрских началах. Аналогичные службы в столице есть, но они платные, либо их услугами сложно воспользоваться – заказывать надо за две недели, да и машин не хватает. Дополнительная сложность и в том, что контингент больных, с которыми работает общество Соколова, как раз и не имеет прав на услуги «социального такси», так как юридически они не являются инвалидами.

Не мешайте волонтёрам

Человеческий ресурс – это сейчас, пожалуй, основное, что требуется для помощи Соколову. Деньги для покупки абсорбирующего белья для подопечных – основная затратная статья – тоже нужны, но рук не хватает больше. Социальные службы, по словам Сергея, идут со скрипом. «Я когда прихожу в отделение соцзащиты, они на меня таращат глаза и говорят: какие волонтёры, а как мы их проведём, а кто платить им будет, – рассказывает он. – Я им говорю, что платить и проводить не надо. Перепишите контакты и паспортные данные, чтобы знать, откуда люди. Если он готов помогать – отправьте его к больным».

Статья по теме

Радость на заказ: москвичи собрали более 35 тысяч подарков для подопечных службы «Милосердие»

Бюрократию и нежелание чиновников помогать информацией мог бы, по идее, смягчить готовящийся законопроект о волонтёрском движении. Впрочем, сам Соколов и многие его коллеги считают, что «такой закон нам не нужен». Из-за этого самого закона, который ещё не принят, но активно обсуждается в обществе, Сергей даже поссорился с сенатором Светланой Журовой. С чиновницей Соколов познакомился, когда собирал с другими волонтёрами на смотровой площадке на Воробьёвых горах гуманитарную помощь для пострадавшего Крымска. Потом подружились их дети, «гоняя вместе на великах».

«Я абсолютно случайно узнаю, что Журова в рабочей группе по закону, – рассказывает Сергей. – Спрашиваю у неё, а почему меня не пригласили. Я столько всего об этом рассказать могу. Приезжай, говорит. А потом мы бац… закон передаётся в Госдуму. А я почитал проект там, столько всего лишнего. Не нужен этот закон. Мы же всех распугаем. Правильно говорят, что если хочешь что-то разрушить, то надо это начать регулировать. Боюсь, что от меня уйдут ребята».

«Какие-то книжки надо будет заводить, отмечаться. Человек решил для себя в голове, что будет помогать. А тут ему надо бежать брать книжку. Да он никогда в жизни не пойдёт, лишнее время не потратит. Будет помогать так. Подпольное движение организуется, а если поймают, будет штраф платить, – продолжает он и на последней фразе улыбается. – У нас все законы для нормальной работы волонтёров уже есть: уголовный кодекс, административный. Все нарушения с жульничеством и прочим там прописаны. А что волонтёр должен делать, ухаживая за больным – не надо прописывать в законе. Обучать надо, а как ему кашу гречневую готовить или там памперсы менять – это уже не законодательный уровень.

Записаться волонтёром в службу Сергея Соколова можно на сайте nuzhnapomosh.ru.