Отвечает Есения Павлоцки, лингвист-морфолог, эксперт института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета.
Плацкарт и плацкарта — два разных слова. Они оба могут употребляться в соответствующих контекстах.
Но вы наверняка не раз слышали о том, что слова плацкарт не существует. Возможно, читали статьи, в которых какой-нибудь «Шерлок Холмс» проводит целое словарное расследование и открывает страшную тайну: слова, которое вы все это время использовали, просто-напросто нет в словарях.
А что есть? Что-то же должно быть, ведь не придумали же мы этот самый плацкарт в бреду! А есть немецкое platzkarte, где platz — место, а karte — билет. То есть мало того, что в языке не существует никакого плацкарта, так еще и не существует плацкарты как типа вагона. Есть только посадочный билет — плацкарта. Всё. Как хотите, так и разговаривайте, если хотите быть грамотными.
И вот, торжествующие первооткрыватели лингвистической истины оставляют вас один на один с плацкартой и недоумением.
Но всё дело в том, что грамотность начинается не со школьных правил про НЕ с глаголом и не с фанатичной верности каждой букве словаря (причем не нормативного, а почему-то именно Даля). Она начинается не с вольной трактовки языковых процессов, не с ненависти к заимствованным словам и не с борьбы «за чистоту языка». А еще грамотность начинается ни в коем случае не с бесконечных публичных замечаний другим людям по поводу неправильного ударения — более того, именно на этом грамотность заканчивается.
Начинается грамотность с понимания, что такое язык вообще. Со знания исторических процессов его становления, эволюции и массы процессов, с которыми он связан. В общем, знаний о существовании словаря Даля для углубления в вопрос о плацкарте крайне мало.
Первое, что стоит здесь понять: нет в словаре не равно нет в языке или нет в норме. Словари только фиксируют состояние языка в конкретный период и просто не поспевают за всеми изменениями. Словарь — не свод законов, формирующий систему. Если что-то есть в языке, а в словаре этого нет, — это проблема лексикографической практики, но не языка. Всё существующее непременно будет отражено в языковой системе вне зависимости от того, что будет происходить со словарями.
Второе, что стоит понять: главная функция языковой системы — коммуникативная. Можно сколько угодно занудствовать, но если люди понимают друг друга, то функция выполняется, и это главное. Можно требовать от собеседника говорить сожительство вместо гражданский брак и брезгливо отворачиваться от того, кто сказал обеспече́ние вместо обеспе́чение, но это «мишура» для тех, кто только мнит себя грамотным.
Что же значит утверждение «Слова плацкарт не существует»? Не существует слова «кккрфхцррбморб». Попробуйте обратиться с ним к другому носителю языка — вас не поймут. А вот слово плацкарт определенно есть, потому что абсолютно все владеющие русским языком люди скажут: плацкарт — это тип пассажирского вагона.
Также стоит сказать, что слово плацкарта давно устарело. В вагоне у вас попросят билет, а не плацкарту.
И само слово плацкарт — это не искажение слова плацкарта. Процесс его формирования был таким: заимствовалось слово плацкарта, от него произошло прилагательное плацкартный. Употреблялось это прилагательное в составе словосочетания «плацкартный вагон», которое естественным образом пришло к сокращению «плацкарт». А сокращение это в языке строится по продуктивной модели: травмат — травматическое оружие, приват — приватный танец, автомат — автоматический карабин или автоматическая стиральная машина, а также автомобиль с соответствующей коробкой передач и многое другое. Последнее слово, кстати, есть в нормативных словарях. Это значит, что нет никаких препятствий для фиксации слова плацкарт как нормы.
Итак, правильно плацкартный вагон и плацкарт.
Плацкарта — устаревшее слово, то есть употреблять его в современном русском языке как нейтральную лексическую единицу — уже не норма.
