Система непрерывного профессионального образования, недавно внедрённая в повседневную практику, готовит сотрудникам аптек немало сюрпризов.
Разобраться в этом нам помогла декан фармацевтического факультета НижГМА, председатель Нижегородской Ассоциации фармацевтов, член-корреспондент РАЕН Светлана Кононова.
Процесс должен быть непрерывным
Елена Шитова, «ЛекОбоз»: Раньше была сертификация специалистов – и раз в пять лет они должны были пройти курсы повышения квалификации для подтверждения сертификата. Что изменилось сейчас?
Светлана Кононова: В 2016 году мы впервые выпустили аккредитованных провизоров, которые через пять лет должны будут вновь пройти процедуру аккредитации. По сравнению с аккредитацией новоиспечённых специалистов у работающих фармацевтов и провизоров всё должно осуществиться значительно проще. «Станционных» практических заданий не предполагается, процесс в основном включает два этапа: рассмотрение документов и дистанционное тестирование. Третий этап – собеседование – предусматривается только в случаях, если у аккредитационной комиссии возникли дополнительные вопросы при анализе поступивших документов.
– Каким образом трансформировались курсы повышения квалификации?
– Система непрерывного профессионального образования (НПО) предполагает, что за каждый год фармацевты и провизоры должны будут пройти 36 часов обучающих курсов и 14 часов участия в профессиональных конференциях. Таким образом, к следующей аккредитации должно накопиться 250 часов занятий по профессиональному образованию. При этом после каждого 36‑часового учебного курса предстоит сдать экзамены, результаты которых учтёт аккредитационная комиссия.
– Это лучше, чем однократные 144 часа на курсах повышения квалификации, которые зачастую проводились формально, ради корочки?
– По идее непрерывное образование – это шаг вперёд по сравнению с одноразовым. Работа в отрасли здравоохранения подразумевает постоянное самосовершенствование. Однако эта благая идея в современных условиях может реализоваться в таком нелепом виде, который может обесценить все её несомненные преимущества.
Дайте попроще и подешевле
– Где вы видите подводные камни системы НПО?
– Прежде всего в существующей рыночной модели отношений между обучающими и обучаемыми. Подчеркну, что речь идёт именно о фармацевтических работниках, с медиками ситуация другая. За обучение врачей в большинстве случаев платит медицинская организация. Не важно, частная она или государственная. С аптеками всё иначе: зачастую фармацевт или провизор должны раскошелиться на прохождение курсов из собственного кармана. Правда, учиться можно где угодно – от Калининграда до Владивостока. Но что выберут работающие фармацевты и провизоры? Курсы с наибольшим профессиональным авторитетом или с минимальной стоимостью? Думаю, что предпочтение будет отдано последнему.
– Может сыграть роль не только цена, но и фактор наименьшего сопротивления: в приоритете окажутся курсы, где проще сдать экзамен, где сквозь пальцы смотрят на огрехи в документах и т.д.
– Скорее всего, эти вещи взаимосвязаны. Учебные заведения, которые дорожат профессиональной репутацией, рискуют оказаться в аутсайдерах, а в лидеры могут выйти «торговцы корочками». Именно это и является главной опасностью системы НПО.
– Как будет происходить выбор организаций, проводящих «зачётные» конференции?
– Конференции могут проводить только общественные организации, получившие разрешение от Национальной фармацевтической палаты – единственной на сегодня организации, завоевавшей такое право.
Между прибылью и профессионализмом
– Вы неоднократно обращали внимание, что почти треть первостольников не имеют профессионального образования. Предстоящая аккредитация работающих фармацевтов и провизоров поможет решить эту проблему?
– К сожалению, нет. Данная группа работников добровольно не выйдет из тени, а схватить за руку руководителей, принимающих в аптеку непрофессионалов, довольно сложно. Более того, даже если поймают, то серьёзных административных последствий это не повлечёт, так как кадровые нарушения не относятся к категории грубых. Лицензию у такой аптеки сразу не отберут и не приостановят. То есть многочисленные медицинские сёстры, студенты медвузов, а в худшем случае вообще техники и бухгалтеры так и останутся за первым столом.
– Может ли аккредитация как-то стимулировать работодателей к тому, чтобы принимать на работу профессионалов?
– Пожалуй, наоборот. Современная ситуация стимулирует владельцев аптек к снижению затрат и росту прибыльности любыми путями. Повышение профессионального уровня сотрудника, к сожалению, никак не вписывается в эту парадигму. За обучение сотрудника (в идеале!) нужно заплатить. При этом первостольник вынужден расходовать рабочее время на посещение курсов и конференций. Даже если он проходит дистанционное обучение, то наверняка во время работы будет отвлекаться на прослушивание материалов. Кроме того, слишком умный первостольник – это реальный риск снижения продаж, он же не станет предлагать тот товар, который пациенту, мягко скажем, не совсем показан. А для прибыли такой подход губителен. Проще взять непрофессионала, который и обойдётся дешевле, и лишних вопросов задавать не станет. Поэтому я считаю, что в стране нет государственного подхода к оптимизации развития такого социально ориентированного рынка, каковым является фармацевтический.
– Нет ли здесь опасности, что провизоры разуверятся в ценности профессиональных знаний и предпочтут скорее «позабыть» про аккредитацию, чем лишиться рабочего места?
– Вряд ли. Для профессионалов важно ощущать свои востребованность и компетентность. Они не захотят оказаться на одном уровне с условной «тётей Машей», которая делает в аптеке львиную долю выручки, но при этом не отличает престариум от предуктала и амоксициллин от амоксиклава.
Да и кадровая конкуренция на российском фармацевтическом рынке очень низкая. По данным рекрутингового портала HeadHunter, она составляет 1,7 специалиста на одну вакансию фармацевта или провизора, и 1,9% на должность заведующего аптекой. При этом зачастую резюме в кадровые агентства подают люди, которые имеют работу, но хотят сменить её на более выгодную или удобную. Так что работу специалист всегда найдёт. Другой вопрос, что это может быть уже не аптека, а медицинское представительство фармкомпании.
– Можно ли как-то разрешить противоречие между прибылью и профессионализмом? В развитых странах именно профессионализм является основой хорошей выручки…
– Важно вспомнить, что аптеки – это часть системы здравоохранения, тогда всё встанет на свои места. Здесь не должно быть прибыли любой ценой. Имеет значение и российский менталитет: пока не проверили, можно делать всё что угодно.
В этом смысле большую роль может сыграть оптимизация функций надзорных органов. Сегодня зачастую они дублируют деятельность друг друга, а за конечный результат никто из них полной ответственности не несёт. Полагаю, что большинство надзорных функций за работой аптек было бы целесообразно передать Росздравнадзору, усилив его кадрами и чётко обозначив ответственность. А прокуратура, Роспотребнадзор и другие ведомства высвободили бы при этом возможности для осуществления более органичных для них функций, нежели дублировать функции Росздравнадзора. Зачастую сложившаяся современная система «многоконтролинга» воспринимается фармацевтическим сообществом как необоснованное недоверие Росздравнадзору, где сегодня работают специалисты высокого уровня, и у нас нет никаких оснований им не доверять.
Молчание аптек
– Вы говорили о системе НПО для тех, кто впервые прошёл аккредитацию в уходящем году. А как быть с теми, кто работает по сертификату?
– Это сложный вопрос, который пока не получил однозначного решения. Сертификат имеет срок давности, по окончании которого фармацевты и провизоры обязаны пройти аккредитацию.
– Срок сертификата работающих специалистов закончится раньше, чем пройдут пять лет до очередной аккредитации выпускников‑2016. Что делать фармацевтам и провизорам, у кого срок уже поджимает?
– Возможны разные варианты решения. Полагаю, что при коротких сроках до окончания действия сертификата нецелесообразно требовать выполнения нормы в 250 часов занятий и конференций, а также сдачи промежуточных экзаменов. В виде исключения, думаю, они могли бы пройти 144 часа усовершенствования по старой программе. Но те, кому осталось четыре года до окончания сертификата, как мне кажется, должны участвовать в системе НПО. Однако вопрос пока не проработан.
– Что ж делать первостольникам: срочно бежать на курсы и накапливать баллы НПО или ждать принятия окончательных решений?
– Логичнее всего было бы заняться повышением квалификации и начать поиск курсов. Однако представители профессионального сообщества не торопятся отправляться на обучение. Более того, на недавней региональной фармацевтической конференции мне не задали ни одного вопроса по этой тематике. Я была удивлена, так как ждала повышенного интереса. Вероятно, специалисты ещё не представляют, что в один прекрасный день рискуют остаться без допуска к работе в виде аккредитации. Полагаю, профессиональному сообществу следовало бы проявить больше внимания к вопросам НПО, поскольку это касается каждого фармацевта и провизора. Однако пока налицо выжидательная позиция с тайным подтекстом: авось пронесёт.
– А учебные заведения уже готовы предложить курсы?
– За всех говорить не могу, но процесс подготовки идёт активно. Например, мы разработали 14 программ по 36 часов, включающих различные аспекты фармацевтической деятельности, в том числе управленческие. Мне представляется, что вузы готовы к НПО больше, чем аптеки. Новая система подразумевает изменения в сознании работающих специалистов, предполагает усиление их личной активности в плане самообразования, а это всегда сложный и небыстрый процесс.
Рецепт для будущих провизоров. Спасти фармотрасль может лишь понимание 
Аккредитация провизоров и стоматологов: обратный отсчёт 
Не дать исчезнуть. Провизор-аналитик – вымирающая профессия 
Кто сегодня работает в аптеках? Эксперт о фармацевтах и провизорах 
Откровения аптекаря, или Тонкое искусство продавать 
