В роли модератора выступил генеральный директор издательского дома «АиФ» Руслан Новиков. Он напомнил, что весь этот годы мы вели общероссийский проект «Экология России» и его поддержали все федеральные министерства и ведомства. Наш еженедельник хотел выяснить, какие действия предпринимали местные и федеральные власти, чтобы минимизировать вредное воздействие на природу регионов людей, которые здесь живут, и предприятий, которые здесь работают. Итоги Года экологии «АиФ» подведет весной, ведь за эти месяцы у нас вышло более 5 тыс. публикаций, посвящённых проблемам экологии и достижениям в сфере защиты окружающей среды. В них принимали участие и наши региональные редакции, и региональные департаменты и министерства по туризму и по природоохранной деятельности, общественные палаты и представители местных властей. Объём информации огромен.
На секции мы вместе с экспертами поговорили о конкретных примерах и механизмах взаимодействия по природоохранной деятельности.
Власть готова отвечать, а бизнес — делать
Р. Н.: Вопрос Ирине Гехт, заместителю председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию. Ирина Альфредовна, Вы опытный человек, насколько, по вашему мнению, бизнесу вообще интересно заниматься экологией? Или предприниматели делают это исключительно из-под палки?
И второй вопрос: насколько бизнес в решении экологических вопросов зависит от местных властей? Может быть так, что в одном регионе у компании полное взаимопонимание с региональной властью, а в другом его нет? Кто должен координировать эти отношения?
И. Г.: Это сегодня вообще основной вопрос: насколько бизнес заинтересован в экологической модернизации. Но интересы «зелёной» экономики сегодня основополагающие во всём мире, не только у нас. Сегодня среди приоритетов населения на первых местах стоят качество жизни и качество окружающей среды. И это диктует определенные стандарты для модернизации промышленности. Экологические вопросы переходят сегодня в сферу социально-политическую. Ведь и для нашей области, которую я представляю в Совфеде, Челябинской, бизнес всегда был тем локомотивом, который двигал социальное развитие региона. И сегодня наша промышленность демонстрирует высокие экологические стандарты: это Магнитогорский металлургический комбинат, «Русская медная компания». Последняя предлагает решения, которых ещё не было в мире: речь о рекультивации Коркинского разреза, глубина которого более 500 м.
Да, бизнес созрел для решения экологических проблем.
От власти зависит многое. Именно она должна координировать эти отношения, от нее зависит, какими будут правила игры в регионе. Безусловно, они должны быть разумными. Власть должна создать диалог с бизнесом и экспертным сообществом, доверия к которому в обществе сегодня больше, чем к властям. Именно эксперты должны прояснять для людей те или иные вопросы и снимать ненужную напряженность, которая возникает порой из-за отсутствия информации и знаний.
Р. Н.: Вопрос Наталье Гончар, вице-президенту «Русской медной компании» по экологической и промышленной безопасности. Наталья Валерьевна, а вы как думаете, что самое важное для такой компании, как ваша, при взаимодействии с властями?
Н. Г.: В нашу компанию входят предприятия, которые обеспечивают полный цикл производства: от добычи руды до выпуска готовой продукции. Прежде чем заходить на какую-то территорию, мы всегда обращаемся и к органам местного самоуправления и к федеральным и региональным надзорным органам, чтобы правильно выстроить диалог. Во всех регионах нашего присутствия у нас заключены соглашения о социальном партнёрстве, для того чтобы не только решать наши производственные и экологические проблемы, но и оказывать социальную поддержку тем территориям, где мы находимся. Это очень важно: начать диалог с властью с самого начала, ещё на этапе зарождения предприятия, в период проведения общественных обсуждений, изысканий, проектирования.
Да, мы действительно взяли на себя решение очень болевой проблемы Челябинской области и будем рекультивировать Коркинский угольный разрез. Сегодня там происходят «белые пожары», там лунный пейзаж, — в общем, от проблемы надо избавляться.
Хочу сказать, что, когда мы создавали Томинский ГОК, мы не только согласовали все изыскания и документы в установленном порядке, но и по просьбе губернатора Челябинской области провели независимый экологический аудит. Именно они предложили нам провести рекультивацию Коркинского разреза для улучшения экологической обстановки в области. Должна сказать, что мы во всех «своих» регионах занимаемся снижением нагрузки на окружающую среду. Не только той, что определена законодательством, но и дополнительно. Например, у нас есть акция «Озеленим наш дом» и масса других мероприятий, направленных на благоустройство. Чтобы люди, которые живут рядом, знали, что мы думаем о них.
Что можно улучшить во взаимодействии с властями? Усилить разъяснительную работу с населением. Потому что именно в экологических вопросах чаще всего возникает недопонимание. Надо понимать: любая промышленность развивается, воздействуя на окружающую среду. Но наша задача свести это влияние к минимуму.
И. Г.: Кстати, сейчас мы готовим поправки к закону, которые усиливают ответственность за недостоверную информацию о воздействии того или иного предприятия и т. п. на окружающую среду. Это ответственность и частных, и юридических лиц, и СМИ. Сегодня мы слишком часто слышим непозволительные высказывания о вреде здоровью, о воздействии радиации, которые в итоге оказываются уткой. Сегодня это не контролируется никак.
Сделал? Покажи международному сообществу!
Р. Н.: Вопрос Татьяне Шалыгиной, директору «Нешнл Джеографик» по России, специалисту по водным ресурсам. Татьяна, с точки зрения международного опыта что самое главное в деятельности органов региональной власти для сохранения чистой пресной воды таких озёр, как Байкал, Телецкое, акваторий больших рек? Как должны взаимодействовать между собой власти соседних регионов? Как им выполнять одну цель?
Т. Ш.: Сейчас мы изучаем те уголки Мирового океана, которые остались нетронутыми, защищаем и восстанавливаем то, что необходимо. Вода крайне важна: она кормит более 50% населения Земли, она влияет на климат, и потому должна быть свободна от загрязнений и от пластика. Мировой океан обладает способностью саморегенерации, но лишь до определённого уровня. Байкал — наше внутреннее море, самый большой и самый чистый запас пресной воды. И с точки зрения властей тут важен комплексный подход, если мы хотим сохранить девственность природы. Я вижу и читаю, как в Год экологии разные регионы делают какие-то хорошие и правильные вещи, каждый у себя. А комплексного подхода нет! Тем временем мировой опыт даёт нам примеры по межгосударственному взаимодействию на трансграничных морских и сухопутных территориях. Есть даже такой термин «Парки мира»: они находятся именно в трансграничных зонах и служат интересам всего человечества. Существуют разные подходы к их управлению, где-то есть международные координационные комитеты, которые координируют управление и самую разную информацию, связанную с этими парками. Где-то это более успешно, где-то менее: все помнят недавнюю историю, когда Евросоюзу пришлось вмешаться, чтобы остановить вырубку лесов с польской стороны Беловежской пущи. Совсем другая история в Африке, где создан фонд, занимающийся управлением южноафриканских территорий. Им удаётся собирать финансирование для охраны и развития по всему миру и не умалять роль ни одной из стран-участниц (их около десяти) фонда. Это также позволяет им перенимать передовой опыт и в сфере охраны природы, чтобы повысить уровень жизни местных жителей.
Байкал — это несколько национальных парков, все они прекрасные и разные. И я вижу необходимость вот такой общей координации управления ими, туристическим потоком, который должен быть велик, но очень аккуратен. Иногда надо встать над властью, чтобы сделать это.
Р. Н.: А что думает об этом Евгений Балашов, заместитель председателя правительства Иркутской области? Когда я был на Байкале, встречался с таким мнением. «У нас тут все плохо и грязно, — жаловались в Иркутской области. — Мы ездим ловить рыбу в Бурятию». В Бурятии говорили то же самое, но уже о своём регионе. Так где правда?
Е. Б.: Правда, как всегда, где-то посередине. В конце августа президент РФ направил поручение трём прибайкальским субъектам РФ о том, чтобы мы приняли все меры по координации защиты озера Байкал и прилегающей территории. Мы тут же создали межправительственную рабочую группу и провели заседание в Улан-Удэ. На втором рабочем совещании мы назовём меры к исполнению. Теперь к нам присоединилась межфракционная группа «Байкал», которую возглавляет депутат Госдумы Сергей Тен. Таким образом, он будет курировать то, что должно появиться в федеральном законодательстве, чтобы мы могли выполнить поручение главы государства. Поправки должны быть внесены ещё до конца этого года. Все меры принимать мы будем в течение 2018 года, сейчас есть много вещей, которые нас ограничивают: от санаторно-курортного лечения (которого мало или почти нет) до того, что мы не можем где-то конкретно построить дорогу, у нас нет таких прав и полномочий.
Первый Байкальский экологический форум в Иркутске прошёл в этом году по инициативе губернатора Иркутской области Сергея Левченко, важной страничкой его стало подписание Международного меморандума ассоциации озёрных регионов. А учредителями этой ассоциации стали Иркутская область и Республика Бурятия. На форуме было основано новое молодёжное движение «ЭКО-Поколение», где «ЭКО» — это экология, культура, образование. Я прослушал все 50 докладов, которые касались новейших технологий очистки сточных вод, и, по распоряжению губернатора, лучшие из них возьмут на вооружение в нашем регионе. Водоочистные технологии вообще стали красной нитью форума, а вот в следующем году (форум начнется 13 сентября) к этому добавится новая линия: вода и здоровье человека.
На форуме была создана координационная комиссия под эгидой ЮНЕСКО, в которую вошли несколько байкальских регионов, для взаимодействия по природным паркам и всей территории озера как памятника природы.
В резолюции форума было такое положение: создать на байкальской территории проект Единого центра водоотведения. А губернатор хочет издать постановление, чтобы перед началом работы все правительство региона выпивало по кружке воды из Байкала в подтверждение её чистоты.
Евгений Русак, главный редактор информагентства «Раша Нью Ком», эксперт по международным экологическим программам ООН, руководитель международной части проекта «АиФ» «Экология России». Было бы здорово, если бы Байкальский экологический форум проводился прямо на берегу Байкала, в Листвянке или на Ольхоне, а не в Иркутске. А мы бы все могли наблюдать, как губернатор пьёт воду кружками.
Экология — это ведь не только охрана окружающей среды. Это один из трёх инструментов глобального политического и экономического воздействия. И без координации мы не сделаем ничего. Последний пример — Челябинск, когда все кричат о радиоактивном загрязнении и т. д. Те самые недостоверные данные, за которые никто не отвечает. Дело в том, что из Челябинска будут делать козла отпущения ещё долго. А ведь в области есть прекрасные, чистейшие озёра, но об этом мало кто знает. Нет координации, тем более международной. Информация о сохранении пресных вод не попадает вовне. И в результате мы получаем «Гринпис» с огромным бюджетом «на Россию» на 2018 год. И они не будут разбираться в цифрах, всё это выльется в какие-то протестные движения, и мы не сможем ничего с этим поделать. Взаимодействуя с международным сообществом, всеми этими движениями мы сможем управлять. Их нельзя пускать на самотёк. Я был в Ватикане на форуме по внутренним морям. Там не было сказано ничего о международном взаимодействии: только восторги по поводу Байкала и то, что Иркутск не дружит с Бурятией. Мы варимся в своем соку, а у нас есть прекрасные решения тех или иных проблем. Их надо выносить на международную поляну. Когда что-то происходит в России, об этом никто не знает. А ведь у нас много побед, экологических побед. И международным опытом тоже пользоваться, насколько это возможно. Потому что часто мы изобретаем слишком сложные схемы.
Р. Н.: Где в России есть ноосфера?
Е. Р.: Ноосфера — это когда деятельность человека и природы течёт в одной слаженной реке. Воплотить это не в теории, а на практике решили в Республике Алтай. Когда я впервые увидел документы, я не поверил, что это возможно. Потом это приняло вид программы, стало скучнее, но зато понятно, как это делать. Но, конечно, лучше, чтобы об этом рассказала Ирина Лозовая, зампредседателя правительства Республики Алтай.
И. Л.: Для нас это знаковое мероприятие, и я рада именно здесь рассказать всем о том, почему же мы всё-таки пришли к такому проекту, как ноосфера. У нашей республики уникальное географическое положение: мы находимся на стыке четырёх государств: России, Монголии, Китая и Казахстана. Когда-то именно здесь проходил великий Шёлковый путь. Здесь находится пять объектов ЮНЕСКО, через Республику Алтай проходит красивейший Чуйский тракт. В экологических рейтингах у нас стабильно высокие позиции, и это один из признаков устойчивого развития региона. 25% РА — особо охраняемые природные территории (ООПТ), половина из них — федерального значения. Вот поэтому мы при поддержке президента Владимира Путина предложили проект «Горный Алтай — территория ноосферного развития». Мы разрабатывали его совместно с некоммерческим фондом Вернадского (этот учёный — основоположник учения о ноосфере, — АиФ.) Сначала нам действительно приходилось всем объяснять, что ноосфера — это разумное использование природы. Вроде бы ничего сложного, просто надо соблюдать баланс. Но туристов у нас много, и мы хотим расширить туристический поток. Но как сделать так, чтобы они не вредили природе?
Нам пришлось менять концепцию своего развития. Например, у нас в регионе уже действует солнечная генерация электричества, не зря же здесь 300 солнечных дней в году. 40 мегаватт мы уже запустили, разработана программа до 2020 года: мы планируем, что к этому времени у нас будет 150 мегаватт собственной солнечной генерации. В пиковые моменты потребность нашей энергетики составляла 110-120 мегаватт. Сегодня, если мы реализуем свои планы, то сможем показать не только России, но и всему миру, что мы пользуемся источниками возобновляемой энергии.
Сельское хозяйство — один из кластеров, который РА тоже развивает. Некоторые растения, которые растут у нас, практически эндемики. Взять хотя бы «золотой корень» — источник энергии, хорошего настроения, пантовые ванны, которыми туристы могут наслаждаться благодаря нашим маралам. Развиваем мы и санаторно-курортный кластер. Мы рады, когда к нам приезжают за жизненной силой.
Мы позиционируем себя как туристический регион, но говорим о том, что необходим устав для туристов. Мы часто сталкиваемся с тем, что наши гости понятия не имеют, как можно и как нельзя вести себя в зелёных зонах, не говоря уже о зонах заповедных, особо охраняемых.
Мы ждём инвесторов, но лишь тех, которые готовы развивать наш регион при помощи «зелёных» технологий. И, конечно, надо много работать с молодежью, незнакомой с учением Вернадского, с системой ноосферного развития. Объяснять, показывать, вдохновлять. Также нам нужна помощь международного экспертного сообщества, надеюсь, что скоро мы её обретём.
Е. Р.: Действительно, на уровне создания концепта Республика Алтай не нуждалась в помощи извне, но теперь, когда дело дошло до решения каких-то конкретных задач, им будут нужны технологии, идеи по администрированию, международный опыт.
Мы, когда слышим слово «экотуризм», замираем: это что-то великое! На самом же деле всё довольно просто раскладывается и решается. Самая большая проблема в Горном Алтае сейчас, наверное, что там 200 тыс. населения и 2 млн туристов в год, которые покрывают мусором всё, что попадается, и потом ни одна волонтёрская армия не в состоянии всё это очистить. И так год за годом. Та же проблема и у Байкала. Вот взаимодействие туристов и тех, кто собирает и перерабатывает этот мусор, разработка их маршрутов и т. д. — это решения, которые уже наработаны в Канаде, на Аляске и т. д. Они простые, их можно внедрить. Можно подружиться с этими регионами и совершенно бесплатно обмениваться опытом по таким программам. С технологиями немного сложнее, потому что они стоят денег, но и здесь всегда можно найти точки соприкосновения бизнеса и региона. Так что впадать в панику из-за того, что задачи такие огромные, не надо. Надо просто действовать.
Крым: без лицемерия
Р. Н.: Давайте поговорим об общественных организациях. Как общественный контроль взаимодействует с органами местной власти? Есть ли диалог? Какие результаты приносят усилия общества? В чём роль общественных организаций в экологическом контроле? Эти вопросы я адресую Анастасии Фатериной, председателю общественного совета при Межрегиональном управлении Федеральной службы по надзору в сфере природопользования Республики Крым и города Севастополя.
А.Ф.: На практике роль Общественного совета заключается в довольно-таки напряженной работе общественников. У нас есть плановая работа и внеплановая. По плановой работе мы взаимодействуем с сотрудниками Росприроднадзора, с его инспекторскими составами, участвуем в рейдовых проверках, приглашаем на свои заседания. Внеплановая работа заключается в том, что мы проводим мониторинг состояния окружающей среды, работаем с обращениями граждан, участвуем в общественных обсуждениях и слушаниях, отправляем запросы в органы власти, информируем их о нарушениях в экологической сфере и т. д. Так что о взаимодействии, в том числе межрегиональном, я тоже могу рассказать.
По планам этого года мы работали над двумя крупными проектами: очистка Севастопольской и Балаклавской бухт от нефтепродуктов , мусора, ила, металла, от которых их никто не очищал последние лет 50. По этому направлению мы работаем с экологами, экспертами, привлекаем молодежь, изучаем разного рода публикации, в которых говорится о состоянии этих бухт. Эта работа очень долгая и сложная, но, благодаря поддержке правительства Севастополя, я думаю, мы реализуем то, что запланировали.
Второй проект касается освидетельствования состояния всех очистных сооружений Крыма и Севастополя. В этом году мы наблюдали значительный отток туристов с курортов полуострова. Это в первую очередь связано с тем, что туристы не удовлетворены экологическим состоянием Чёрного моря в связи с неэффективностью работы очистных сооружений Крыма и Севастополя. Мы сделали выездные проверки по всем этим сооружениям, собрали информацию. Сейчас мы анализируем её и будем составлять отчёт об экологическом состоянии данных сооружений.
Любая работа общественных организаций будет более плодотворной, если им окажут содействие органы государственной власти. В Севастополе нас поддерживает губернатор Дмитрий Овсянников, а вот в Крыму мы такой поддержки не нашли. Отсюда, конечно, и результаты.
Сейчас, кодна мы подводим итоги Года экологии и особо охраняемых природных территорий, хотелось бы всё-таки не лицемерить, а произносить только аргументы и факты. Мы чувствуем, что наш президент огромное внимание уделяет проблемам экологии. Он не раз заявлял, что чиновники всех уровней должны прислушиваться к общественности, что люди хотят и обязаны знать информацию о реальном состоянии экологии, что взаимодействие с общественными движениями — неотъемлемая часть формирования высокой экологической культуры в нашей стране. Но, к сожалению, многие чиновники Республики Крым этого не слышат.
Примером могут послужить две беспрецедентные ситуации открытых нарушений действующего природоохранного законодательства: это Нижне-Чурбашское шламохранилище (г. Керчь), где с марта 2014 года и по сей день происходит варварское разграбление ресурсов страны. Из-за этого была нарушена целостность этого шламохранилища, содержащего в себе миллионы тонн сверхтоксичных ядов. Мы вместе с Росприроднадзором брали пробы, один из государственных институтов Кубани провёл исследования, и выяснилось, что концентрация мышьяка в этих шламах, например, превышает допустимую в 500 раз. Мы обращались ко всем властным структурам Республики Крым и ответа, к сожалению, не получили.
Вторая ситуация — в городе Евпатории. Рядом с карьером, где начинается добыча песка, находится водоохранная зона. Там мы участвуем в общественных обсуждениях, которые были проведены абсолютно незаконно, и органы местной и государственной власти дали положительное заключение на разработку карьера, несмотря та то, что жители были против всего того, что там происходит. Однако ситуация на данный момент вот такая.
У нас есть похожие ситуации и в других городах и населенных пунктах, по всем ним мы пишем обращения во все инстанции, включая прокуратуру.
Общественный совет — очень нужный инструмент гражданского общества и контроля в нашей стране. Нам, общественникам, необходимо искать диалог с властью, работать строго в правовом поле. Мы некий буфер между населением и органами власти. Чтобы последние нас услышали, нам надо бить тревогу и ломать закостенелость чиновников.
Могу подвести свои итоги Года экологии: задачи, которые Общественный совет ставил перед собой, выполнены не все. А причинами тому — коррумпированность, халатность, бездействие правоохранителей, и, как бы это смешно ни звучало, неосуществление пропагандистской деятельности в сфере экологии. Но всё же и сделали мы немало, во многом благодаря устойчивой позиции президента. Но я бы назвала это микродостижениями: сейчас мы только в начале долгого и непростого пути. Год экологии надо рассматривать как первую ласточку системной борьбы на государственном и общественном уровнях за сохранение окружающей среды и безопасное будущее последующих поколений. Экологии надо посвящать не год, а десятилетия.
Всё в руках СМИ
Е. Р.: Если всё, о чём мы сегодня говорили, не подхватывает, не освещает медиа, СМИ, то этого как будто и не существует. Тогда всю эту информацию можно давить как угодно, трактовать как угодно, проводить как угодно. Медиа — это инструмент продвижения, в том числе и экологии. Весь негатив всегда виден в качестве трафика. Но нам надо говорить и о позитиве. Делать это довольно легко, но важно, чтобы информационные программы, посвященные теме экологии, шли большим объёмом. Потому что действительно много моментов, которые можно и нужно освещать. И то, что на Аляску приезжает 2 млн туристов, а на Чукотку — 4 тыс. человек, это исключительно вопрос продвижения. У нас есть что показать в Якутии, Адыгее, где, например, тоже есть горячие источники, но об этом не осведомлены даже соседние области. Равно как и об озёрах Челябинской области. Одно из самых успешных построений эко-туризма— это Севастопольская тропа. Был разработан и выстроен маршрут, поддержан информационно: все знают, что она начинается на набережной Балаклавы... Все это говорит о том, что треть того, что делается на экологических площадках, делается на медиа-площадках.
Медиа — это не просто информирование о том, что где-то происходит. Это построение коммуникаций, так что очень здорово, что «АиФ» запустил такой проект. Хочется верить, что не последний.
Что будет потом?
Р. Н.: Хочу попросить всех наших участников сказать буквально одной фразой: год после Года экологии — он какой?
И. Л.: Именно после Года экологии и начнётся настоящий год экологии.
А. Ф.: Следующий год — год волонтёров и добровольцев. У нас есть Волотнтёрско-добровольческий штаб, и мы будет работать дальше.
И. Г.: Следующий год должен быть годом реальных дел.
Т. Ш.: Думаю, мы тоже будем осуществлять намеченные планы, это будет очень удачный год.
Р. Н.: Вот я верю, что экология не закончится никогда, так что пусть у нас каждый год будет Годом экологии, иначе нам просто негде будет жить. А мы обещаем продолжать проект «Экология России». Сегодня мы знаем больше, нам известны болевые точки, и мы будем идти туда, где мы нужны больше всего. Всем большое спасибо за участие!
