За прошедшую неделю новостные ленты напомнили мне о них очень ярко. Первый раз при прочтении истории об убийстве гея в Волгограде. При одной мысли о том, что же сделали приятели с тем парнем, передергивает, словно через тебя прошел электрический разряд. Кстати, волгоградские убийцы совершили то же, что и казанские милиционеры, оставшиеся, по сути, безнаказанными. Второе напоминание было в заметке о жестокости в армии, где на фотках несколько ребят в форме позируют рядом с своим «трофеем» - избитым мальчишкой, к голове которого скотчем примотаны тапки. Эти фотки напомнили мне многочисленные видео, где крепкие хлопцы в военных штанах и с голым торсом ставили в шеренгу молоденьких новобранцев и били каждого по очереди. Третье напоминание – это страшное видео с избиением малышей в детском доме и совершенно нелепые, по сути идиотские комментарии разного рода уполномоченных. Самое впечатлительное в этих видео и фото – это не удары и унижения, а настоящий неподдельный страх, мольба о помиловании и искорка безответной надежды в глазах несчастных, особенно - детей. Именно такой взгляд безуспешно стараются сымитировать актеры, играющие жертв. Этот полный ужаса взгляд запоминается навсегда, он пронизывает насквозь прямым и честным вопросом: «за что?» и «где искать защиты и помощи?»
Для меня такие истории говорят о нашем обществе больше, чем любая статистика. Очень страшно жить в мире, где даже такой взгляд, особенно взгляд ребенка, от которого у обычного человека наворачиваются слезы и внутренности сжимаются, не может пробудить у насильников хотя бы капельку сострадания.
Мне трудно поверить в доброе будущее общества и страны, где насилие и жестокость давно стали обыденностью, а то и способом существования. Достаточно обратиться к таким «школам жизни», как армия, сиротские или пеницентиарные учреждения. Порой о себе напоминают и обычные школы. Сегодня очень трудно, а может быть, и невозможно хоть что-то всерьез сказать о нравственном авторитете. Я думаю, его в России нет.
Я думаю, что во многом жестокость и насилие рождены советским прошлым и отстраненностью от нравственности и добра почти всех общественных институтов. От этой советской прививки общество так и не отказалось. За сто лет идеологизированность и безбожность стали чуть ли не основой российской жизни. Принадлежность к какому-то лагерю, приверженность «правильным» идеям или «правильным» людям, жесткая вертикаль власти, угождение начальству, демагогия, «охота на ведьм» - все это и сегодня нередко важнее правды, справедливости, милосердия и сострадания. Человек сам по себе ничего не значит, ничего не стоит, ему придает вес что-то вторичное. Модель такого отношения к людям транслируется на всех уровнях и во всех слоях общества.
Порой кажется, что ценность человека самого по себе стремится к нулю, поэтому ее нужно завоевывать, доказывать или покупать. В такой системе единственный эффективный образ жизни – насилие. Нетрудно не только унизить, причинить боль и страдания и через это возвыситься, нетрудно, оказывается, даже убить. В расчет, конечно, не идет, что насилие и жестокость калечат души жертв и делают их себе подобными. Что будет в будущем? Мало кого беспокоит. И уж тем более не имеет значения, что будет в вечности.
Почему я столь пессимистичен? Все проверяется очень просто. Спросим себя: кого могли бы послушать эти садисты (и пьяные дружки гея, и старослужащие бойцы, и подростки из детдома, да и многие, многие другие), придя он к ним без силы, без оружия, всего лишь со словом о мире, о добре и прощении? Чья речь смогла бы сподвигнуть злодеев к покаянию? Мне очень трудно ответить на этот вопрос. Но если даже назвать чьи-то имена, то можно спросить в ответ, а почему эти люди не в гуще событий, почему они в стороне?
Чтобы было понятно о чем я говорю, напомню небольшой эпизод из Евангелия от Иоанна. Учителя Закона и фарисеи привели к Иисусу женщину, уличенную в измене мужу. Поставив ее перед всеми, они сказали: «Учитель, эту женщину застигли с поличным: она изменяла мужу. Моисей в своем Законе велел нам побивать таких камнями. А что скажешь Ты?». Они говорили так, рассчитывая подловить Его, чтобы потом было в чем обвинить. Но Иисус, склонившись, что-то писал пальцем на земле. Обвинители не отставали, и тогда Он, подняв голову, сказал им: «Кто из вас никогда не грешил, пусть первым бросит в нее камень!». И, снова склонившись, продолжал писать на земле. Услышав это, люди один за другим стали расходиться, и первыми ушли самые старшие. Иисус остался один с женщиной, стоявшей перед Ним. Подняв голову, Он спросил ее: «Женщина, где они все? Никто тебя не осудил?». «Никто, Господин мой», - сказала она. «И Я тебя не осуждаю, - сказал Иисус, - ступай и больше не греши».
Невозможно представить эту историю вне контекста личности Иисуса - того, чья жизнь и чьи дела были воплощением Его же учения и примером людям. По закону того времени взятие с поличным женщины, изменившей мужу было просто, как дважды два. Женщина виновата - есть норма закона. Итог один – смерть. Однако, даже в такой ситуации обвинители, уже готовые к убийству, поставили слово Иисуса выше не только своих эмоций и обвинений, но и выше закона.
Евангелие однозначно говорит нам, что без личного примера никак нельзя. Благая добрая жизнь, не говоря о вере, зарождается только прививкой благой жизни. Иисус не дарил ученикам книги со своими проповедями, он жил с ними 3 года, уча и взращивая их. В наши дни люди как-то забыли, что милосердие, любовь и живое общение - это единственный канал передачи добра и веры. Морализаторством, красивыми правильными словами, показным благочестием и, тем более, насилием и жесткой вертикалью ничего не достичь. Нравственным авторитетом можно стать только вживую, служа людям, и будучи честным с ними.
Но если даже не говорить о личностях, нужно признать, что нет и готовности в общественных и тем более в государственных институтах, нет и ожидания таких людей и надежды на них. Насилие и даже жестокость слишком весомы и выгодны. Похоже, что сегодня правильность идей, разговоры о патриотизме, о величии Руси и о славном советском прошлом, прославление начальства, борьба с Америкой, и многое многое другое стали прекрасной ширмой или дымовой завесой.
Кто же может вступиться за «малых сих»? Кто же сможет пусть и не защитить их или отомстить за них, но хотя бы своим примером, своей жизнью побудить общество к правильной нравственной оценке? Думаю, что сегодня никто. Двадцать лет постсоветской жизни показали, что даже Церкви это пока не под силу.
 |
|
| Юрий Белановский, Руководитель добровольческого движения «Даниловцы» |
