В разговоре мы обсуждали то, что привлекло внимание очень многих – скандал с Pussy Riot, Машу Алехину, очередной суд и продление приговора, публичное обращение к Патриарху, реакцию радикально настроенных православных, провокации со стороны именующих себя православными и многое другое. Неожиданно для себя я услышал от собеседника вопрос... Нет, не так. Неожиданно для себя этот вопрос расслышал. Слышал-то я таких вопросов много, но вот именно расслышать, как-то вдруг оказаться лицом к лицу с этим вопросом мне ранее не доводилось. Вопрос был простым: «А почему же так происходит? Почему в Церкви мы видим то же, что и везде: разделения, конфликты, карьеризм, пренебрежение людьми? Это же Церковь Христова?». И сказано это было не просто, а, мол, где же еще искать справедливости, истины, человечности?
На автомате я сказал то, что говорю часто в таких случаях: «А что Вы хотите? Церковь – это же не сообщество «инопланетян», это те же люди, что ходят по улицам, ездят с нами в метро, работают с нами... И верующие, и неверующие так же вышли из советского прошлого... Но христиане имеют веру и доверие к Христу». Честно говоря, в тот момент я сам понял, насколько неубедителен. Дело не в словах, они были правдивы, все так и есть. Дело в глубине и искренности вопроса и некоторой дежурности моего ответа. Я вдруг понял, что ответить могу лишь через личное отношение, показав свое отношение к тому, что смутило моего собеседника, показав мою веру во Христа, засвидетельствовав мою принадлежность к Церкви. Иными словами лично я не могу оправдывать то, что противно
моей совести, но в тоже время мое христианство и моя православная церковь – это моя жизнь!
А еще я понял, сколь мало у меня возможности говорить о Церкви. Да, для меня очень важно, что люди все еще хорошо думают о Православии, что они ждут от него того, чего не получают в повседневности и светском мире. Ждут какого-то другого отношения, какой-то другой жизни. Христиане сказали бы, что люди соскучились по Царству Божьему. Но как говорить об этом, когда даже у людей с хорошим светским образованием уровень образования религиозного чудовищно низок. Поверьте, я проверял это много раз на ректорах институтов, на журналистах, на ученых, на писателях. Прежде чем выразить свою позицию и быть правильно понятым, прежде чем откликнуться на вопрос «что я одобряю?», «что нет?», сказать «почему это так?» – надо сначала прочесть лекцию, расставляющую все смысловые и понятийные фигуры на доске дискуссии, а лишь потом играть свою партию. Иначе есть опасность, что слова отразят в головах слушающих совершенно не ту картину, которую рисовал я.
Статья по теме
Юрий Белановский: О нравственном авторитете православия
Главный вывод, что я для себя сделал, пожалуй, таков. Наши граждане имеют свое представление о Церкви, они видят и слышат от СМИ разного рода истории, а последнее время скандалы. Я даже думаю, что распробовав тему скандалов, СМИ все больше пойдут по этому пути. Так вот, сегодня со стороны православных христиан бессмысленно и даже опасно говорить с людьми с позиции «истины в последней инстанции». Бессмысленно говорить тезисами, штампами, «попытками выгородиться» и тем более угрозами. Хорошо бы что-то подробно объяснять, но нет никакой возможности читать лекции. Единственное, что можно и нужно – говорить о Православии правду, ту правду, что созрела в душе у каждого христианина: что нельзя одобрить – не одобрять; с чем следует согласиться – согласиться; что требует поддержки – поддержать. И ни в коем случае не говорить от имени Бога!
 |
|
| Юрий Белановский, Руководитель добровольческого движения «Даниловцы» |
Во что верит народ? Только 4% россиян являются истинными христианами 
Что значит верить в Святого Духа? 
Иоанн Златоуст - достойный пример столичным епископам 
Юрий Белановский: Женщина в православии. Что можно, а что нельзя? 
Максим Шевченко: Не надо путать религию и мораль! 
