Елизавета Глинка: Их много - незащищённых, больных, бездомных

Считать я не умею совсем, поэтому приблизительно складываю на листке бумаги количество выданных справок, обратившихся за разовой помощью, стоящих на постоянном патронаже и так далее. Потом это обработает подруга, знающая статистику. А до этого — изложу свои не математические наблюдения за прошедший год.

Их много. Незащищённых, больных, социально дезадаптированных. Жителей Москвы. Жителей Московской области. Приезжих из регионов в поисках работы и жилья. Приезжих из стран бывшего Союза.

Закрытие градообразующих предприятий и отсутствие работы в провинции, кредиты и долги — причины переездов в крупные города. Увеличилась летальность бездомных по сравнению с прошлым годом.

Очевидно, это связано с прошлой холодной зимой и недоступностью социальной помощи в Москве. Я говорю о питании, о теплой одежде и своевременности оказания медицинской помощи.

Появились москвичи, по разным причинам не имеющие социальных пособий и пенсий. Очень много обращений от людей, лишившихся квартир в результате незаконных сделок.

Определенно стало больше бездомных — выраженных инвалидов, которые по каким-то причинам находятся вне лечебных учреждений. Особенно это касается психически больных людей.

Из хорошего. По сравнению с прошлым годом резко увеличилось количество нуждающихся, которых направили полицейские. Например, из метро или с улиц. Это удивляет и не может не радовать. Пишу совершенно искренне — таких таких случаев все больше. Много новых добровольцев и помощников, которым я очень благодарна за их бескорыстный труд в очень тяжелых условиях.

Ну, и в заключение, для читающих меня чиновников и товарищей у власти.

Ряды бездомных пополняются не оттого, что фонды и храмы пытаются их накормить и одеть. А за счет мигрантов, утративших документы, а также жителей Москвы и Подмосковья, продавших или утерявших своё жилье. Вместе с документами и жильем утрачиваются и социальные связи. Стремительно, я бы сказала. Единицы сильных способны выбраться из бедности и отчаяния самостоятельно.

Существующие ночлежки и социальные приюты города не справляются с контингентом, который нуждается в круглосуточном наблюдении и регулярном питании, не только в ночлеге. И что бы мне ни говорили чиновники, одноразовое кормление в приютах — это не стимул к новой жизни.

Что, как мне кажется, необходимо :

Специализировать некоторые уже существующие городские приюты. Например — для освободившихся из тюрем и т.д.

Создать приемник-распределитель, или, лучше — больницу для бедных с круглосуточным пребыванием.

И не препятствовать частным лицам, фондам и организациям помогать и строить учреждения для таких людей.

О чем говорят мои бездомные?

— Ты кто?

— Серёжа Дмитриев.

— Сколько тебе лет?

— Шесть.

— Мама где?

— Нету мамы.

— А папа?

— Папа есть. Не знаю где живёт.

— А ты где живёшь?

— Я гражданин России.

Бездомный, бывший детдомовец, проживший на улице около 7 лет:

— Ты какие места больше всего в Москве любишь?

— Птичий рынок. Я там душу отвожу.

— А зверей каких смотришь?

— Всех.

— А купил бы кого?

— А воробьи там по 10 рублей. И щеглы по 30. Договориться можно. Их бы купил.

— А что ты с ними делать будешь?

— Отпущу.

Или вот:

— С праздником!

— Не кушал совсем.

— Швы снимите?

— Кашель снова з****л.

— Домой отправьте.

— А мне 16 лет.

— Гипс сломался.

— Голову пробили.

— Дубинкой ударили.

— Спасибо. Можно добавки супа?

— А какао будет?

— А я не пил!

— Палец сломал.

— Нас осталось четверо. Умираем.

— Помогите.

— Ну приедьте завтра. И на следующий день тоже.

Статья по теме

Елизавета Глинка: Умереть дома

Ещё один пришёл в фонд утром. Трезвый. Бледный. Испуганный. Его не били. Не «ставили на нож». Не поили паленой водкой. Забирали в милицию, отпускали.

Какие-то люди с вокзала, отслеживающие неудачливых вахтовиков (это он так себя называет) отбирали то немногое, что удавалось заработать, чтобы собрать на билет домой. На его глазах позавчера умер пожилой мужчина. Бездомный, который то ли пытался добраться домой, то ли найти работу.

«Нас пустили в зал ожидания и он упал. Изо рта пошла пена. Наверное, он умер быстро. Мы звонили в скорую, но не успели. Милиция была где-то рядом. А люди шли мимо. Шли мимо как будто ничего не произошло! Один солидный дядька оттолкнул ногой его голову. Он лежал на проходе. Но ему не было больно, потому что мертвый был. Я напишу заявление, помогите мне уехать. Я никогда в Москву больше возвращаться не буду».

Спасибо за внимание.

	Елизавета Глинка Исполнительный директор фонда «Справедливая помощь», врач паллиативной медицины, блоггер