Например, для аккредитованной прессы было широко анонсировано 23-е заседание российско-китайской смешанной межправительственной комиссии по ВТС. На мероприятии собирались подвести итоги работы за прошедший год и наметить перспективы на будущее. Возможно, это и было сделано, но за плотно закрытыми дверями. Итоговые протоколы пестрели общими фразами типа «Стороны намерены полностью реализовать имеющиеся договорённости в сфере ВТС» и «Отношения России и Китая находятся на подъёме, страны активно сотрудничают в многосторонних форматах, показывают пример ответственного подхода к решению международных проблем». Не были озвучены ни цифры оборонных контрактов, ни номенклатура поставок. В прошлые годы военно-техническое сотрудничество России и Китая было темой гораздо более открытой.
Единственной маленькой сенсацией мероприятий в Пекине, в ходе которых С. Шойгу встретился с заместителем председателя Центрального военного совета КНР генерал-полковником Чжан Юся и председателем КНР Си Цзиньпином, стало новое предложение Сергея Шойгу. Министр предложил обсудить ситуацию в Сирии, Ливии, других регионах с «особой напряжённостью». К последним был отнесен также Йемен. Ранее Россия о готовности обратить внимание на события в этой стране не объявляла.
А если завтра торговая война? Что в ней может выиграть и что проиграть РФ 
С именем Мао. Чему китайцы учатся у нас, а чему нам стоит поучиться у них? 
«Пил со свиньями из одного ведра». Как Си Цзиньпин пришёл к власти 
Плов по-китайски. КНР медленно поглощает экс-советскую Среднюю Азию 
Море раздора. Что делать России в конфликте вокруг Южно-Китайского моря? 
