Ранее Комитет министров СЕ подтвердил, что все делегации — включая российскую — должны иметь в ПАСЕ равные права.
Президент ПАСЕ Лилиан Мари Паскье в пятницу призвала депутатов принять необходимые для возвращения российской делегации изменения в регламент. Подобные заявления из Европы вызвали панику в Киеве: там готовы «костьми лечь», но не допустить приезда русских парламентариев на сессию в Страсбург. Как известно, наша делегация прекратила работу в ПАСЕ два года назад, не стерпев поражения в правах. Будет ли погашен этот застарелый конфликт, АиФ.ru выяснял у председателя Комитета Совета Федерации по международным делам Константина Косачева.
Виталий Цепляев, АиФ.ru: Константин Иосифович, так возвращаемся мы в ПАСЕ или нет?
Константин Косачев: Первое, что я бы хотел пояснить: у российского парламента все последние годы был принципиальный спор с ПАСЕ по интерпретации устава Совета Европы (я не беру сейчас другие, содержательные разногласия — по Крыму, по Юго-востоку Украины и т.п.). С нашей точки зрения, регламент ПАСЕ противоречит этому уставу, поскольку позволяет ассамблее своими решениями ограничивать права национальных делегаций. А устав СЕ предполагает равенство стран-членов с точки зрения их участия во всех органах Совета Европы. Этот спор мог продолжаться до бесконечности, но в качестве третейского судьи выступил другой орган СЕ — Комитет министров. И он интерпретировал устав Совета Европы ровно таким образом, каким его всегда интерпретировала российская сторона. Значит, мы оказались на стороне права и верховенства закона, на стороне демократии, чему нас все время пытались поучать в ПАСЕ. Комитет министров СЕ согласился с нами, что эта ассамблея не имеет права на какие-то односторонние решения по ограничению прав национальных делегаций.
Теперь мы ожидаем реакции на это со стороны ПАСЕ. Она не соглашалась с российской позицией, но я надеюсь, что она не сможет проигнорировать позицию Комитета министров. И что Комиссия по регламенту ПАСЕ, которая будет заседать 3 июня, решит этот вопрос должным образом. Эта комиссия либо воспользуется своим правом внести некоторые поправки в регламент самостоятельно, либо подготовит проект поправок уже на рассмотрение сессии, которая начнется 24 июня. Если вы посмотрите на заявления наших украинских коллег, то они как раз на эти две даты и планируют дать свой «решающий бой».
С моей точки зрения, до начала сессии ни Бюро ПАСЕ, ни комиссия по регламенту не смогут полностью вычистить этот регламент. Там останутся лазейки для дискриминации национальных делегаций, которыми обязательно попытаются воспользоваться наши оппоненты. Напомню, что до сих пор российскую делегацию ограничивали в полномочиях по трем направлениям: в праве голосовать, в праве участвовать в руководящих органах ПАСЕ и в праве участвовать в мониторинговых миссиях ассамблеи. Судя по всему, право голосовать будет выведено из-под санкций. А вот два других ограничения сохранятся.
Сложность ещё в том, что в ПАСЕ нет требования кворума. Решения там принимаются большинством от присутствующих в зале, которое в реальности обычно оказывается меньшинством от списочного состава ПАСЕ. Всего в ассамблее 324 голосующих мандата (без 18 российских голосов осталось 306). А в зале сидят как правило 100-150 человек, и решение может приниматься 60-70, максимум 80 голосами. От 324! В результате мы наблюдаем такой политический флэшмоб: те же украинцы в нужный момент мобилизуются, приводят своих сторонников — а таких крикунов, которые всегда будут против нас, как раз 60-80 человек и набирается. Но это искусственно создаваемое большинство в итоге принимает выгодное нашим оппонентам решение.
Как будет выглядеть ситуация, до начала сессии предсказать сложно, поэтому мы пока занимаем выжидательную позицию.
— Российская делегация продолжает настаивать на полном восстановлении её прав в ПАСЕ, безо всяких изъятий?
— Конечно. Мы не согласимся ни с каким ограничением наших прав ни по одному из направлений. Это принципиальный вопрос. И только в случае снятия всех ограничений мы готовы вернуться к работе в ПАСЕ.
— И вернуть деньги, которые не платили последние два года?
— Деньги мы платим не в ПАСЕ, а в бюджет Совета Европы. Это межправительственная организация, и вопрос об уплате взносов находится в компетенции правительства РФ. Я могу только напомнить, что министр иностранных дел РФ Сергей Лавров говорил о том, что Россия признает все накопившиеся обязательства.
— А сколько мы платим и сколько уже задолжали?
— Ежегодный взнос России составляет около 33 млн евро. Эти деньги мы продолжали выплачивать даже после начала конфликта в 2014 году. И только спустя три года, поняв, что нас совсем не собираются слушать, прекратили это, не заплатив, таким образом, взнос за вторую половину 2017 года. Мы не выплатили взнос за весь 2018 год и, по состоянию на сегодняшний день, за первую половину 2019 года. Таким образом, сейчас задолженность составляет порядка 66 млн евро.
— Насколько вообще Россия заинтересована возвращаться в эту организацию?
— Давайте уточним: из Совета Европы Россия не выходила, стало быть, нам не нужно туда и возвращаться. ПАСЕ — лишь одна из ветвей этой организации. Мы заинтересованы участвовать в деятельности Совета Европы, потому что эта организация занимается созданием единого правового пространства на континенте, и это огромный пласт работы. По линии СЕ разработано более 200 многосторонних конвенций, Россия участвует примерно в 60 из них. Это очень важные документы, присоединение к которым отвечает нашим национальным интересам, интересам наших граждан. Например, конвенции о противодействии терроризму, о защите персональных данных, о противодействии подделке лекарственных препаратов, о предотвращении пыток в тюрьмах. И мы, конечно же, должны продолжать участвовать в этой работе. Вот ПАСЕ, кстати, в последнее время создавала этому искусственные препятствия, вплоть до того, что чуть было не спровоцировала разрыв отношений между РФ и Советом Европы. Мы заинтересованы в преодолении накопившихся разногласий, но на условиях абсолютно равного участия, которых Россия изначально добивалась.
