20 января состоится инаугурация 45-го президента США Дональда Трампа. В течение следующих 4 лет именно он будет задавать курс развития Америки. Однако приход к власти эксцентричного политика до сих 
пор вызывает сопротивление не только у демократов, но и у его однопартийцев. Сумеет ли Трамп поменять негативное отношение большинства к себе и как будет выстраивать отношения со своими критиками, АиФ.ru рассказал ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.
Антитрамповская коалиция
Наталья Кожина, АиФ.ru: Кандидатура Дональда Трампа не нравится не только представителям Демократической партии, ряд республиканцев не разделяет взглядов своего однопартийца. Как вы считаете, могут ли демократы и республиканцы временно объединиться на почве своей нелюбви к президенту и оказать серьёзное сопротивление его инициативам?
Михаил Нейжмаков: Между демократами и республиканцами в Конгрессе нет «железного занавеса», политики из двух лагерей вполне могут вступать в коалиции. Например, недавнюю инициативу о введении дополнительных антироссийских санкций внесли сенаторы от обеих партий. Однако долгосрочная «широкая антитрамповская коалиция» теоретически была бы возможна, если бы конфликт нового президента со старыми элитами (прежде всего своей партии) принял затяжной характер. Но Трамп занял куда более осторожную позицию и активно ведёт переговоры со многими влиятельными республиканскими политиками. А вот вызвать недовольство в отношении отдельных своих инициатив со стороны многих демократов и республиканцев одновременно он вполне может. Скажем, если Конгресс когда-нибудь всё же будет рассматривать вопрос о смягчении тех антироссийских санкций, что утверждены в законодательном порядке, против этого может выступить часть и республиканцев, и демократов.
— Могут ли республиканцы и демократы заблокировать какую-то из кандидатур кабинета Трампа, кто в этом случае может попасть под удар и как президент будет выходить из сложившийся ситуации?
— Обратим внимание на то, что фамилии многих ключевых фигур в новой команде (например, госсекретаря) не назывались довольно долго: в это время явно шло согласование кандидатур. Стоит учесть, что у Трампа, пришедшего в политику недавно, собственная команда была не особенно велика. Стратегически это, возможно, и порождает проблемы, но тактически в этом есть плюс: ему проще приглашать в свою команду людей со стороны, чьё влияние и связи ему могут понадобиться. Во многом его положение сейчас примерно то же, что и у Обамы после избрания на первый срок. Тот ведь до избрания президентом не был политиком первой величины и не имел большого кадрового резерва. В результате, например, большую часть первого срока демократа Обамы главой Пентагона был Роберт Гейтс, перешедший к нему «по наследству» от администрации республиканца Джорджа Буша-младшего.
Слушания в Сенате по кандидатурам в новую администрацию начались ещё до инаугурации Трампа. Сложности при утверждении прочат, например, Рексу Тиллерсону, кандидату на пост госсекретаря. Но весьма вероятно, что даже после ответов на неудобные вопросы кандидатуры членов новой администрации будут утверждены.
Степень консолидации американских элит против Трампа преувеличена. Тем более, были влиятельные фигуры, для которых Клинтон была куда более неприемлемой фигурой, чем кандидат-миллиардер.
— Ещё до вступления Трампа в должность некоторые эксперты не исключали такого развития событий, при котором он может и не занять президентское кресло. Каковы шансы Трампа потерять свой пост через какое-то время (учитывая количество противников)?
— Степень консолидации американских элит против Трампа преувеличена. Тем более есть влиятельные фигуры, для которых Клинтон была куда более неприемлемой, чем кандидат-миллиардер. Например, директора ФБР Джеймса Коми в ходе президентской гонки обвиняли в «подыгрывании» Трампу. Да и утечка документов Демпартии, бросавших тень на Хиллари, могла быть организована и функционерами из стана демократов. Известно, что у Клинтонов немало недоброжелателей в собственной партии.
Американские элиты в целом приняли итоги этих выборов. «Этажом ниже» недавно ещё звучали требования «отменить», «расследовать» и «прояснить ситуацию». Так, к директору нацразведки США Джеймсу Клепперу несколько недель назад обращалась группа выборщиков (9 демократов и 1 республиканец) по поводу влияния Москвы на исход этой гонки. Наверняка и в день инаугурации Трампа будут акции протеста. В том числе в самой американской столице, где традиционно очень высока поддержка демократов. Массовые акции протеста там проходили, например, и после первой победы на президентских выборах республиканца Буша-младшего. Однако символично, что чета Клинтон обещает быть на инаугурации Трампа, демонстрируя, что под прежним противостоянием подводится черта.
Сейчас важны уже не трения времён предвыборной гонки, а поведение Трампа после избрания. Одно дело, если бы новый президент повел себя как слон в посудной лавке, вошёл в затяжной конфликт с элитами республиканцев, действовал слишком бескомпромиссно. Но избранный президент пока демонстрирует ровно противоположный подход. Он ведёт переговоры даже с прежними жёсткими критиками. Поэтому у него есть все возможности доработать до конца срока.
— Могут ли отношения с Россией стать предметом торга между Трампом и республиканцами? Например, если президент выстраивает жёсткие отношения с Москвой, республиканцы идут ему навстречу и закрывают глаза на неприязнь к Трампу?
— Политики-республиканцы, демонстрировавшие неприязнь к Трампу, делали это в основном не из-за его позиции по России. Просто ещё его победа на праймериз многим в республиканском лагере спутала планы. Сейчас он пытается договориться со старыми элитами. Скажем, через некоторое время после победы Трамп провёл встречу с Миттом Ромни, чью президентскую кампанию когда-то называл «худшей в истории». А предполагаемый директор ЦРУ при Трампе, Майк Помпео, насколько известно, в своё время получал средства для своей кампании по выборам в Конгресс от консервативных миллиардеров братьев Кох, летом отказавшихся поддерживать ныне избранного президента.
Новый президент, конечно, может более прохладно отозваться о Москве, если решит, что это нужно для контакта с внутренней аудиторией. Это уже делают кандидаты на посты в его администрации. А с отменой старых санкций он вряд ли будет спешить: это же возможность получить от России дополнительные уступки.
США, «замкнувшиеся в себе» и отказавшиеся от глобального лидерства – в ближайшем будущем это из области фантастики.
Обещать — не значит жениться
— Будет ли Трамп верен своему обещанию сосредоточиться на решении внутренних проблем Америки и меньше лезть в чужие дела?
— Собственно, заявления американских лидеров о приоритете «внутренних проблем» часто принимают за готовность к «изоляционизму» и сворачиванию внешнеполитической активности. На самом деле для кандидатов в президенты США это просто попытка понравиться избирателю внутри страны, который в массе своей озабочен именно приземлёнными проблемами (налогами или медицинским страхованием), а международными делами интересуется слабо. А если подобные же тезисы озвучивает избранный президент США, то это просто попытки переложить расходы за американские амбиции на плечи партнёров, но не отказ от самих этих амбиций.
О приоритете внутренних экономических задач говорил ещё Билл Клинтон во время своей первой президентской гонки. Быть «умеренными в отношении к нациям, которые провозглашают желание идти собственным путём» призывал в 2000 году Буш-младший. Последний тогда выступал ещё и за сбалансированный бюджет, предполагающий серьёзное сокращение оборонных расходов. Принятая в 2015 году при Обаме Стратегия национальной безопасности США также говорила о необходимости «обеспечивать лидерство, полагаясь на надёжных партнеров», «увеличивать совместный вклад участников», «наращивать потенциал иностранных партнёров».
В то, что Трамп попытается переложить часть бремени оборонных расходов на партнёров по НАТО и других союзников вне Альянса и в этом смысле даст им больше самостоятельности, вполне верится. Обама, по сути, добивался того же. То, что новый президент попытается улучшить отношения с рядом стран, с которыми при его предшественнике возникли разногласия, тоже вполне реалистично. В конце концов, на потепление отношений с Америкой при Трампе рассчитывают не только в России, но и, например, в Турции и Израиле. Но США, «замкнувшиеся в себе» и отказавшиеся от глобального лидерства — это из области фантастики. По крайней мере, в ближайшем будущем.
— Какие из предвыборных обещаний Трампа так и останутся всего лишь обещаниями?
— Миграционная политика наверняка будет не такой жёсткой, как обещал кандидат-миллиардер. Пересмотр «плохих сделок» Обамы с другими странами может быть не столь радикальным. Например, Трамп обещал пересмотреть соглашения предшественника с Ираном. Но в нынешних условиях более жёсткий диалог между Тегераном и Вашингтоном не обязательно приведёт к возращению отношений между ними в такое же состояние, как до ядерной сделки. Поскольку влияние Ирана сейчас необходимо для разрешения целого ряда конфликтов в регионе Большого Ближнего Востока, у США больше стимулов найти общий язык с Тегераном быстрее, не переходя к слишком жёстким санкциям. Возможно, более компромиссной, чем было заявлено, будет политика отношений с Китаем.
Можно вспомнить и обещание Трампа сделать ряд шагов навстречу Израилю. В том числе символических. Скажем, вопрос о переносе посольства США из Тель-Авива в Иерусалим старший советник избранного президента Киллиан Конвей уже назвала «главным приоритетом» будущей администрации. Однако ещё Буш-младший обещал пойти на такой шаг в начале срока своих полномочий, но так этого и не сделал. И в принципе часто произраильская риторика вступающих в должность президентов-республиканцев сменялась несколько большими уступками общественному мнению в арабском мире по мере осуществления ими своих полномочий.
— Ближайший помощник Дональда Трампа Райнс Прибус в интервью телекомпании Fox News не исключил, что новая администрация Белого дома примет какие-либо меры в отношении России в связи с кибератаками на американские политические институты, приписываемыми ей Вашингтоном. Что это могут быть за меры?
— В команде Трампа и правда стали осторожно упоминать о кибератаках. Возможно, тут сказывается влияние американских спецслужб. В Республиканской партии немало лоббистов их интересов. Возьмём хотя бы Ньюта Гингрича, который вроде бы не собирается входить в новую администрацию, но является близким соратником нового президента. Ему были близки интересы оборонного и разведывательного сообществ. Скажем, став спикером Палаты Представителей в 1995 году, он добился увеличения финансирования для силовиков.
Спецслужбам США, конечно, очень выгодно развивать тему с обвинениями России в кибератаках. Есть русские хакеры — значит, будут и бюджеты на борьбу с ними. Не исключено, что «меры» в отношении России как раз и будут заключаться в финансировании дополнительных программ для американских силовиков по борьбе с киберугрозами.
«Оттепель»
— В данный момент надежда на потепление отношений между Россией и США связана исключительно с фигурой Трампа. Что ещё может сделать наша страна, чтобы укрепить позиции и застраховаться от того, что Трамп может, например, передумать или лишиться рычагов давления на Сенат?
— Многие связывали надежду на потепление не только с Трампом, но и с интересами американских нефтегазовых корпораций, которым пришлось выйти из проектов в России по вине санкций. Скажем, из-за этого были заморожены ряд совместных проектов ExxonMobil с «Роснефтью» на арктическом шельфе. Другие вспоминали, что у Москвы довольно часто выходил более продуктивный диалог с командами президентов-республиканцев. Третьи надеялись, что Вашингтону понадобится сотрудничество с Россией для решения каких-то международных проблем, например, кризиса вокруг Сирии. Некоторые из этих расчётов, правда, спорны. Например, в условиях не самых высоких цен на нефть американские корпорации вряд ли слишком спешили бы вернуться в совместные с Россией арктические проекты. У них есть время подождать. То есть их интересы не будут подталкивать нового президента форсировать уступки Москве.
Как бы то ни было, Трамп вовсе не был последней надеждой на «оттепель» в отношениях с Вашингтоном. У России были поводы не столько надеяться на этого политика, сколько беспокоиться из-за Клинтон: та могла стать более сложным партнером по переговорам.
Сейчас могут появиться и дополнительные факторы, из-за которых Вашингтон может быть более заинтересован в контактах с Москвой. Например, многие ждут от новой американской администрации охлаждения в отношениях с Ираном. Если это охлаждение будет достаточно серьёзным, США могут понадобиться посреднические усилия России, у которой с Тегераном в целом партнёрские отношения.
— Сможет ли Трамп перебороть общее антироссийское настроение у американских промышленных, военных и властных элит?
— Многие из влиятельных лиц в США, высказывавшиеся против России, занимают такую позицию не из-за каких-то абстрактных идей. Когда им выгодно, эту позицию они готовы корректировать. Вспомним соавтора недавней инициативы по ужесточению антироссийских санкций, сенатора Линдси Грэма. Он давно известен своими жёсткими высказываниями в адрес Москвы. Скажем, задолго до начала Олимпиады-2014 он призывал бойкотировать эти Игры. Но, например, 13 мая 2013 года он (с группой других сенаторов) обратился к администрации Обамы с призывом пересмотреть планы по бюджету на 2014 год, ставящие под удар программу утилизации плутония в Саванна-Ривер (это Южная Каролина, которую Грэм и представляет в Сенате). В обращении, в частности, было сказано, что данные бюджетные планы могут «привести к разрыву наших международных соглашений с Россией». Из контекста видно, что такой «разрыв с Россией» рассматривался им тогда как нежелательный.
Или возьмём для примера крупные внешнеполитические акции администрации Обамы: ядерную сделку с Ираном или оттепель в отношениях с Кубой. У каждого из этих шагов было немало критиков в среде американских элит. Тот же Трамп эти решения Обамы называл «плохими сделками». Эти шаги не означали, что между Вашингтоном и данными странами теперь только безоблачные отношения. Например, почти одновременно с отменой санкций против Тегерана в связи с ядерной программой в январе 2016 года были введены новые: в связи с ракетной программой. Как бы то ни было, Обама смог провести эти решения, нашёл сторонников, несмотря на сопротивление целого ряда влиятельных политиков.
Та же логика будет действовать и в случае с Россией и Трампом. Если смягчение отношений с Москвой покажется новому президенту и хотя бы части элит выгодным, то они смогут добиться нужных изменений. Но стоит понимать, что «дружба» с Москвой не является целью Трампа. Применять эту категорию к международным отношениям значит слишком их романтизировать. В заявлениях и книгах самого политика-миллиардера прямым текстом сказано, что его стремление — «выгодные сделки» с международными партнёрами. А такая сделка предполагает холодный расчёт и жесткий торг, если это понадобится.
