Влияние России на Ближнем Востоке растёт, и основные игроки не могут с этим не считаться. Именно поэтому эмир Катара Тамим Бен Хамад Аль Тани в эти дни находится с визитом в Москве. В ходе встречи с председателем Государственной Думы Сергеем Нарышкиным эмир заявил, что Россия играет большую роль в мире, в частности, в ближневосточном регионе.
По разные стороны баррикад
«Мы очень надеемся на друзей в России, чтобы они сыграли большую роль в решении этой катастрофы с сирийским народом, этой трагедии, а также чтобы добиться политического урегулирования», — приводят РИА «Новости» слова лидера ближневосточного государства. По его мнению, Катар с первых дней поддерживал идею политического урегулирования сирийского конфликта.
Между тем глава российского МИД Сергей Лавров в декабре 2015 года назвал расхождения с Катаром одной из главных проблем сирийского урегулирования. В частности, речь шла о легитимности нынешнего сирийского руководства и судьбе президента Башара Асада. В этом вопросе у России всегда были и остаются разногласия со многими заинтересованными сторонами. По мнению Лаврова, политический процесс в Сирии не был начат в частности из-за того, что Запад отказался одобрить предложенное Россией коммюнике в Совбезе ООН, так как документ не содержал положений о необходимости смены действующего политического режима.
В понедельник, 18 января, во время встречи с эмиром Сергей Нарышкин выразил надежду на то, что российско-катарское политическое сотрудничество будет содействовать нормализации ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Он напомнил, что Катар является участником венского формата переговоров по Сирии и может сыграть важную роль в урегулировании ситуации в регионе.
Однако принято считать, что в позициях России и Катара больше разногласий, чем совпадений. В частности, много лет Катар вместе с другими суннитскими монархиями Ближнего Востока поддерживал сирийскую оппозицию и различные исламские течения, выступающие против действующего президента Башара Асада. В этом смысле Доха занимает позицию, прямо противоположную российской. По некоторым данным, Катар имеет прямое отношение к финансированию «Джебхат ан-Нусры», исламской радикальной организации, которая в России признана террористической и подвергается бомбардировкам российских ВКС в Сирии.
Деньги счёт любят
Но не только вопрос Сирии стоял на повестке дня в ходе прошедших встреч. Эмир выразил надежду на то, что Россия поможет Палестине в снятии блокады с сектора Газа, которая уже несколько лет удерживается силами Израиля вопреки протестам международного сообщества и правозащитных организаций. Также были затронуты вопросы энергетики, инвестиционного и гуманитарного сотрудничества. Россия и Катар являются членами Форума стран-экспортёров газа (ФСЭГ) и сотрудничают в рамках Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ). Товарооборот между Россией и Катаром в 2014 году составил свыше $53 млн, но в 2015 году сократился вдвое. В частности, российский экспорт уменьшился за счёт сокращения в 3,7 раза поставок российской пшеницы. Увеличение взаимных потоков товаров и услуг в этой связи стало одной из тем в ходе переговоров Аль Тани и президента Путина. Во вторник, 19 января, представители деловых кругов двух стран провели переговоры в рамках ранее начатого сотрудничества между РФПИ и Катарским инвестиционным агентством.
На сегодняшний день Катар обладает едва ли не самыми большими запасами природного газа в мире. С этим отчасти связано начало войны в Сирии и та позиция, которую при этом занял Катар. Экономическая мечта этой страны — поставлять свой газ в Европу. Для этого необходимо строительство газопровода через Саудовскую Аравию, Иорданию, Сирию и Турцию. Камнем преткновения стала как раз Сирия, которая никак не хотела «вписываться» в этот проект. Вместо этого она начала договариваться о строительстве трубы с другой газодобывающей страной — Ираном. Как результат — введение Западом эмбарго на поставки иранских нефти и газа и начало международной операции по свержению правящего руководства Сирии.
И вот спустя несколько лет безрезультатных, но кровопролитных стараний в Сирии, после снятия санкций с Ирана, анонсирования им увеличения в два раза добычи углеводородов и открытия продажи фьючерсных контрактов, в результате чего цены на нефть просто рушатся, эмир Катара — одного из ключевых региональных игроков — едет в Москву. Зачем?
«Значимость России в ближневосточном пасьянсе, если можно так выразиться, кратно увеличилась в связи с активным участием России в борьбе с международным терроризмом в лице ДАИШ* по просьбе легитимного сирийского правительства. Конечно, это усиливает позиции России в этой ближневосточной «большой игре», которая, по утверждению некоторых британских исследователей, не прекращается вторую сотню лет. Это игра за нефть, за углеводороды», — считает директор Института новейших стран, политолог Алексей Мартынов.
Он напомнил, что падение нефтяных цен ударило не только по России, но и по всем ближневосточным странам. «Я хочу сказать всем российским скептикам и «специалистам», что, в отличие от России, у этих ближневосточных государств вообще ничего, кроме нефти, нет. Нефть — это единственный источник формирования их доходов бюджета», — уточнил он.
Попав в такую непростую экономическую ситуацию, видя при этом усиление России в регионе в разгар раздела сфер влияния, лидеры этих стран, естественно, хотят пойти на сближение с основными игроками: кто-то — для усиления своей позиции, кто-то — в поисках компромиссов и из желания вовремя «перестраховаться», чтобы позже спокойно занять «своё место под солнцем». Если же вернуться к вопросу трубы, то и здесь взаимоотношение Катара с Россией вполне оправданно: совместных газовых контрактов между двумя странами на сегодняшний день нет. Если же Россия сохранит своё влияние в Сирии на фоне усиления Ирана, то при таком раскладе Катару, конечно, придётся искать те самые компромиссы.
*Одно из названий «Исламского государства» — террористической организации, деятельность которой запрещена на территории России.
