Ну так вот, в Таджикистан, судя по ряду западных источников, и народу пришло поменьше, и танк вроде не взяли, а шуму случилось по этому поводу немало. Причём причин для такой паники особых нет: численность населения КНР и оснащённость этой страны техникой и оружием таковы, что они если не приближаются по образу к восьмисотфунтовой горилле, которая ночует там, где хочет, то, в целом, сходство просматривается. При этом западные источники уже, судя по выданным ими текстам, видят безумными глазами оккупированные китайскими захватчиками территории, зверства военщины и прочие атрибуты войны. Да, речь идёт о начавшихся ещё в апреле перемещениях на территорию республики подразделений китайской армии, которые в нашей прессе заметили лишь три недели спустя.
Для того чтобы более искренне впасть в истерику, нужно, в общем, полностью проигнорировать тот факт, что КНР воевать – в смысле, с танками, оккупацией, стрельбой и прочей суетой – в общем, достаточно давно не рвётся. В первую очередь потому, что в этом не нуждается – технология проникновения на нужную территорию «небольшими отрядами по пять тысяч человек», описанная в классическом произведении корейской литературы, китайцами освоена очень хорошо. Зачем воевать, проливать кровь, нарываться на политические международные последствия и тратить собственные ресурсы, когда можно просто прийти и жить? Тем более что придя и начав жить, можно игнорировать постановления партии и правительства о количестве детей в семье и рожать полукитайчиков столько, сколько хочется.
Дальше эта история тоже развивается скорее в жанре «и не в лотерею, а в преф, и не выиграл, а проиграл, и не «Волгу», а десять рублей». Потому что Китай «оккупировал» у Таджикистана ту самую территорию, которую Таджикистан сам Китаю и отдал, завершив тянувшийся сто лет территориальный диспут. И, по заявлениям официальных источников, Пекин направил в середине апреля свои армейские подразделения в Горно-Бадахшанскую автономную область, чтобы предотвратить протесты местных жителей по случаю решения отдать ещё кусок территории страны Китаю для того, чтобы погасить долги. В целом, за годы независимости Таджикистана Китаю уже было передано около полутора тысяч квадратных километров территории страны.
Вводил ли Китай войска в Таджикистан? История территориального спораОппозиционеры в Таджикистане отмечают, что претензии Китая распространялись не на полторы тысячи, а на 28 тысяч квадратных километров территории страны (из 143 тысяч, имеющихся в наличии). А председатель Общенациональной социал-демократической партии Таджикистана Рахматилло Зойиров утверждал, что лично видел, что пограничные столбы, поставленные китайцами, находятся на 20 километров таджикской территории дальше от официально установленной границы между странами. Правда, позднее, судя по ряду публикаций, оказалось, что «видел» он это всё в 2011 году и при оценке, так сказать, глубины проникновения китайцев ориентировался на примерные показания местных жителей.
При этом, если б таджикская оппозиция была действительно готова обсуждать реальное «глубокое проникновение китайцев», то говорить пришлось бы не о территориальной оккупации, а скорее об экономической. Страна наводнена китайскими рабочими, которые строят различные объекты на территории Таджикистана. Причём строительные компании – тоже китайские, и правительство активно поощряет инвесторов из Поднебесной. Например, в начале 2013 года Минэнергопром Таджикистана предложил китайским предпринимателям строить ТЭЦ на базе таджикских угольных месторождений. Такое строительсво уже началось, его ведёт китайская компания ТВЕА, возводящая ТЭЦ на окраине Душанбе. Кроме того, китайские компании возводят дороги, мосты, тоннели, заводы, линии электропередач и рынки.
Напомню также, что в принципе, Таджикистан, как Украина из России, импортирует природный газ из Узбекистана и сталкивается при этом с постоянными трудностями. Поэтому желание властей перейти на собственные источники энергии вполне понятно. А китайская CNPC вместе с французской Total SA ещё в декабре прошлого года заявляли, что разрабатываемое ими совместно Бохтарское месторождение является буквально «золотым дном», имея потенциал стать вторым по объёмам поставщиком газа в Китай в регионе.
На рынках же Таджикистана торгуют товарами или произведёнными в Китае, или произведёнными с помощью китайских рук и китайских инвестиций в Таджикистане: правительство страны сдало КНР 500 гектаров сельхозугодий в Хатлонской области в обмен на обязательство вложить 2 миллиона долларов в виде прямых инвестиций в местные хозяйства и помочь восстановить плодородие земли. Так что продовольственный сектор Таджикистана уже тоже привязан к КНР. Больше становится и китайской рабочей силы, не привязанной, так сказать, к китайским компаниям на рынке: таджики уходят на заработки в Россию, и их рабочие места в Таджикистане занимают гости из Поднебесной.
Ни один крупный бизнес в Таджикистане сейчас не обходится без китайских инвестиций. 75 % акций стратегически важного для Таджикистана золотодобывающего предприятия «Зарафшон» принадлежит китайской Zijin Mining Group Co. Ltd. Крупнейшее промышленное предприятие в стране – Таджикский алюминиевый завод – подписало контракт с Китайской Национальной корпорацией тяжёлого машиностроения ещё в 2008 году: они ведут совместное строительство в Таджикистане заводов по производству фтористого алюминия и криолита (этот контракт, кстати, должен был достаться российской корпорации «Русал»).
Собственно, если продолжать обсуждать тему «оккупации», то надо упомянуть и о том, что из общей суммы в 2,1 миллиарда долларов внешнего долга Таджикистана на апрель 2012 года 878 миллионов приходилось на Китай. Две трети инвестиций, которые КНР делает в Центральную Азию, приходятся на долю Таджикистана. И 80 % из этого – кредиты, которые когда-то придётся отдавать. Так что 28 тысяч квадратных километров территории страны, на которые КНР претендует, ещё могут им достаться – просто не сразу, а постепенно, и значительно более эргономично, чем с использованием силы. Как говорится, «когда плод созреет»…
Кроме экономических интересов, которые изложены выше, для экспансии в Таджикистан у Поднебесной есть и причины политического плана. Мне сложно судить, какие из них являются ключевыми, но вот вам как минимум парочка на выбор: Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, граничащий с Таджикистаном, всегда был неспокойным. Исламисты – уйгуры, «Исламское движение Восточного Туркестана», периодически устраивают там теракты, причём практически вся деятельность местных ячеек курируется из-за рубежа – из Афганистана и Таджикистана, куда боевики периодически сбегают, чтобы пересидеть и вернуться с оружием и деньгами. В Горно-Бадахшанской автономной области таджикские власти особого контроля над происходящим не имеют, так что появлению там китайских военных они скорее должны быть рады. КНР же таким образом укрепляет стабильность на границе со своим соседом, плохо контролирующим очень протяжённую границу с неспокойным Афганистаном. Параллельно укрепляя достаточно шаткую власть Эмомали Рахмонова.
Кроме того, Таджикистаном в последнее время очень сильно стали интересоваться американцы. В феврале этого года там побывал помощник госсекретаря США по вопросам Южной и Центральной Азии Роберт Блейк, обсуждавший вопрос о размещении на территории страны военных объектов. Возможно, США хотят создать там в 2014 году замену своей авиабазе Манас в Киргизстане, власти которого постоянно намекают, что хотят её прикрыть. Напомню, что Таджикистан граничит с Ираном, что, естественно, не может не вызвать особого интереса у Вашингтона.
Как бы то ни было, новость о появлении китайских войск на территории Таджикистана никого, по сути дела, удивлять не должна. Всё идёт по плану, и ничего особенного не произошло, просто Поднебесная чуть-чуть раздвинула свои границы, и новый кусок китайской территории постигнет участь Синьцзяна, где коренное население стало меньшинством. И Синьцзян, кстати, наверно, придётся переименовывать. Ведь в переводе с китайского, это слово означает «новый рубеж»…
 |
|
| Игорь Виттель Журналист, телеведущий, политолог |
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
