На прошлой неделе в Сирии разразился скандал - в посёлке Хула погибли почти 100 мирных жителей. Совбез ООН срочно собрался на заседание. Всё как обычно: повстанцы обвинили армию в резне, сирийское ТВ показало обитателей Хулы, клянущихся - их родных убили боевики. Эта схема уже ненова - совсем недавно главным поставщиком подобных новостей на мировые телеэкраны был оплот оппозиции в Сирии - Хомс…
Трупы под развалинами, ночные перестрелки, отряды мародёров и стаи бродячих собак - за полтора года после начала «арабской весны» один из туристических центров Сирии превратился в безлюдную пустыню.
…Пулемётная очередь ударила, казалось, прямо над ухом. Ей ответили несколько одиночных выстрелов и пара автоматных. Перестрелка длилась минут десять. Ухнул гранатомёт: послышались вопли. Пьер неторопливо отхлебнул из чашки. Сквозь разбитые окна в квартиру влетел светлячок, очень кстати - пьём чай в темноте. Электричества нет, а остатки газа в баллоне следует поберечь.
- Натовский пулемёт - значит, боевики, - скучным голосом объясняет Пьер, владелец кафе в христианском районе аль-Хамидия. - Из калашникова - скорее всего, наша армия. Я легко распознаю - тут такие концерты по двадцать раз за ночь. Ты давай поешь чуть-чуть. Извини, лепёшки чёрствые - других не достал… размочим в воде.
Город-призрак
.jpg)
Даже не верится - всего полтора года назад древний Хомс (третий по величине город Сирии после Дамаска и Алеппо) был под завязку забит туристами, приезжавшими на осмотр замка крестоносцев Крак-де-Шевалье, а в той же аль-Хамидии невозможно было найти свободный столик, дабы выпить бокал пива в жару. Теперь Хомс - город-призрак. Можно ходить час по безлюдным улицам, квартал за кварталом, и не встретить ни единого человека. По-настоящему апокалиптическое зрелище: выходишь на площадь с часовой башней, а там - никого. Магазины разграблены, окна в ресторанах выбиты взрывной волной, ветер мечет по асфальту обрывки газет. Почти все дома испещрены отметинами от пуль и осколков, целые кварталы превращены в руины: бурый асфальт впитал кровь погибших в боях между армией и боевиками. В городе бушуют пожары. Но тушить их некому.
- Днём опасно выходить на улицу, - рассказывает Пьер. - В марте район Баба-Амр полностью зачистили от бандитов, а вот в моей родной аль-Хамидии сейчас засели снайперы исламистов - бьют по любой движущейся цели. Чтобы пересечь улицу днём, приходится бежать. Передвигаемся ночью, хотя тоже стреляют, но ты уже не на виду…
Едва стемнеет, среди руин Хомса появляются люди. Их мало: из миллионного населения осталось не больше полутора тысяч жителей - те, кому некуда ехать, или опекающие родственников-инвалидов. Под покровом сумерек они стараются натаскать воды из реки и добыть в единственной пекарне пару лепёшек. В брошенных кафе ищут баллоны с газом: газ невозможно достать не только в Хомсе, но и в самом Дамаске…только у спекулянтов, за тройную цену. Синхронно с тьмой в городе начинается стрельба. Оружие у боевиков натовское: и противопехотные миномёты, и современные базуки, способные прожечь танк насквозь, и снайперские винтовки. Это не говоря уж о тоннах взрывчатки в грузовиках смертников, подрывающих армейские патрули… Огромные ямы на дорогах - визитная карточка Хомса. В воздухе разлит тошнотворный запах - на жаре разлагаются сотни трупов под развалинами мёртвого города. У подъездов скрючились чёрные силуэты сожжённых автомашин.
Используя фонарик, мы с Пьером идём к его другу Мухаммеду. Внезапно он выключает свет - неподалёку движется группа людей, одетых в гражданское, у двоих в руках автоматы. Это могут быть мародёры - «третья сила» города-призрака: ночью они грабят пустые квартиры. Иногда между бандами завязываются перестрелки - за право «очистить» тот или иной дом. Слышится вой - развалины исследуют стаи бродячих собак.
Ночь революции
- Мне пришлось сбежать из аль-Хамидии, - вздыхает Пьер. - А ведь там родились ещё мои родители. Боевики заходили к нам, требовали денег на «священную войну». У друга отобрали «Тойоту» - сказали, его машина нужна для нужд революции. Дороги опустели, ездить страшно - грабят: все стараются летать по Сирии самолётами, билетов не достанешь - раскуплены на месяц вперёд. Сейчас у боевиков новый бизнес - похищают родственников богатых торговцев и требуют выкуп. Господи, да откуда всё это взялось в одночасье? Мне порой кажется, я вижу кошмарный сон. Совсем недавно по Хомсу гуляли девушки в открытых платьях, ели мороженое…
Мухаммед привычно угощает чаем - у него в квартире также шаром покати. Вчера он приехал из пригорода Хомса - аль-Захра, где компактно селятся мусульмане-алавиты - единоверцы сирийского президента Башара аль-Асада.
Рассказывает новости - на той неделе исламисты застрелили троих молодых людей у автобусной остановки - просто так. После похорон местный богослов выступил в мечети с речью - призвал мусульман «прекратить убивать друг друга» - и вечером получил пулю в спину на пороге собственного дома. Такие случаи происходят ежедневно, за год успели привыкнуть.
- К каждому человеку солдата не приставишь, - разводит руками Мухаммед. - Знаете, что обидно? Сейчас и не вспомнят, ведь лозунги «арабской весны» были другие - против коррупции, против зажравшихся чиновников, против диктатуры. Разве происходящее в Хомсе - демократия? Нет, это называется резня. Боевики - не инопланетяне, прилетевшие с Марса: всё это время они жили среди нас. Получается, когда в стране есть жёсткая власть, её боятся. Но, стоит дать послабление, моментально находятся люди, которым нравится резать глотку соседу. Сирия купается в крови...
Мы разговариваем шёпотом в кромешной тьме. Пьер молча протягивает Мухаммеду фляжку с местной водкой - араком, тот благодарит и делает глоток. «Да, я понимаю, мусульманину не следует пить, - оправдывается Мухаммед. - Но без водки здесь нервы полопаются». Можно понять. На их глазах цветущий город превратился в руины, полные мертвецов, мародёров и бродячих собак. Революция в Сирии погрузилась в ночь: похоже, выбраться из этого мрака почти невозможно…
Лидер Ливии убит, глава Египта в тюрьме, диктатор Йемена бежал. Как президенту Сирии удаётся держать власть? Читайте репортаж из Дамаска в следующем номере «АиФ».
