Кто-нибудь помянет нас с тобой...

Помню, как весной далёкого 1991 года мама вернулась счастливая из командировки в Югославию. Товарищ и коллега Виктор Ногин возил её по единой тогда ещё цветущей стране, удивлял местными красотами, знакомил с приветливыми улыбчивыми людьми — сербами, хорватам, македонцами. А спустя всего лишь несколько месяцев матушка, не веря услышанному, повторяла в телефонную трубку: «Витя? Этого не может быть! Проверьте ещё!».

Но новость оказалось правдой. Собственный корреспондент Гостелерадио СССР в Югославии Виктор Ногин и оператор Геннадий Куринной 1 сентября 1991 года пропали без вести. Так звучит официальная версия. Однако свидетели рассказывают, что неподалёку от небольшого городка Костайница репортёров хладнокровно расстреляли люди в военной форме. Потом их тела сожгли прямо в машине, которую затем сбросили в реку. Палачи, совершившие это преступление, не наказаны до сих пор.

Вчера мы узнали о гибели на Украине сотрудников ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина. Царствие вам Небесное, парни. Они, как и ранее убитые на этой войне итальянский фотограф Андреа Роккелли и переводчик Андрей Миронов, попали под миномётный обстрел украинских войск. Не успели прозвучать первые слова сочувствия и соболезнования, как киевские власти нашли виновных. Ими оказались... сами журналисты. Представители службы безопасности Украины (СБУ) утверждают, что Игорь Корнелюк не имел разрешения работать в этой стране. А постпред Украины при ООН Юрий Сергеев объяснил, что военные открыли огонь по атаковавшим их «террористам». При этом якобы не имевшие опознавательных знаков прессы (что опровергли все очевидцы трагедии) и не одетые в бронежилеты корреспонденты просто оказались «не в то время и не в том месте». Даже то, что в открытом доступе есть видеозапись, на которой прекрасно видно, что в момент, когда мины летели разрывать на куски мирных людей, поблизости не прозвучало ни единого выстрела, не смущает горлопанов от политики.

Интересно, бывали ли эти «эксперты» в бою. Сводил ли судорогой всё их тело животный ужас ощущения падающей с неба мины, от которой не спасает ни окоп, ни мешки с песком, ни любое другое укрытие. Понимают ли они, что миномёт, особенно в руках не самого обученного бойца — совсем неточное, бьющее по навесной траектории оружие, и определить место попадания его заряда, как правило, можно лишь уже по результату первого выстрела. Проще говоря, украинские военные стреляли наугад, просто увидев группу не проявлявших агрессию людей. Убийство ради убийства.

Сегодня модно стало ругать журналистов. Мол, мы много врём. Показываем лишь одну сторону происходящего. Освещаем события субъективно и однобоко. Хочется ответить. Накипело. Во-первых, всю имеющуюся информацию о событиях вы узнаёте от нас. Можете верить или не верить. Придираться и искать нестыковки. Но без репортажей с места событий вы бы не узнали вообще ничего. Видели кадры, где дома или машины разлетаются на куски от взрывов? Видели, как падают замертво после попадания пуль люди? Видели видеозапись ночного боя, где полнейшую темноту разрывают огненные трассы, и очереди веером прошивают всё пространство вокруг? Их снимал человек с камерой на плече. Который в этот момент был абсолютно беззащитен и даже видел лишь то, что происходило в глазке видоискателя. Хотите попробовать сами? Место военкора для вас найдётся. Только не думайте, что нам много платят.

И второе. На мирной (официально) Украине, несмотря на киевскую агитацию, завывающую о нападении на Незалежную всей российской армии, даже не объявлено военного положения. Никаких разрешений для работы в местах, где проводится так называемая «антитеррористическая операция» (АТО), не требуется. При этом сегодня легально пересечь границу между нашими странами журналисту практически невозможно. Громогласно восторгающиеся ценностями демократии и свободы киевские власти отдали приказ ни в коем случае не пропускать работников российских СМИ. Тем же, кто исхитрился попасть на охваченную пламенем братоубийственного противостояния территорию, не светит получить от СБУ, нацгвардии и других правоохранительных или военных ведомств каких либо документов.

В администрации Донецкой народной республики разрешения для работы выдали уже тысячам корреспондентов со всего мира. Передо мной в очереди на аккредитацию стояла группа французских телевизионщиков. За мной заняли израильтяне. Точно знаю, что даже в крайне напряжённые дни после кровопролитного боя в аэропорту в Донецке работали не только оппозиционные российские СМИ, но и группа украинского телеканала «Интер», полностью поддерживающего позицию руководства АТО. В это же время все попытки московских корреспондентов наладить контакт с киевскими военными или спецслужбами терпели полное фиаско. Видимо, свободная пресса, в представлении борцов за европейские ценности, лучше всего сможет говорить правду, стоя в душном подвале на коленях с мешком на избитой голове.

У побывавшего на всех фронтах Великой Отечественной и дошедшего до Берлина журналиста и поэта Константина Симонова есть стих «Песенка военных корреспондентов». Разудалые строки о трудностях кочевой жизни, выпивке и штурме городов с одним наганом заканчиваются словами: «А не доживём, мой доpогой, кто-нибудь услышит, кто-нибудь напишет, кто-нибудь помянет нас с тобой...». Прочтя статью, посмотрев короткий сюжет или дослушав радиопередачу об идущей прямо сейчас совсем неподалёку войне, вспомните писавших, вспомните снимавших, вспомните шагавших под огнём. И пожелайте этим людям, которые «просто делают свою работу», дожить.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Смотрите также:

• Над пропастью во лжи. Кому война на Украине - мать родна? →
• Особенности национальной вражды →
• Предвоенное положение →