Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН
По данным Росстата, промышленное производство в январе - августе этого года по сравнению с тем же периодом 2012 г. показало нулевой рост. Обрабатывающие отрасли и вовсе в минусе.
Конечно, и в сегодняшней обрабатывающей промышленности есть отдельные успешные предприятия. Но их доля в валовом производстве скандально низкая.
Климат подкачал?
В правительстве, к сожалению, преобладает мнение, что всё дело в устойчивости денег и инвестиционном климате. Это неверно. Сторонники макроэкономической стабильности, или, простым языком, низкой инфляции, постоянно призывают к тому, что она не должна превышать 3-4%. Тогда будто бы понизится стоимость кредита, начнётся долгосрочное кредитование и будет инвестиционный бум. Однако низкая инфляция - хоть и значимый, но не решающий фактор для того, чтобы новая индустриализация началась на практике. Сегодня нет недостатка в финансовых ресурсах. И дело не только в том, что деньги дороги. Просто и кредитор, и заёмщик боятся, что средства, потраченные на производство, не дадут желаемого результата: изготовленные товары не найдут сбыта.
Вторая позиция - бездефицитный бюджет, которого мы, согласно официальным прогнозам, должны достичь к 2015 г. Да, весь развитый мир находится сегодня в зоне турбулентности ещё и потому, что там допустили чрезмерный рост госдолга. Но, с моей точки зрения, это было неизбежно - нужно было остановить кризис. Добиваться бездефицитного бюджета во времена вялого частного спроса - очень сомнительное намерение. В такие периоды вообще нет альтернативы наращиванию государственных расходов, как бы мы ни относились к государству.
Следующий важный пункт - курс рубля. По-моему, даже его небольшое повышение вредит экономике. Если курс национальной валюты растёт при инфляции в 6-7%, увеличивается опасность обвальной девальвации.
Далее, постоянно идёт разговор о снижении налогового бремени для потенциальных инвесторов. Но в то же время с гордостью утверждается, что плоская шкала налогообложения - абсолютное благо, которому завидует весь мир. Однако современные экономические исследования доказывают, что излишнее неравенство вредит росту. У нас скандальное неравенство, крайне слабое перераспределение доходов. Кроме того, даже при идеальном климате иностранных инвестиций не будет, если нет собственных. Прямые иностранные инвестиции в Россию и без того значительны и направлены туда, где возникает быстрая и большая прибыль: в сырьевые отрасли и пищевую промышленность.
Зарплата шахтёра
Про малый бизнес постоянно говорят, что нужно достигать западных стандартов, то есть 60-70% ВВП, у нас - 20%. Между тем наш малый бизнес весьма мощно представлен в строительстве и сфере услуг, даже несмотря на серьёзные проблемы с гарантией прав собственности. Но он не даёт 70%, потому что нет большого индустриального бизнеса, который в отличие от топливно-сырьевого как раз и нуждается в малых предприятиях. Если бы у нас были крупные корпорации, производящие готовую продукцию, тогда стихийно возникло бы много малых и средних предприятий, которые производили бы для них узлы и детали.
Следующий сомнительный пункт - установка на прекращение роста заработной платы, которая якобы систематически превышает рост производительности труда. Но наша средняя зарплата - это «средняя температура по больнице». У нас менеджеры получают в сотни раз больше, чем трудящиеся. Поэтому неправомерно говорить о производительности труда шахтёра. Если менеджеры на шахте не меняют оборудование, можно сколько угодно понижать или повышать зарплаты шахтёрам - ничего не изменится.
Таким образом, инвестиционный климат и макроэкономическая стабильность, конечно, очень важны. Но этого недостаточно, это продолжение прежнего тупикового курса. Надо провести честную комплексную инвентаризацию оставшегося советского и постсоветского научно-технического потенциала, выделить приоритеты развития и последовательно финансировать их через механизмы государственно-частного партнёрства, понимая, что государственным инвестициям альтернативы нет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
