Масштабы потерь этого кровавого феномена пока оценивать рано, он явно ещё далёк от завершения. Но факт остаётся фактом — обыватель, которому в телеэфире показывали реальные сцены линча, включая зверское надругательство над телом Каддафи, перестал задумываться о происходящем, начав воспринимать все сообщения, скажем, о происходящем в Сирии, как некий «белый шум». Убили детей, отрезали голову, вырезали и съели перед телекамерами сердце, потравили зарином, убили-убили-убили — всё это уже перестаёт регистрироваться сознанием в полной мере и становится фоном — опять что-то там в Сирии, передай, пожалуйста, соль.
А тем временем число сирийских беженцев перевалило за 9,3 миллиона. Для сравнения — численность населения Санкт-Петербурга, по данным Росстата на 2013 год, составляет около пяти миллионов человек. Представьте себе два пустых Питера… А, если уж мы взялись за статистику, то общее число беженцев в мире (не считая сирийских), которыми занимается ООН, — около 10 миллионов. Почти половину от этого количества, кстати, 4,9 миллиона, составляют палестинские беженцы, которые выделены в особую категорию и вообще так уникально устроены, что их с каждым годом становится больше. Это потому, что им придумали такой уникальный статус, что дети, внуки, а также мужья-жёны беженцев (или детей и внуков оных) тоже получают статус беженца, что и позволило их количеству увеличиться на порядок с 1948 года. Но рассказ не о них, а о том, что получается, что в данный момет сирийских беженцев практически столько же, сколько всех остальных беженцев в мире вместе взятых.
Но интересно в них, в сущности, не количество, а то, какой сравнительно небольшой интерес в медиакартине мира они занимают.
Технически, 9,3 миллиона беженцев — это 40 % от населения Сирии, и все эти люди нуждаются в помощи извне для того, чтобы просто выжить — находятся они в границах Сирии или вне её, но им не хватает самого базового — жилья, еды, одежды, лекарств. ООН уже не раз выражало обеспокоенность тем, что самой организации всё чаще не хватает финансовых возможностей на обеспечение всей этой массы людей.
При этом, если мы уже говорим о процентной доле какой-то группы в общем количестве населения страны, то можно упомянуть и цифру 10 % — это, по данным CIA Factbook, доля христиан в населении Сирии. Интересно, что столетие назад доля христиан в этой стране была в два раза больше. Среди сирийских христиан основное количество составляют приверженцы православной веры. И именно они — не преуменьшая тяготы испытаний, которые пали на мирных жителей Сирии в целом, — встречаются с наиболее тяжёлыми жизненными условиями.
Фактически то, с чем они встречаются, нельзя обоснованно назвать «жизненными условиями» — исламисты из числа сирийских повстанцев христиан попросту постоянно вырезают целыми деревнями. А церкви, имеющие, помимо религиозной, ещё и гигантскую историческую ценность, поскольку являются археологическими памятниками с тысячелетней историей, уничтожают, взяв пример с талибов в Афганистане. Тех самых, напомню, которые без тени сомнения разнесли статую Будды, которой было 5 тысяч лет. Им не нужны чуждые идолы и чуждые храмы.
Ради интереса стоит глянуть на христианские сирийские форумы в Сети. На этой неделе в двух братских могилах близ города Садад, который находится между Дамаском и Хомсом, нашли 30 трупов христиан, среди которых были женщины и дети. Общее число убитых только в этой небольшой общине — 45 человек.
Исламисты просто не успели закончить работу — Садад был захвачен «повстанцами» 21 октября и освобождён сирийской правительственной армией ровно через неделю. Не будем вдаваться в подробности того, как именно были убиты эти 45 человек, единственной провинностью которых являлась приверженность к православной вере. Точно так же убивали неверных в Косово.
И резни, подобные произошедшей в Садад, происходят практически еженедельно.
Местный архиепископ Сельванос Бутро Алнеме заявил: «Мы взывали к миру о помощи, но никто не услышал нас. Где христианское человеколюбие? Где гуманность? Где мои братья?».
И действительно — где? В течение недели полторы тысячи христиан — женщин, детей и стариков — были заложниками и живыми щитами для исламистов. Часть общины успела сбежать буквально «в чём были»: 2500 семей покинули Садад, и в данный момент все эти люди — беженцы, которые скитаются между Дамаском, Хомсом, Зайдалом и другими некрупными населёнными пунктами района. И таких общин в Сирии — не одна и не две, а десятки.
Но никто, никто вообще в православном и общехристианском мире не задаётся простым вопросом: а как, чёрт побери, остановить уничтожение своих братьев по вере. Никто из крупных религиозных авторитетов не поднимает эту тему, обращаясь к тем, кто мог бы на самом деле помочь и защитить группу населения, которую режут из-за того, что они являются христианами? Где Папа Римский? Его хватило лишь на призыв к США не вторгаться в Сирию? Где обращения в Госдеп, к властям европейских стран, которые пока ещё, хотя бы номинально, являются христианскими?
Для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
