Что можно и что нельзя в Великий пост. Онлайн с Алексеем Уминским

Ведущий конференции: Добрый день, друзья, мы находимся в пресс-центре «Аргументы и факты», меня зовут Наталья Кожина. Сегодня у нас в гостях настоятель храма Святой Троицы в Хохлах протоирей Алексей Уминский. Сегодня мы поговорим о Великом посте, который начнётся совсем скоро, 3 марта. Уминский Алексей: Добрый день.

Наверное, как-то можно попробовать такое важное дело, связанное не только с личным празднованием, если бы это было только личное празднование, можно было бы перенести на период, скажем, предпостный, на Масленицу, или на ближайшее воскресенье, но если это связано с близкими людьми, которые далеки от церкви, которым не объяснишь такие простые понятия, как пост, с которыми связан любовью, добром, узами, мне кажется, надо выбирать любовь всегда и во всем. И если ты нарушил в какой-то день пост, выбери другой день и попостись более ответственно, строго, например, отмечаешь этот день, старайся, чтобы твоя душа была полна света, чтоб в ней не было ничего тёмного, а в какой-то другой день старайся поголодать, помолиться как следует, сделай доброе дело. Так делали и древние отцы. «Патерик» нам рассказывает, со словами древних монахов, которые жили в египетской, палестинской пустынях, когда к ним приходили путники, монахи из других монастырей, они никогда не делали вид, что постятся. Они накрывали на стол, принимали с любовью, дом их был полон радости и любви. Но как только они уходили, ничего не ели несколько дней. Это я не призываю к тому, чтобы кто-то не ел несколько дней. Но говорю о том, что можно каким-то образом компенсировать то, что вы подарили другим людям. Ведущий конференции: Вы сейчас затронули уже эту тему. Когда есть противостояние со стороны семьи, мужа, родителей. Когда семья не понимает твоего желания и стремления поститься. Что же делать Уминский Алексей: Здесь разные вещи. Вот когда это касается мужа, муж, конечно, главный. Интересы мужа, интересы семьи не должны разрываться постом. Если жена постится, а муж не постится, или жена отказывает мужу ради поста в супружеской близости, например, или не готовит ему котлет любимых из-за того, что сама не ест, а держит пост, этого делать ни в коем случае нельзя! Любовь выше поста. Постись по-другому. Постись внутри себя. Читай Священное писание. Делай добрые дела. Постись при других каких-то возможностях. Но с мужем, который не знает поста или далёк от церкви, нужно быть во всей полноте нормальных супружеских отношений. Мужа надо хорошо кормить, крепко любить, независимо от того, пост это или не пост. Но когда дело касается других отношений, скажем, мама, папа, бабушка, дедушка, и вдруг внученька стала в храм ходить поститься, тут возможность компромисса существует. Здесь уже можно проявить волю, потому что взрослый человек уже не до конца своим родителям подотчётный. Он уже свободен от такого абсолютного послушания. Когда он ещё совсем ребёнок, тут уж он зависит от воли родителей. Но когда он в совершеннолетнем возрасте, здесь он в каких-то случаях может воспротивиться вот такой опеке. Но, конечно, очень мягко и с любовью. Желательно так провести пост, без конфликтов.

Специально такого благословения брать не надо, потому что сама Церковь даёт такое благословение каждому христианину. В каких-то особых случаях, может быть, можно поговорить со священником об особенностях поста, может быть, кто-то хочет поститься более сурово, строго, ведь мы всё время спрашиваем послабление поста. А есть люди, кто хочет поститься более сугубо. Тогда нужно благословение духовного лица. И если священник понимает, что это по силам и принесёт ему духовную пользу, потому что не каждый строгий пост приносит пользу, то дает свое разрешение. Но иногда строгий пост может принести и вред – не только физический, но и духовный, потому что человек постится сурово и молится сурово, он рискует впасть в гордыню, что он постится лучше всех. Как тот фарисей, который и молился, и крестился, и Бога благодарил, что он не такой, как прочие люди. Здесь пост сопряжён со смирением. Случай один из «Патерика», книги, которая рассказывает о жизни древних отцов. К Антонию Великому Преподобному поступает бес, который всё время его искушает, и задаёт ему вопрос: я не могу тебя победить, вот ты постишься, а я ведь ничего не ем вообще, ты бодрствуешь, а я вообще не сплю. То есть пост у сатаны гораздо более суровым оказался, чем у Антония, но я не могу тебя победить. «А потому что у тебя нет смирения, — говорит Антоний». В этом все и дело. Если во время поста человек приобретает гордыню, кому нужен такой пост?

Дело в том, что действительно послабления в каждой категории людей существуют. Они существовали всегда, в том числе, даже законодательным порядком в дореволюционной России, скажем, для военнослужащих. У нас в Московской духовной семинарии, по-моему, ещё со времён патриарха Пимена студентам, которые учатся в семинарии, есть послабление на рыбу, потому что они молодые здоровые ребята, им как-то надо поддержать себя, иначе они на лекциях засыпать будут от недоедания. И люди, которые имеют большую физическую нагрузку, конечно, имеют право на послабление поста. Но здесь надо понимать, что пост должен подкрепляться не только чтением молитв, даже не только чтением Евангелие, даже не только усердным посещением служб, хотя это тоже необходимые элементы поста, но мне кажется, человек должен найти для себя возможность сделать добрые дела, подумать, а кому я могу быть полезен? А для кого я могу послужить? А что доброе я могу кому-то принести? Мне кажется, этот пост наиболее благоприятный. Иоанн Златоуст как-то говорил, «когда ты постишься на Великом посту, значит, ты уже экономишь на еде. Значит, ты уже ешь пищи меньше, значит, у тебя остаются лишние деньги. Отдай их нищим». Понятно, что сейчас, когда мы постимся, мы не экономим. В древние времена было такое понятие: когда ты постишься, ты просто голодаешь. Не было такого устава поста, он сложился веками. Это устав монастырский, прежде всего. Иерусалимский и Константинопольский монастыри, прежде всего, выработали такую систему гастрономических ограничений, а в древности люди постились – голодали, какие-то дни вообще не ели. У них пост воспринимался как голод, а не как смена одного вида пищи на другой. Мне кажется, что те люди, которые не могут поститься по уставу, а таких у нас в стране большинство, должны думать о другом: о том, как мне послужить своему ближнему? Как мне прощать обиды? Как мне примириться с теми людьми, с которыми у меня долгая ссора, с кем я не общаюсь, но заноза в сердце остаётся. Вот эти вещи — самые серьёзные. Обратить внимание, что происходит внутри тебя. Становишься ли ты после поста добрее, милостивее? Какое у тебя становится сердце? Стал ли ты меньше осуждать других? Мне кажется, это важные признаки поста, кроме того, что ты сбрасываешь несколько килограмм веса.

Вот сейчас я нахожусь под светом лампы, то есть мое лицо более освещенное, и если бы я был в белой одежде, то под этим светом любое пятнышко, любая грязь была бы видна, хорошо, что я в чёрном. И не видно, есть ли пятна на моём подряснике. Как Гребенщиков поет, «как на чёрном, так чистый, как на белом — рябой». Так и во время поста с человеком происходят удивительные вещи. Человек захотел идти к свету. Пост что такое? Человек идёт к свету. Я из тьмы иду к свету. Апостол Павел как говорил, день наступает, заря, мы не дети ночи, мы дети света. Человек идёт к свету, шаг за шагом приближается. И вдруг у него обостряются чувства. Человек начинает чувствовать, пускай неправильно что-то. Ведь и паралитик начинает оживать с боли, когда какая-то бесчувственная часть начинает чувствовать боль. Мы все – расстроенные инструменты. И начинает эта фальшь звучать невыносимо самим. Мы в какой-то момент заметили, что наша реакция, нечистое слово, нехороший взгляд нам самим сделали больно. Мы, раздражённые, сказали что-то, а нам самим от этого стало больно. Мы посмотрели на кого-то недобро, а у самих как будто наждаком провели по душе. Но ведь это и правда – мы должны чувствовать боль от своих грехов, мы должны чувствовать неприятное от своего осуждения, пост даёт такую возможность нам понять и тем самым потом перед Богом принести своё покаяние. Но очень важно, чтоб во время поста человек стал чувствовать и другое, так же остро стал чувствовать чужую боль, чужое несчастье, беду чужую, чужую радость, чтобы разделить. Если во время поста человеку хочется это делать, то я считаю, что пост проведён великолепно.

Каждому человеку надо на этот вопрос ответить самостоятельно. Нет такого понятия, как правильно и неправильно, это зависит от уровня духовной жизни конкретного человека. Вообще, Литургии совершаются, чтобы на них люди причащались. И очень хорошо и замечательно, когда человек жаждет, желает, имеет такую внутреннюю необходимость причащаться на каждой воскресной Литургии и в праздники. Только к этому надо быть внутренне готовым, это не так просто в себе понести. Это не только то, что надо поститься или вычитывать правила, это надо постоянно помнить, что ты христианин, не забывать, что ты Христов. И кому-то надо причащаться на каждой Литургии, и таких людей всё больше, и приходов. И это правильно. Но есть люди, которые только-только приходят в церковь, и для кого традиционно причащаться — редко. И хорошо, когда человек начинает причащаться чаще, начинает путём этим идти. Но сказать жёстко, ты должен причащаться четыре раза в год, или нет, ты должен причащаться каждое воскресенье, нельзя. Все люди разные, у всех людей разная жизнь, разная скорость духовной жизни, и поэтому у каждого должен быть какой-то личный путь определённый. И поэтому я не осуждаю тех людей, которые причащаются редко, и приветствую тех людей, которые причащаются часто.

Конечно. Подготовка настраивает человека, прежде всего, на внутренний лад. Когда человек, скажем, музыкант, готовится выступить перед кем-то, он настраивает инструмент, певец – голос. Вот так церковь настраивает душу человека прежде, чем он вступил в пост, чтоб он не «сфальшивил» по время Великого предстояния перед Богом, во время Великого поста. Поэтому эти несколько недель носят очень важный внутренний покаянный характер. Мы начинаем вспоминать сначала притчу о мытаре фарисее, настраивая себя на смирение перед Богом, понимание, что тот, кто себя возвышает перед Богом, не будет хорош. «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать», — вот такие прекрасные слова мы читаем в Священном писании. В этот вечер перед воскресеньем начинают звучать замечательные песнопения, которые будут сопровождать нас весь Великий пост, «покаяние отверзи ми двери жизнодавче», то есть человек смотрит внутрь себя, видит свое несовершенство с тем, чтобы исправить себя во время Великого поста. Следующее воскресенье — это воскресенье, когда мы вспоминаем притчу о блудном сыне. Каждый ещё раз должен для себя вспомнить, что мир, в котором мы живем, Земля, несмотря на то, что это – Отечество земное, не является нашим абсолютным Отечеством. Если вспомнить Пушкина: «Весь мир для нас — чужбина». Наше Отечество — это царствие небесное. И путь в это Отечество начинается, прежде всего, с понимания того, что Бог — наш Отец, понимания себя перед Богом — в качестве сына, может быть, заблудшего или зашедшего далеко, но всё-таки сына, настоящего сына своего отца. В ближайшее воскресенье, послезавтра, мы вспоминаем притчу о страшном суде, когда сам Христос говорит о том, как будет совершаться этот суд, когда все народы соберутся перед лицом Бога, и Господь отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов, и скажет тем, кто по правую сторону от него, кого Евангелие называет овцами, «придите ко мне, благословенные, потому что когда я был голоден, вы меня накормили, когда я был спутником, вы меня накормили, когда я был болен, вы меня посетили, когда в темнице был, вы пришли ко мне». Удивительно, когда Господь отождествляет себя с каждым, я бы сказал, пропащим человеком на Земле, не с благополучным, не с сытым, не с теми, кто занимает какое-то важное и серьёзное положение, даже не с талантливыми людьми, а с самыми нижними, кого мы за людей-то не считаем чаще всего. И вдруг Господь учит каждого из нас посмотреть друг на друга именно этими глазами, вижу ли я по-настоящему Бога в человеке. И последняя неделя – это Прощённое воскресенье, когда мы все должны друг с другом примириться. Вот эти подготовительные недели очень важны для внутреннего правильного настроя. Если человек сумеет себя вот так правильно настроить, то, я думаю, и пост он проведёт глубоко и серьёзно. Ведущий конференции: Я такой технический момент уточню. У нас осталась неделя, что можно за эту неделю сделать? Уминский Алексей: Многое можно сделать. Во-первых, открыть Евангелие. Очень многие люди считают, что пост – это внешняя дисциплина, многие наши сограждане, которые искренне хотят попоститься, представляют себе, что я буду этим постом поститься и тем самым проделаю свой духовный путь и сделаю что-то богоугодное. Без сомнения, пост – это вещь богоугодная, но поститься только внешне, не понимая нашего духовного пути, я думаю, совсем недостаточно. Очень важно, чтобы каждый человек, который хочет начать поститься, с сегодняшнего дня взял в руки Евангелие и стал его вдумчиво, потихонечку, не нахрапом прочитывать, искать в этом Евангелие смысл, искать в этом Евангелие для себя даже не ответы, а скорее, вопросы, потому что Евангелие – это не книга ответов. Мы привыкли искать ответы и совсем не задумываемся над вопросами. Мне кажется, для человека вопрос – важнее, чем ответ, потому что вопрос двигает человека вперед, не даёт ему останавливаться на месте, а ответ успокаивает. Когда я знаю ответы на все вопросы, мне некуда дальше идти, поэтому вот многие думают, что в религии и вере они найдут ответы на вопросы. Да. Найдут. Но, может быть, не сразу, и этот ответ не будет исчерпывающим, этот ответ будет вести тебя к следующему вопросу. А тот, кто знает ответы на все вопросы, он никуда не идёт. Поэтому так важно в вере быть немножечко в состоянии сомнения, в состоянии неразрешённого диалога с Богом, потому что, если я не знаю этих ответов, я буду их искать, а если мне всё понятно, как тому фарисею, с которого начиналась подготовительная неделя (у него не было вопросов, он знал ответы, он знал, что прав, делает всегда все хорошо, потому что он жил по инструкции). Но вера – это не инструкция, и пост – это тоже не инструкция, это направление пути. И Евангелие как раз даёт возможность человеку начать задавать вопросы Богу, и это очень хорошо. Ведущий конференции: Не зря говорят, нужно всегда быть чуть-чуть голодным... Уминский Алексей: Вот, очень точно почувствовали. Пост – состояние, когда человек этот голод ощущает в том числе и физически. Это физическое чувство голода во время поста, мне кажется, очень важно. Можно очень вкусно питаться и постной пищей. Всё можно соблюсти буквально до миллиметрика, «до комара», как Евангелие об этом говорит. И поститься очень усердно – в том смысле, что есть постную пищу. Но сама по себе постная пища не приближает тебя к Богу. Ровно так, как я сейчас сказал, я процитировал Апостола Павла. Он в одном из своих посланий сказал, что пища не приближает нас к Богу и не удаляет от него. Поэтому именно это чувство голода, жажда Бога, голода по милости, голода по истине существует в человеке, как его истинная вера. Физический голод – знак того, что человек понимает, что самая главная его пища – это не то, что мы едим, не важно, что мы едим, мясо или рыбу, молоко или что-то другое, опять-таки процитирую своего любимого Апостола Павла, что Царство Небесное – это не еда и не питье, а радость о Духе Святом. Голод по этой радости.

Абсолютно человек прав. Можно молиться дома. Можно поститься дома, вообще дома много чего можно делать. Телевизор можно смотреть дома. И Олимпиаду можно смотреть дома, не обязательно ездить. Но почему-то те, кто были на Олимпиаде, гораздо счастливей тех, кто смотрел её по телевизору, я уверен. Но это шутка. На самом деле церковь не для того, чтобы человек заходил, молился, ставил свечи, а потом уходил. Это место, где человек, принимает таинство церкви, когда человек, исповедавший свои грехи, принимает очищение от Бога, всё-таки он становится другим. Конечно, я молюсь не только в церкви, и когда еду на рулём, и молюсь дома, и когда спать ложусь, и перед едой, это всё дома. Но в церкви человек не только молится, там он встречается с Богом. И эта встреча с Богом через таинство церкви наполняет человека Божественной благодатью и делает его иным, похожим на Бога. Священник, конечно, самый простой человек. Он может выглядеть по-другому, но, по сути своей, тоже подвержен искушению, у него тоже есть какие-то неприятные черты характера, у меня они точно есть, я знаю это за собой, а мои ближние знают ещё лучше. Но, тем не менее, я священник не потому, что я учился в семинарии, а священник потому, что я рукоположен был Епископом в священный сан. И благодать Святого Духа, та благодать, которая наполнила Апостолов силой Божией, она в церкви существует до сих пор и будет существовать до скончания века, через таинство рукоположения, которое делает священника не то, чтобы святым, конечно, нет, или другим человеком, нет. Но человеком, который имеет возможность к Богу приближать другого, который таинства свершает, который таинства передаёт от церкви христианину верующему. И это делает церковь местом, подобных которому нет на Земле. Церковь — это не то, что человек придумал, а то, что Христос создал. Это же в Евангелие написано. Это не я, не Папа Римский и не Патриарх сказали, давайте мы соберемся, церковь создадим и будем там людей морочить. Это в Евангелие написано. Если я христианин и если я верую тому, что написано в Евангелие, то для меня слова Христовы «зижду церковь, и врата ада не одолеют её», являются истинными. Поэтому церковь существует потому, что мы, люди, можем в этой церкви, во-первых, с Богом быть очень близкими, а потом, церковь нас делает друг к другу очень родными, братьями и сестрами. Потому что мы, если каждый по себе, то ничего не стоим, а когда вместе, мы тело Христово. Поэтому церковь отождествляет для христиан как такую силу Божию. Где Бог — наш Отец, где Бог нас питает своим телом и своей кровью, где Бог делает нас настолько к себе близкими, что мы его имя начинаем носить — христовы, мы христиане, мы его именем названы. Мы тогда и друг на друга начинаем смотреть, потому что в каждом из нас вдруг начинает проявляться подобие Божье. А это невозможно без того, чтоб ты с Богом не соединился, это невозможно без того, чтобы ты перед Богом себя не раскрыл, чтобы ты свое сердце не очистил перед Богом. Не священник прощает грехи. Я как священник тоже хожу на исповедь, и тоже каюсь, и тоже плачу, и другой священник надо мной читает разрешительную молитву. И Бог прощает грехи. Потому что священник даже на исповеди говорит человеку, который к нему приходит, такие слова: «Чадо, то есть дитя. Вот Христос невидимо стоит рядом с нами. Не убойся и не усрамись, ничего от меня не скрывай, я ведь только свидетель того, что ты скажешь Ему. Ведь только Бог сейчас при моём свидетельстве будет прощать твои грехи». И мы, священники, осознавая своё достоинство, осознавая свою греховность, являемся такими слугами Божьими, Его рабами, Его волами, которые в упряжке должны пахать эту землю. Её посеять, полить, потом какой-то урожай это может принести через людей. Но на нас очень большая ответственность, конечно, когда мы этому не соответствуем, — беда. Страшно.

Я думаю, если человек это сделает для себя, он сделает определённый подвиг. Я не могу сказать, что это необходимость, но очевидно, что социальные сети уже стали ловушкой, в прямом смысле слова — сетями, которые держат, без них человек уже не существует. Он приходит домой, смотрит количество лайков, комментарии начинает писать, и наступает вечер, а он понимает, что ничего не сделал. Кроме того, человек может стать обиженным на кого-то или оскорбившим кого-то. Я не замечал много позитивных комментариев в социальных сетях. Если он откажется от них, ничего не потеряет, а только обретёт мир и покой внутри себя. Я сам отказался некоторое время назад. Ведущий конференции: Что вас побудило? Уминский Алексей: Вот именно это. Я видел, как социальные сети начинают манипулировать человеком, начинают с ним играться. Я видел, что вроде хороший человек, и быстро его задевают эти комментарии, и как быстро он начинает из-за них раздражаться, оскорблять, обижать, обижаться. Или наоборот, человек написал пост и начинает смотреть, как отреагировало сетевое содружество, сколько у меня френдов на френдленте. И это всё делает человека пустым, картонным, хотя он гораздо лучше. И это всё меня как-то огорчило. И я решил уберечь себя от этих разочарований. Тем более, можно получить информацию по-другому. Ведущий конференции: А что стало точкой кипения? Уминский Алексей: Какое-то время я использовал социальные сети как возможность миссионерства, как возможность проповеди, как возможность коммуникации с людьми, с кем нахожусь на расстоянии, но я понял, что сам начинаю больше терять, чем приобретать. Я несовершенный человек, и я не смог вынести этот уровень жизни в социальных сетях без личных повреждений. Я решил сохранить себя.

Прощать – дело тяжёлое. Прощать – дело Божье. Когда человек умеет простить, он, в общем-то, становится похожим на Бога, потому что право прощать – Божественное право, которое Бог передаёт человеку, когда во время поста в Прощенное воскресенье кто-то просит у нас прощения, то человек обычно отвечает: «Бог тебя простит», то есть человек отвечает от имени Бога. То есть я тебя простил, значит всё, Бог тебя не простить уже не может. Вынуждаю Бога тебя простить. И это очень тяжело по настоящему, от сердца, простить то, что причинило боль. Эти вещи прощаются не просто. Но надо знать, когда человек становится на этот путь, он становится похож на Христа. Как Христос взял наши грехи, такой болью, так человек, прощающий через боль, он похож на Христа. И если нет сил на это, то пусть появится хотя бы желание. Через молитву просить Бога помочь простить. Просить у Бога сил простить, просить у Бога хотя бы желания, чтобы появилось желание. Так не бывает, когда сразу. Сразу можно простить, когда тебе на ногу наступили. А когда в душу плюнули – это совсем другое дело.

Я думаю, это какой-то конкретный случай, когда в монастыре спрашивают, причащаются люди или нет. Общая практика: когда мы подаем на литургию о поминовении, спрашиваем о членах церкви – о крещёных. Может, кто-то считает, что те люди, что не причащаются, не являются членами церкви. Но я не думаю, что мы должны поощрять такую строгость. Обычно мы принимаем во всех храмах и монастырях записки о крещёных родственниках. Что касается чтения Псалтыре, то это такая форма молитвы, когда в монастырях чтут послушания, когда монахи или монахини, читая Священное Писание, или Псалтырь, который разделён на 20 частей, которые называются Кафизмами, во время чтения поминают поименно тех людей, о которых просят помолиться. А Сорокоустами называют такую молитву, которая совершается в храме, это Литургия, и священник поминает человека в течение сорока литургий. Ведущий конференции: Спасибо вам огромное. Большое количество вопросов сегодня успели мы с вами рассмотреть. Скажете что-нибудь на прощание тем, кто нас смотрит? Ведущий конференции: Я желаю всем радостного и светлого поста. Хочу напомнить те слова, которые написаны в Евангелие о постящихся. Хочешь поститься — умой свое лицо, помажь свои власы елеем, то есть маслом, в знак радости, и яви своё радостное светлое лицо, чтобы поститься перед Богом, а не перед людьми. Потому что пост — это время радости.