«Олли, Ника, Джойка, Майка…» – по дороге на занятие школьник Женя перечисляет имена собак, по которым за неделю успел соскучиться. Раньше, когда животные лежали рядом, виляли хвостом, касались лапами, он их по-настоящему боялся.
У Жени – ранний детский аутизм. Одно время он с трудом осознавал пространство, не чувствал пол под ногами, а живых существ воспринимал исключительно как декорации. «Дёрнешь его за свитер, он отмахнётся, как от помехи, и идёт дальше» - комментирует его мама.
Чудес не обещаем
Центр канистерапии «Солнечный пёс» находится в обычной школе в Южном Бутово, на конечной ветке метро. О том, что в школе работают обученные собаки, здесь знает каждый. «Вы к пёсикам? На четвёртый, по коридору!» – быстро приходят на помощь ученики. Признаются: иногда бегают туда посмотреть за занятием, потому что давно мечтают о собаке.
.jpg)
«Солнечный пёс» – единственный в столице и один из первых в России центров канистерапии. Сейчас сюда ходят десятки детей из Москвы и ближайшего Подмосковья. Подобные центры начинают открываться и в регионах.
Зал – просторный, хорошо освещённый. На столе – сумочки с лакомствами для собак. Дети участвуют в групповом занятии: вместе с ретириверами ходят по кругу, отрабатывают синхронные движения – похоже на простенький танец, но для многих это
.jpg)
«Это очень кропотливая работа, чудес мы не обещаем никогда – только постепенного движения, вперёд, шаг за шагом, – поясняет Татьяна Любимова, создатель центра «Солнечный пёс». – К нам ходят дети с самыми разными диагнозами: ДЦП, ранний детский аутизм, синдром Дауна, соматические заболевания. Мы не можем их вылечить, мы не делаем
«С тех пор, как у меня есть собака, я острее чувствую, что я – человек»
«Выйду ночью в поле с конем» — затягивает дошкольник. Он — практически незрячий, но собака настолько подстраивается под него, что мальчик свободно бегает по залу и играет с ней — под строгим контролем инструктора. Пес улавливает даже незаметные сигналы и все больше вовлекает ребенка в общение. Вскоре мальчик лежит между собаками, обнимает, прижимается щекой, но никак не облокачивается.
Главное, что даёт общение с собаками, – уверенность в себе. Меняется самооценка. «С тех пор, как у меня есть собака, я сильнее ощущаю, что я – человек», – Татьяна Любимова цитирует Честертона. «Человек начинает чувствовать себя человеком, каким бы он ни был, как бы он ни страдал, какую бы умственную отсталость ни имел. Он начинает уважать себя сам. Потому что собака принимает его, и любит таким, какой он есть».
Как и дети, собаки здесь – очень разные. Одна – активная, другая спокойная, у одной движения плавные, у другой – более резкие. Всё это можно использовать в работе – каждому ребёнку нужен индивидуальный подход. Так характер голден ретриверов превращается в один из инструментов канистерапевта. Олли – собака пожилая и опытная, ей 12-лет – настоящий профессор, умеет подстраиваться под любого ребёнка. «У нас уже работают её дочка и внучка, а сама она занимается с самыми тяжёлыми детьми – и ещё учит молодёжь, подсказывает, что и как» - говорит Татьяна Любимова.
.jpg)
Опытная Олли смирно лежит на пушистом ковре, в то время как собаки помоложе в промежутках между своими занятиями играют, «выпускают пар». Но — только когда в зале нет детей. В присутствии ребенка собаки немедленно берутся на поводки — есть дети, которые боятся даже добродушных голденов. Один мальчик откровенно пугается - ситуация вполне рядовая. К
.jpg)
«Таких людей у нас отвергают»
Собаки живут у волонтёров- дрессировка, работа над характером не должна прекращаться. Наталья Владимирова — мама ребенка с аутизмом — сейчас стажируется как канистерапевт. «Когда родился мой сын, я столкнулась с тем, что общество
Поддержку Наталья нашла на занятиях в «Солнечном псе» — увидела других «особенных детей», их родителей. А также волонтеров, готовых помочь — бесплатно. «Так вышло, что помощи, оказанной бескорыстно, бывает гораздо больше, чем той, за которую ты даже готов платить. Другое отношение: теплое, человеческое».
Наталья решила стать волонтером и помогать другим детям: сейчас ее собака, Шанти, стажируется. Она уже прошла тестирование, а затем- долгую подготовку в центре «Собаки- помощники инвалидов». Сын к животному в доме привык — да и к миру вокруг начинает относиться спокойнее, наверное, благодаря собаке. «Такое ощущение, что он для него просто слишком велик, вот в чем проблема, — размышляет Наталья. — Поэтому я пока не разрешаю ему выходить, например, в интернет, ведь это еще больше раздвинет границы».
Андрей научил Наталью особому отношению к людям — он оценивает человека здесь и сейчас. Если видит доброту и понимание, воспринимает даже нового человека как старого верного друга. Андрей занимается в группе — именно здесь он учится общению. Сейчас он ведет собаку на поводке, наклоняется, треплет ее по щеке. Смеется. Андрей ходит в школу, учится заводить друзей. «Не могу сказать, что все у нас теперь так безоблачно. Ребенку сложно вписываться в общепринятые рамки, а это — отчуждение от общественных институтов. Радует, что сейчас об аутизме начинают говорить — может, в будущем ситуация изменится».
В углу, на диванах, сидит
Причинить добро
«Понимаете, считать канистерапию
К дверям подходит мама с коляской: она здесь первый раз, увидела объявление в интернете, записалась, приехала, но очень стесняется. Родители советуют подойти к волонтерам, начинается знакомство с новой семьей.
«Все дети разные, к каждому ребенку нужно искать свой, особый, индивидуальный подход, — размышляет Татьяна Любимова. — В противном случае можно „причинить добро“ ребенку, и вместо реабилитации начнутся срывы, неврозы. Именно поэтому у нас и к собакам очень высокие требования. Теоретически, конечно, можно обучить на
