Сдерживать всплески цен на плодоовощную продукцию возможно, если увеличить количество овощехранилищ в России. Об этом ещё в 2017 г. говорил тогдашний министр сельского хозяйства А. Ткачев. В этом году на проблему овоще- и зернохранилищ вновь обратили внимание: инвестпроекты по созданию овощехранилищ могут получить поддержку от государства. Поможет ли это решить проблему?
Кому и сарай хранилище
Пока же аграриям приходится выкручиваться, кто как может.
Вот и вся реновация!
Фермер Николай Шаповал из Новокузнецкого района Кузбасса 30% от собранных овощей закладывает в хранилища на зиму, остальное старается продать по осени.
– Были ситуации, что вынуждены были бросать урожай, отдавать на корм скоту – не хватало площадей для хранения, – вспоминает он.
Часть своих овощехранилищ Шаповал покупал, некоторые строил сам – на личные средства. В них овощи содержатся максимум до апреля, а дальше начинают гнить. Его мечта – построить такое помещение, чтобы хранить выращенное можно было бы до июня-июля – с климат-контролем и вентиляцией, но… «В нашем хозяйстве мы прежде всего закупаем топливо, оборудование хранилищ откладывается на потом, а потом уже не хватает денег, – рассказывает он. – Летом побелили, высушили имеющиеся площади – вот и вся реновация. Стройка нового растянется минимум на два года, для нас это огромные финансовые и временные затраты. Даже не у всех крупных хозяйств и холдингов в Кузбассе есть подобные хранилища. А мелким фермерам и КФХ о таком остаётся только мечтать».
– Когда урожай овощей в стране хороший и они стоят дёшево, все говорят: «Да зачем эта картошка нужна!» Когда же случается неурожай и на цены в магазине смотреть страшно, мы начинаем вспоминать, что хорошо бы обеспечить стабильность в этом плане – в том числе за счёт правильного хранения овощных культур, – рассуждает фермер Алексей Богданов из Нижегородской обл. – Но в большинстве своём хранилища для овощей у нас далеки от современных стандартов. Например, картофель сейчас сохраняют так: из хранилища откачивают воздух и заполняют его газом. Капусту закладывают в специальные холодильники. Такое оборудование есть в продаже, но где же взять денег на него? Наши аграрии временами едва концы с концами сводят, до развития ли им! Вот и имеем хранилища – деревянные сараи, утеплённые пенопластом. В них овощи быстро портятся, их приходится оперативно продавать.
По хранению зерна ситуация та же. У нас до сих пор склады с шиферными крышами! Хотел в этом году перекрыть свой зерновой склад железом, денег насобирал, а железо за это время выросло в цене в четыре раза. Пришлось модернизацию отложить. Элеваторное хозяйство СССР было в 10 раз мощнее нынешнего. Но многие мощности закрылись. А те, что есть, берут немалые деньги. При этом зерно до элеватора ещё довезти надо, оплатив транспортировку тоже из своего кармана.
Считаю, что нужно государственное софинансирование строительства современных зерно- и овощехранилищ по всей России. Тогда кусок хлеба у нас будет хороший, а не из плесневелого зерна. У меня вообще порой складывается впечатление, что крестьяне – единственные в стране, кто живёт завтрашним днём. Остальные думают только о сиюминутной выгоде.
6 лет ожидания
Астрахань кормит всю Россию отменными овощами: томаты, арбузы, картофель, лук, сладкий перец, баклажаны. В 2020 г. объём урожая составил 2 млн т. В этом году сборы скромнее, но и этот урожай нужно как-то хранить. Фермеры вспоминают, что ещё в 2015 г. им обещали построить единое для всей области овощехранилище. Тогдашний губернатор Александр Жилкин убеждал Елену Скрынник, возглавлявшую Минсельхоз, что всего через год в регионе заработает такой объект. Мощность хранения должна была составить 8 тыс. т, объём инвестиций оценивали в 100 млн руб. Однако планы так и остались на бумаге. Местные фермеры по-прежнему либо хранят урожай в собственных овощехранилищах, либо продают его сразу с поля – чаще всего перекупщикам за смешные деньги, потому что проверенных партнёров становится всё меньше.
Фермер из Ахтубинского района Василий Перекопов сетует: в прошлом году он построил ангар для хранения картофеля, однако из-за нехватки трудовых мигрантов в этом году вынужден был сократить посевную площадь. Ангар стоит полупустой. Перекопов надеется, что в следующем году его хранилище будет заполнено до отказа и он сможет рассчитаться с кредитом за строительство. Надежда обоснованная: Астраханская область стала единственной в РФ, где на будущий год сняты ограничения по количеству гастарбайтеров, привлекаемых в сельское хозяйство.
Каждому овощу – своя программа
По информации минсельхоза Башкирии, местные производители закрывают только 17% потребностей региона в овощах, с учётом личных подсобных хозяйств – 50–60%. Но овощеводство понемногу возрождается. Так, СПК колхоз им. Салавата вместе с выращиванием зерна и кормовых культур возделывает и элитные сорта картофеля. По словам руководителя хозяйства Рамиса Имангулова, всегда есть спрос на немецкие сорта «Гала», «Лабелла», голландский «Маргарита», в 2021 г. добавили и новый сорт «Королева Анна».
– Нам удалось сохранить весь выращенный урожай картофеля, – говорит Имангулов. – Из-за засухи он оказался значительно скромнее, чем в прошлом году, хотя этой весной вдвое увеличили площадь посева – до 100 га. Считаю, главное условие для сохранения и реализации овощей – надёжное хранилище. У нас есть собственное подземное, ему больше 20 лет. Мощности – 2 тыс. т – позволяют хранить и больше овощей, чем производим сегодня. С реализацией проблем нет. Желающих купить местный картофель много. Но пока мы держим урожай в запасе – нецелесообразно всё сразу продавать.
Новое современное овощехранилище мощностью 1,5 тыс. т в прошлом году появилось в Туймазинском районе, в начале будущего года хранилище на 700 т сдадут в Шаранском районе республики. Реализовали их два кооператива. Они прошли конкурсные испытания в рамках республиканской программы «Развитие материально-технической базы кооперативов», защитили инвестпроекты и выиграли федеральный грант. К 60% финансирования из бюджета РФ добавили собственные и кредитные средства. Но говорить о том, что вложения оправдались, пока рано.
– В прошлом году мы запустили объект в Туймазах, но не смогли заполнить, – рассказывает председатель сельхозкооперативов Марат Галимов. – В этом году засуха погубила большую часть урожая. А то, что выросло, – низкого качества: картофель мелкий, долго не пролежит. Местная торговая сеть взяла его, но по самым низким ценам. Просто выкинуть жалко – столько средств и труда фермеры вложили, так хотя бы малую часть затрат окупили. В обоих хранилищах у нас установлено импортное компьютерное оборудование. На каждый овощ – своя программа: по температуре, влажности, вентиляции. Храним весь борщевой набор, огурцы и томаты. Требования торговых сетей ужесточаются: собранный урожай мы охлаждаем в холодильнике до определённой температуры, потом в автомобиле с холодильной установкой доставляем к ним. 
Было бы что хранить
В Волгоградской обл., где ежегодно выращивают миллион тонн овощей, вопросами хранения урожая серьёзно занялись ещё несколько лет назад. В итоге мощности для хранения удалось нарастить со 150 тыс. т до 300 тыс. т. Так, в строительство овощехранилища нового типа на базе КФХ Павла Чердынцева было вложено 600 млн руб., проект фермер осуществил с господдержкой. В двух внушительных корпусах располагаются 20 мощных морозильных камер. Современная система вентиляции позволяет сохранить даже тот урожай, что был собран в дождь. На основе комплекса в регионе создают крупный логистический центр.
Однако опытные фермеры задаются вопросом: а будет ли что хранить? Из-за введённой два года назад квоты на использование труда гастарбайтеров возник дефицит рабочей силы. «Наши люди работать на полях не идут ни за какие деньги, – объясняет старейший овощевод области, глава КФХ «Ударник-2» Валентина Козионова. – А если и идут, то исчезают после первой же получки». Вторым ударом по овощеводам стал локдаун 2020 г. «Мы были вынуждены отвезти на свалку тысячи тонн лука, – рассказал ещё один фермер. – Рынки пустые, турбазы закрыты, общепит на замке».
Однако порой овощи на свалку отправляются и по другой причине – когда все вдруг кидаются, к примеру, выращивать картофель в надежде получить хорошую прибыль, а из-за перепроизводства цены на него падают до предела и реализовать выращенное оказывается невозможно. Глава КФХ из Новониколаевского района Андрей Губин уверен: пока в сфере сельского хозяйства не будет госрегулирования, такие кризисы перепроизводства и, напротив, дефицита продукции неизбежны.
– Не может рынок всё сам отрегулировать, как бы нас в этом ни убеждали, – говорит он. – В Германии, например, даже существовала практика компенсации аграриям за тот урожай, который они планировали получить. То есть если власти видели, что фермер может вырастить лишнее, им выгоднее было сразу компенсировать хозяйству неполученную прибыль, чем поставить его под угрозу разорения. В овощеводстве, как высокорисковой отрасли, такое планирование особенно нужно.
Овощебазы как символ социализма
В Советском Союзе повинность по сортировке гнилых и свежих продуктов на овощебазах несли все – от школьников до профессоров.
«Овощные базы – кошмар интеллигенции, – вспоминает сегодня в соцсетях одна из пользователей Нина Амбарцумова. – Каждому надо было иметь специальную грязную одежду, обувь. У нас в издательстве недолго работала дочка Андропова, и у неё, видимо, старой одежды не было, но на базу решила с коллективом пойти. Пришла в очень модных тогда лаковых сапогах на каблуке. Мужики наши имели для этого телогрейки, они грузили что-то и тоже перебирали гниль. Все брали с собой еду и выпивку, иначе пережить это было трудно».
Однако толку от всей этой работы было мало. Сбор, транспортировка, складирование, соблюдение режима хранения овощей и фруктов – всё это было организовано настолько плохо, что огромная часть товара просто не доходила до магазинов.
«В конце 1970-х терялось до 60% картофеля. В 1988 г. Центральное статистическое управление официально признало, что до потребителя не доходит до четверти того, что выращивается. А во время уборки, хранения и переработки зерна его терялось почти столько же, сколько СССР закупал за рубежом», – приводит примеры ст. научный сотрудник Института российской истории РАН Роман Кирсанов. В 1982 г. Совет министров РСФСР принял постановление, в котором обратил внимание на важность хранения и переработки овощей и фруктов прямо в колхозах. Но многие хранилища и консервные цехи так и остались недостроенными.
Дожить до весны и не сгнить
Общая вместимость хранилищ для картофеля и других овощей в России оценивается в 7 млн т. А выращивается, без учёта личных хозяйств граждан, по меньшей мере 12 млн т. Сохранить достаточное количество овощей до следующего урожая не получается, и населению приходится переключаться на покупку дорогого импорта. Отсюда и взлёт цен каждую весну.
Чтобы исключить эти «полёты», необходимо построить хранилища на 440 тыс. т, посчитали в Картофельном союзе. Из них под картофель требуется 300 тыс. т. «Помимо дефицита картофеле-овощехранилищ важно обратить внимание на их качество, – отмечает исполнительный директор Картофельного союза Алексей Красильников. – Сегодня технологии контроля микроклимата позволяют сохранить продукцию до июня-июля, то есть до нового урожая. Владельцы таких хранилищ могут в пиковые периоды (май – июль) конкурировать с дорогим импортом. К сожалению, подобных у нас не более 10%. Большинство же – либо наследие советского периода, старые, либо построены с минимальными затратами без использования современных технологий.
Не хватает миллиона
В Национальном плодоовощном союзе нехватку овощехранилищ, без учёта картофеля, оценивают в 1 млн т. «Сейчас общая мощность хранилищ для овощей борщевого набора – 1,6 млн т, – сообщил директор Национального плодоовощного союза Михаил Глушков. – Всего мы производим 5–5,5 млн т овощей в год. Из них 1 млн т идёт на переработку, например на производство консервов, то есть потребляется быстро. А из оставшихся хорошо бы 60–70% закладывать на длительное хранение. Из фруктов мы выращиваем в основном яблоки и сливу, но храним только яблоки. Мощность плодохранилищ в прошлом году у нас была 877 тыс. т, а собираем мы 1,5 млн т яблок. То есть мощностями для хранения мы обеспечены на 60–70%.
Впрочем, этот год был довольно успешным – по данным Минсельхоза, у нас было построено 61 хранилище, в 1,5 раза больше, чем в 2020 г. Но ведь необходимо учитывать и то, что хранилища стареют, оборудование изнашивается, поэтому их нужно заменять. Старые подземные овощехранилища и вовсе представляют собой подвалы или катакомбы с одной только вентиляцией, без системы охлаждения. Его обеспечивает сама земля, температура которой +7°С круглый год. Хранить овощи можно, но потери в таких условиях достигают 30–40%. А в современных хранилищах теряется не более 5%. Климатические установки поддерживают необходимую температуру, влажность, а в некоторых случаях и концентрацию СО2. У хранящихся там овощей может немного измениться внешний вид или кожура станет чуть толще, но с точки зрения полезности, наличия витаминов – всё остаётся прежним». 
Овощехранилища, как правило, строят сами сельхозпроизводители. Небольшие фермерские хозяйства для этого часто объединяются в кооперативы, ведь строить одному – накладно. Хотя и польза от них тоже немалая. «Производитель видит, что он может продать морковь либо по 15 руб. за 1 кг в сентябре, либо по 40 руб. в мае. И понимает, что хранилище ему строить выгодно, – отмечает М. Глушков. – Это выгодно и для населения. Чем больше хранилищ, тем меньше будем покупать дорогих импортных овощей, что избавит нас от резких скачков цен. Ведь они начинают расти, когда заканчиваются собственные запасы овощей. Иногда это бывает в мае-июне, а в прошлом году началось уже в апреле. И для кошелька людей это большая разница – посидеть на импорте 1,5 месяца или 1–2 недели».
Впрочем, даже при наличии хранилищ полностью отказаться от импорта мы не сможем, предупреждает эксперт. К примеру, поздней весной к нам приезжает свежий урожай, например молодая морковь. Её всё равно не заменить старой морковью, сохранённой пусть и в современных хранилищах.
Заинтересовать рублём
В правительстве тоже понимают: чтобы удерживать стоимость овощей, нужно наращивать мощности по их хранению. Поэтому вице-премьер Виктория Абрамченко поручила Минсельхозу найти способ возмещения затрат на строительство овощехранилищ, чтобы срок их окупаемости сократился до 5–7 лет. В самом министерстве строительство и модернизацию хранилищ назвали одним из основных приоритетов. «Это позволит производителям увеличить срок хранения продукции и выпускать её на рынок в межсезонье при благоприятной конъюнктуре. Для этого Минсельхоз России реализует ряд мер поддержки в виде льготного кредитования и возмещения части капитальных затрат», – пояснили «АиФ» в министерстве.
Сегодня сельхозпроизводителям, которые строят новые хранилища, государство может вернуть до 20% вложенных в это средств. «Господдержка работает уже 3–4 года. В некоторые годы с её помощью строили 200–300 тыс. т новых ёмкостей, – отмечает Алексей Красильников. – Но сегодня она не пользуется популярностью из-за больших административных расходов на реализацию проектов. Мы направили письмо в Минсельхоз о том, что размер компенсации стоит увеличить до 70%».
«По нашим данным, хранилища могут окупиться и при поддержке в 20%, – отметил М. Глушков. – Но для этого надо поменять другой параметр, от которого рассчитывается субсидия, – предельную стоимость хранилищ. Сейчас она равняется 25 тыс. руб. за 1 т. Эта цифра была установлена в 2018 г., но с тех пор один только металл подорожал в 2 раза. Так что и стоимость хранилищ выросла по меньшей мере вдвое».
Потери на китайском направлении
Новым местом, где гниют тонны фруктов и овощей, стала граница России и КНР. Как это влияет на цены?
Уже несколько месяцев на погранпереходах в Забайкальском и Приморском краях не рассасываются пробки из сотен большегрузных машин.
Китайцы тщательно тестируют на ковид всех, кто пересекает границу, и это резко понижает пропускную способность и без того маломощных КПП. Среди грузов, которые везут застрявшие фуры, – фрукты и овощи. Часто из-за простоя в автомобилях заканчивается топливо, рефрижераторы отключаются, и от перепада температур груз начинает гнить. Сложная ситуация и в портах Приморья, откуда китайская продукция отправляется в Магадан, на Камчатку, Чукотку.
«В натуральном выражении на долю Китая в 2020 г. пришлось 17% всего российского импорта овощей в Россию и 1,3% всего импорта фруктов, – рассказывает гендиректор Ягодного союза Ирина Козий. – В центральную часть России плодоовощной продукции КНР поступает немного, заметны отдельные категории – чеснок, имбирь, замороженная земляника. Но китайские овощи и фрукты преобладают в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Заторы в портах и на сухопутной границе ведут к тому, что ассортимент их скудеет, цены растут. И особенно это ощутимо в дальневосточных регионах».
По данным Русско-азиатского союза промышленников и предпринимателей, из-за отсутствия гарантий поставок китайская сельхозпродукция уже подорожала в РФ на 20% по сравнению с 2020 г.
Как добиться своего?
Власти уделяют много внимания сельскому хозяйству. Но всем ли аграриям достаются равные доли заботы и средств?
Василий Мельниченко, председатель правления «Федерального сельсовета», директор сельхозпредприятия «Галкинское» (Свердловская обл.):
У российского сельского хозяйства есть хороший потенциал, но сложившаяся у нас аграрная структура аномальна для мировой практики. Монопольное производство в сельском хозяйстве, характерное для нашей страны, ставит крест на развитии малого аграрного бизнеса, а следовательно, и на развитии территорий.
Во всех развитых странах именно на малые фермы приходится основное производство продукции. У нас же государство делает ставку на агрохолдинги, вваливая в них дотации и субсидии, исчисляющиеся миллиардами. Назовите главу фермерского хозяйства или малого сельхозпредприятия, который мог бы рассчитывать на такую поддержку! При этом мы видим (особенно в Краснодарском крае, Ростовской обл.): там, где в селе 6–10 фермеров, там порядок, село развивается, люди не стремятся из него уехать. А что такое агрохолдинг? Это предприятие, зарегистрированное где-то на Мальдивах, Кипре, где-то ещё, которое абсолютно не заинтересовано в том, чтобы оставлять здесь прибыль. Равно как не заинтересовано оно в благополучии местных жителей, в улучшении сложившейся демографической ситуации.
Справедливости ради надо сказать, что фермерские хозяйства могут рассчитывать на дотации от государства – это определено законом. Но они их не получают. У малого фермера просто нет возможности иметь специалистов, которые могли бы правильно оформить заявку на субсидию, дотацию или грант. Понятно, что чиновнику проще работать с десятью крупными производителями, чем с пятью тысячами фермеров. И поручения, правильно написанные, очень часто не выполняются. Почему? Потому что мы, фермеры, своего не требуем, а ждём, сидим и боимся. Чего боимся-то, ребята? Пора требовать изменений в агропромышленной политике. Как запрос снизу появится, всё заработает!
