Проблема снижения качества хлеба тесно связана с общей ситуацией на российском рынке продовольствия и падением доходов россиян, считает директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павел Грудинин.
Какое зерно продаём?
Считается, что мы стали производить больше зерна. Но раньше, при советской власти, мы производили в России до 129 млн тонн зерна, и нам его не хватало. Сейчас — 119 млн тонн. То есть мы производим зерна меньше, чем когда-то, но при этом мы экспортёры! По данным FАО (Food and Agriculture Organization), наша страна по урожаям зерновых находится на 100-м месте в мире.
Однако избыток пшеницы в России действительно образовался. За счёт чего? А за счёт того, что меньше стали скармливать птице и скоту. Как? С помощью западных технологий. Раньше из 8-9 кг зерна в СССР получался 1 кг мяса — этот показатель называется «конверсия корма». Сейчас конверсия корма другая: из 3 кг зерна получают 1 кг мяса. «Формула нашего урожая» проста — импортные породы кур плюс кормовые биодобавки. Таким образом, мы получаем дополнительные объёмы фуражной пшеницы, зерна низкого качества, при этом снижаем качество мяса. Да и качество молока тоже. Ведь молоко — это то же зерно, животные питаются комбикормом, который из него делается. Иными словами, рост экспорта пшеницы — свидетельство кризиса в животноводстве. Мяса, по данным Росстата, мы в год потребляем на одного человека 73 кг, хотя ещё два года назад съедали 78 кг. В СССР выпивали 396 кг молока на душу населения, а сейчас — 212 кг. Россия не производит необходимого количества натуральных продуктов питания, которые требуются нашему населению.
Практически весь российский экспорт — фуражное зерно. Поскольку качество его низкое, то и цена ниже, чем у конкурентов. Но и эту цену можно было бы повысить, если продавать хотя бы не зерно, а муку. А муку из нашего экспортного зерна почему-то делаем не мы, а Турция. Мы же торгуем необработанным сырьём!
Что едим сами?
Качественной пшеницы мы производим очень мало, её едва хватает для внутреннего рынка. Причина та же, что и в других отраслях сельского хозяйства, — использовать дорогое сырьё производителям конечного продукта невыгодно из-за низкой покупательной способности населения. Это видно на прилавках хлебных магазинов, где черствеют дорогие булки и багеты, зато быстро разлетаются дешёвые «социальные» батоны.
Мне кажется, продовольственным балансом — анализом того, сколько страна может произвести, сколько потребить, а сколько продать на мировом рынке — никто не занимается. А всё потому, что на руководящих должностях осталось мало профессионалов. Без решения этой кадровой проблемы Россия вряд ли быстро выберется из кризиса.
А что ещё нужно сделать в сельском хозяйстве? Наша самая главная проблема — низкий уровень платёжеспособного спроса. Но просто повышать спрос неправильно — тогда в страну опять хлынет импорт. Да и снизился спрос не из-за антисанкций, а из-за обнищания российского населения. Там, где есть обеспеченная публика, можно найти и хамон, и пармезан (разумеется, «белорусского» производства). Но не надо стимулировать импортёров. Нужно инвестировать в сельское хозяйство. Необязательно через банки — лучше напрямую, через государственные организации. Схема может быть такой: фермер берёт кредит под льготный процент, покупает, допустим, трактор, и государство 70% покупки ему возмещает. Подробный порядок должен быть прописан в федеральном законе.
«Российская пшеница лучшая в мире»
С мнением Павла Грудинина во многом не согласен Владимир Петриченко, генеральный директор аналитического агентства «ПроЗерно». Он уверен, что в производстве пшеницы наша страна всех обогнала:
— Количество и качество пшеницы, конечно, зависят от погоды и колеблются год от года. В этом году нас ждёт некоторое снижение урожая — в районе 6% от прошлогоднего рекордного уровня. Но всё равно наш потенциал остаётся очень высоким. Мы первые в мире по производству качественной пшеницы. И не потому, что нам это место отдали, а потому, что мы всех обогнали.
Если кто-то утверждает, что мы экспортируем зерно низкого качества, — не верьте. Основная часть нашего экспорта, более 90%, — продовольственная пшеница. И по качеству она выше украинской, американской и французской, лучше, чем пшеница наших главных конкурентов. Египет приобретает нашу пшеницу именно для улучшения качества муки. Продаём мы её по мировой рыночной цене.
Мы бы продавали и муку — если бы наши мукомолы получали господдержку, как их турецкие конкуренты, лидеры мирового рынка. За счёт господдержки турки могут продавать муку настолько дёшево, что с ними практически никто не в состоянии состязаться. Впрочем, спрос на муку в мире значительно меньше, чем на зерно. Рынок муки — это 14-15 млн тонн, а рынок зерна пшеницы — 179 млн тонн. Огромная разница!
Россия экспортирует зерно не за счёт потребления на внутреннем рынке, которое вовсе не сокращается, а растёт. С прошлого сезона оно увеличилось на миллион тонн. Конечно, было бы хорошо, если бы в России покупали ещё больше хлеба, если бы этот показатель рос быстрее и активнее, но это невозможно из-за низкого платёжеспособного спроса, низких доходов населения.
Проблема качества хлеба на внутреннем рынке возникла не из-за качества зерна или его недостатка. Это проблема низких доходов населения и хлебопекарной промышленности. На хлебопёков, с одной стороны, давят региональные власти, требуя снижать цену на хлеб. А с другой — естественные монополии, которые увеличивают тарифы на тепло, электроэнергию, воду и так далее. Поэтому хлебопёки вынуждены экономить. Муку же производят по такой цене, по которой её берёт рынок, которую покупатель может осилить. Раз потребитель хочет недорогой хлеб, то и мукомолы делают муку из более дешёвой пшеницы. Экономия происходит и на следующем этапе создания хлеба — в пекарнях, за счёт оборудования, добавок к тесту. Когда население будет готово платить более высокую цену за качественный хлеб и макароны, тогда рынок моментально ответит соответствующим предложением. Но для этого надо поднять платёжеспособный спрос или дать субсидии производителям.
В цифрах и фактах: запах свежего хлеба делает нас добрее 
Сохраним ли урожай? Почему в России дорожают продукты 
Урожай — в копеечку 
Сергей Лисовский: Курица в опале 
