Узники Заполярья. Кто будет осваивать российскую Арктику?

95 тыс. руб. – столько стоит самая дешёвая трёхкомнатная квартира в вымирающей Воркуте. Постоянное население Арктики сократилось за 30 лет на 20%, а новые проекты развиваются вахтовым методом. Кто стал не нужен на Севере и кого там ждут сегодня и завтра?

Заложники былой романтики

Пенсионер Владимир Жарук впервые попал в Заполярье в 1979 г. на геологическую практику и заболел Севером: «Такой красоты, таких интересных людей я нигде не встречал». С тех пор жизнь Жарука связана с Воркутой. В последние годы он возглавляет неформальную организацию «Заложники Крайнего Севера», объединяющую людей, кому жить за полярным кругом уже не позволяет здоровье, а вернуться на материк не позволяет отсутствие денег. У ветеранов Арктики сбережения сгорели в 90-е гг., как у всех остальных.

«Людям, проработавшим на Севере больше 15 лет, полагается государственная субсидия на покупку жилья в средней России, – рассказывает Жарук. – В начале 2019 г. на учёте стояло 190,9 тыс. семей северян, имеющих право на переселение, а федеральный бюджет выделил деньги на переезд только 2499. В 2020 г. 17 тыс. пенсионеров Коми, где находится Воркута, получат 80 жилищных сертификатов. А значит, у последнего в очереди есть шанс уехать с Севера только через 212 лет».

Сильнее всего с 1989 г. обезлюдела Чукотка, население которой сократилось втрое. Жителей Воркуты и севера Якутии стало меньше в 2 раза. «В советское время наши шахтёры летали в Москву пива попить, – вспоминает Жарук. – Билет на самолёт стоил 43 руб., а проходчик получал под 1000. Теперь же под Воркутой есть посёлки, где ни аптеки, ни магазина и проблема – съездить на автобусе в город за таблетками или хлебом. Посёлки умирают вслед за закрытием шахт. Самая молодая открылась 44 года назад. Руководство «Северстали», которой принад­лежит «Воркутауголь», утверждает, что при нынешних ценах на уголь разрабатывать новые месторождения невыгодно».

«Это так, – подтверждает эксперт Проектного офиса развития Арктики Александр Воротников. – Хуже всего жизнь в посёлках, откуда ушли главные северные работодатели – армия и сырьевые компании. Но растёт потребность в рабочих руках там, где добываются нефть, газ, никель. На Ямале сегодня живёт на 40 тыс. человек больше, чем 30 лет назад. Население Норильска тоже немного выросло. В решении социальных проблем там активнее участвует бизнес. И выше масштабы переселения тех же пенсионеров».

Эй, на вахте!

В стратегии развития Арк­тики, которую разработало Минвостокразвития, намечено до 2035 г. запустить 5 проектов по добыче нефти на шельфе, 21 проект по разработке месторождений твёрдых полезных ископаемых и построить 3 газохимических завода. В Архангельской области появится новый лесоперерабатывающий комплекс, в Ненецком округе – порт Индига. Как сообщил министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Александр Козлов, на Севере будут созданы 200 тыс. новых рабочих мест. Нужно ли увеличивать там постоянное население?

Российская Арктика сегодня – это 2,5 млн человек, что по-прежнему немало. Столько не набёрется за полярным кругом во всех других странах. И крупных арктических городов за рубежом тоже нет. Природные богатства американцы, канадцы и норвежцы предпочитают брать вахтовым методом. «С 90-х гг. ставка на привлечение вахтовиков в северные проекты сделана и в России. На Ямале доля таких работников 46%, в Ненецком округе – 25%. В среднем вахтовики на 30% закрывают потребность арктической зоны в кадрах», – приводит цифры доцент РЭУ им. Плеханова Лидия Архипова.

«Северная вахта обычно длится 2 месяца. Затем месяц отдыха, – рассказывает главный редактор газеты «Вахта» Алексей Пятаев. – Заработки колеблются от 60 тыс. до 190 тыс. руб. Меньше всего получают подсобники, стропальщики, бетонщики. Машинисты различной техники зарабатывают до 110 тыс. руб. Инженеры – до 150 тыс. Выше всего оплачиваются специалисты, обслуживающие технологическое оборудование».

Большинство вахтовиков – из сёл и небольших городов. Ради заработка они готовы терпеть смены по 12 часов, полуармейский режим, жизнь в вагончиках. Для них не нужно создавать дорогостоящие программы по пенсионному обеспечению и переселению. И они отнимают рабочие места у коренных северян, большинство из которых не обладает высокой квалификацией.

«Но только люди, которые живут на Севере постоянно, способны так использовать его богатства, чтобы не погубить эту землю, – уверен Воротников. – Западную практику не стоит абсолютизировать. У России другая история, и заполярные города – её уникальное наследие. Его важно сохранить, чтобы развивать перевозки по Северному морскому пути и промышленные проекты. При этом нет необходимости увеличивать население. Наступает эра роботизации, когда уже не будет необходимости нанимать много людей для работы на суровом морозе и под землёй».

Для постоянных жителей Севера такая перспектива – и риск, и возможность. Спрос на малоквалифицированный труд ещё сильнее упадёт. Но увеличится спрос на специалистов, умеющих использовать новые технологии. И сильно возрастёт значение образования и медицины – сфер, без развития которых невозможно развитие людей. Эти процессы уже начались. В газете «Вахта» сообщили, что количество арктических вакансий за последний год увеличилось в 2 раза, в том числе вакансий, не связанных с производством, – на 30%. «Но социалка и высокие технологии – это области, которые поднять вахтовым методом невозможно. В этих отраслях основа – постоянные кадры», – отмечает Воротников.

Кто поедет в тундру?

«Минобрнауки оценивает ежегодную потребность в специалистах на Севере в 25 тыс. человек. Самый большой спрос предъявляют горнодобывающая отрасль, судоремонт и здравоохранение, – рассказывает Архипова. – Но из 30 вузов РФ, которые готовят нужные Арктике кадры, непосредственно в этой зоне работают только 5. И большинство их выпускников тоже не горят желанием связывать жизнь с Заполярьем».

Это понятно: не хочется, как деды, стать «заложниками Севера». Но если предоставить молодёжи больше возможностей для самореализации в Арктике, многие останутся там, где родились. «Прежде всего надо больше платить, чтобы в будущем люди могли самостоятельно решить все свои проблемы, включая покупку квартиры в другом регионе, – считает Воротников. – Сейчас же зарплаты даже с северной надбавкой сопоставимы с теми, что можно найти в Москве или Санкт-Петербурге, а жизнь стоит намного дороже. Бюджетникам, чтобы получить максимальный районный коэффициент к окладу, нужно проработать «на северах» 5 лет. Но сегодня этот стимул уже плохо работает. Учителя и врачи сразу должны получать максимальный заработок, соответствующий их квалификации. Нужны программы «Арктиче­ский врач» и «Арктический учитель», по которым специалисты, переехавшие в Заполярье и заключившие контракт на 5 лет, получали бы подъёмные в 1–2 млн руб. Нужно бесплатно учить кадры для Севера в лучших вузах, но опять-таки с обязательством отработать оговорённое количество лет в арктической зоне. В крупных северных городах нужно открывать научно-образовательные центры, готовящие технологов, робототехников и ИТ-специалистов из числа местного населения. Такой центр уже создан в Якутске».

А ветеранов Севера, желающих вернуться в тёплые края, дешевле переселить. Владимир Жарук всё подсчитал. Во-первых, государственные расходы на пенсионера-северянина в 1,5–2 раза выше, чем в средней России. Во-вторых, огромные деньги уходят за содержание полуживых посёлков, а в Воркуте уже сейчас пустует 5000 муниципальных квартир, содержание которых стоит городу под 600 млн руб. ежегодно. Почему бы не предложить переехать в них людям из неперспективных поселений, а экономию не направить на строительство жилья для ветеранов в районах, лежащих южнее? Вариантов решения неразрешимых проблем много. Была бы государственная воля.

Смотрите также:

• Пусть Дальний, зато наш. На предприятиях ДФО появятся 80 тыс. вакансий →
• Правительство решит, как россияне будут жить через 12 лет →
• В Сибирь с доплатой. Правительство ищет переселенцев →