В детстве, а рос я в бедной семье в сельской местности штата Айдахо, меня научили играть по правилам. Будь жестким, соревнуйся, всецело отдавайся игре — но делай это честно. Это были простые ценности, которые за- кладывали основу поведения семей и более крупных сообществ. Моих двух братьев и меня кое-что объединяло с детьми из более обеспеченных семей: система ценностей, усвоенная дома, в песочнице, на детской площадке, в классе, в воскресной школе, на стадионе. Эти ценности не утратили значения, когда я вступил в игру, именуемую бизнесом. И все же их весьма не хватает на современном рынке. Уолл-стрит корежит от передозировки жадности. Корпоративные юристы сколачивают состояния, манипулируя контрактами и находя способы не выполнять скрепленные подписью обязательства. Многие генеральные директора живут, как принцы, даже если в то же самое время пайщики теряют работу, пенсию, пособия, вложения и веру в американский путь. Поддельные конторские книги, безответственность, готовые вовремя отвернуться аудиторы и мошенники всех мастей прижились в современном корпоративном климате. Многие незначительные директора корпораций купаются в льготах и выплатах, заботясь лишь о том, чтобы Уолл-стрит была довольна, а их доходы неприкосновенны.
За последние двадцать лет жадность инвесторов превратилась в одержимость, в силу, с которой приходится считаться генеральным директорам. Публичные компании вынуждены предоставлять все более оптимистичные квартальные отчеты, дабы акционеры не взбунтовались. Когда рынок наказывает за стабильные показатели и прозрачную бухгалтерию, возникает соблазн эту бухгалтерию, мягко говоря, «подретушировать». Уолл-стрит постоянно дает понять, что удобно лгать ради выгоды.
Хотя я даю советы преимущественно деловым людям, представителям мира, который знаю лучше всего, эти принципы в равной мере применимы к профессионалам в любой области и на любом уровне, не говоря уже о родителях, студентах и людях доброй воли по всему миру.
В ходе президентских выборов в США в 2004 году вопросы нравственности повлияли на электорат более, нежели любой другой фактор, но международный опрос Зогби показал, что для избирателей важнейший моральный вопрос — это не аборт или однополые браки. Самой насущной нравственной проблемой современной Америки были названы жадность и материализм (за ними с небольшим отрывом следовали бедность и экономическая несправедливость).
За почти полвека деловой активности я насмотрелся этого вдосталь. И я продолжаю, может быть наивно, спрашивать себя: почему ложь, мошенничество, фальсифицированные отчеты и спекуляция так глубоко укоренились в обществе? Может ли такое быть, что материальный успех сейчас ценится выше способов его достижения? Даже возникает искушение предположить, что едва ли не священная Американская мечта недостижима, если не поступиться в какой-то степени моралью. На это я отвечу одно: чушь. «Срезание углов» в нравственном смысле — это прямая противоположность Американской мечты. Любому мечтателю дается возможность выступить на игровом поле, выровненном честью, упорным трудом и прямотой.
Несмотря на избирательность и определенные недостатки, Американская мечта остается невероятно мощной, определяющей силой. Привлекательность ее велика и постоянно обновляется, но в ней нет ничего от лихорадки, присущей погоне за богатством. Достижение мечты требует тяжкого труда, отваги, целеустремленности, таланта, прямоты, мудрости, проницательности, веры — и порой перерывов на отдых.
Способность начать бизнес с нуля, возможность привести компанию к успеху, свобода предпринимательства, позволяющая поставить на кон ферму, шанс подняться от клерка до генерального директора — это истоки экономического величия Америки.
Сетевой бум девяностых, пусть и павший в конечном счете жертвой гипервентиляции, доказывает, что школы, гаражи и мастерские в подвалах, где воздух насыщен планами и грезами, — это чашки Петри предпринимательской мечты. Во многих отношениях никогда не было легче делать деньги — или же в погоне за ними игнорировать традиционные нравственные ценности.
На протяжении всей истории нации спонтанный, ничем не ограниченный рынок порождал потрясающие примеры добродетели и порока — что неудивительно, учитывая, какие человечные герои и злодеи населяют деловой ландшафт. И все же новый провал в мире ценностей стал причиной такого уровня обмана, предательства и непорядочности, что дух захватывает.
Многие из современных служащих, хотелось бы надеяться, что большинство, не запятнали себя бесчестным поведением. Большинство людей, с которыми я имел дело на протяжении сорока лет странствий по миру, — это честные и порядочные мужчины и женщины, преданные, косо смотрящие на сомнительное поведение меньшинства.
Я, однако, знал достаточно бизнесменов, которые выбрали темную сторону — жадность, тщеславие, нездоровую преданность Уолл-стрит и извращенную интерпретацию капитализма. Их число, по всей видимости, растет.
Рациональные объяснения, которые все готовы состряпать, или то, что конкуренция вынуждает мошенничать, — это, по правде говоря, большой соблазн. Путь к падению заманчив, скользок и ведет лишь вниз. Моральное банкротство — неизменный его финал. Что необходимо обществу, так это поднять на щит нравственные принципы с детской площадки, на которой мы когда-то играли. Мы все помним: будь честен, не мошенничай, играй жестко, но порядочно, делись по справедливости, говори правду, держи свое слово. Может быть, эти детские правила подзабылись или затерялись в тумане конкуренции, — но, думаю, как правило, их сознательно игнорируют из прагматических соображений. В любом случае, самое время вернуть себе этическую форму с помощью основательной программы тренировки поведения.
Финансовые цели никогда не оправдывают безнравственных средств. Успех приходит к тем, кто наделен умением, отвагой, прямотой, порядочностью, целеустремленностью и великодушием. Мужчины и женщины, которые хранят свои повсеместно разделяемые ценности, как правило, достигают своих целей, счастливы дома и на работе, и жизнь их не ограничивается простым накоплением богатств. Хорошие парни в самом деле финишируют первыми.
Я работал в Белом доме штатным секретарем и помощником президента на протяжении первого срока президентства Никсона. Через меня бумаги шли на стол к президенту и обратно. Также я входил в состав «особого контингента» Г. Р. Халдемана. Халдеман ожидал, что я, как член этой команды, не буду задавать лишних вопросов, но я их задавал, и это его раздражало. Он был слепо предан Никсону и требовал того же от своих людей. Я видел, как осуществляется злоупотребление властью, и не соблазнился этим. И никто, по правде говоря, не обязан.
Как-то раз Халдеман попросил меня сделать что-то, чтобы «помочь» президенту. В конце концов, мы находились у президента на службе. Кажется, одна самодовольная дама-конгрессмен претендовала на пост главы агентства. Сообщали, что на ее предприятии в Калифорнии трудились нелегальные иммигранты. Халдеман попросил меня проверить фабрику, ранее принадлежавшую этой даме, и выяснить, справедливы ли подозрения. Оказалось, что предприятие находится недалеко от моего собственного завода в Фуллертоне, штат Калифорния. Халдеман хотел, чтобы я внедрил одного из наших латиноамериканских сотрудников на эту самую фабрику. Если бы туда действительно брали на работу незарегистрированных мигрантов, эту информацию можно было, конечно, использовать, чтобы скомпрометировать политического противника.
Про мораль в Белом доме позабыли. Подчиненные при любом удобном случае отчаянно старались выслужиться перед Халдеманом. Мы все были вынуждены принимать решения чуть ли не под дулом пистолета. Слишком многие были готовы буквально на все ради одобрительного кивка Халдемана. Под таким вот давлением я поднял трубку и позвонил управляющему своего завода.
Порой мы торопимся ответить, еще не обдумав все как следует и не успев разобраться, кто прав, а кто нет. И вот тому пример. Моему внутреннему нравственному компасу потребовалось пятнадцать минут, чтобы указать, что я поступаю неправильно. Ценности, усвоенные с детства, дали сбой.
Посреди разговора я сделал паузу. «Подождите, Джим, — сказал я генеральному менеджеру Huntsman Container, — давайте не будем этого делать. Я в такие игры не играю. Забудьте о моем звонке».
Я нутром почувствовал: что-то не так — но для того, чтобы осознать это, потребовалось несколько минут. Я поставил Халдемана в известность, что не позволю своим сотрудникам шпионить или делать что-либо подобное. Я сказал «нет» второму лицу Америки. Он не ценил подобные ответы и считал их проявлениями нелояльности. Я все равно что попрощался. Так и получилось: через полгода после этого случая я уволился. Оказалось, что моя склонность к независимости — это упражнение в верном суждении. Я был чуть ли не единственным человеком среди сотрудников западного крыла, который в конечном счете не предстал перед судом или перед комиссией конгресса, расследовавшей уотергейтский скандал.
Серый цвет не заменит ни белого, ни черного. Нельзя толкнуть кого-то и не извиниться. Рукопожатие неизменно что-то означает. Если кто-то в беде, вы протягиваете руку помощи. Не бывает ценностей «применительно к ситуации». Не бывает «удобных» ценностей. Они навечно запечатлены в самой нашей сущности как естественные побуждения, которые никогда не устареют и не выйдут из моды. Кто-то заявит, что подобная точка зрения слишком упрощает сложный, построенный на конкуренции мир. Она действительно проста, но в том-то все и дело! Это практически то же самое, что мы узнали в детстве и приняли как правильное поведение, прежде чем нынешние трудности вызвали в нас искушение сбросить эти ценности за борт ради продвижения вперед либо увеличения личной или же корпоративной прибыли. Хотя ценности нашей юности, по крайней мере до некоторой степени, основаны на вере, они также заложены в законе природы. Например, практически все жители планеты имеют представление об исконной склонности человека к добру.
Человеческие существа по природе своей ставят честность выше обмана, даже в самых отдаленных уголках земного шара. Например, на крайнем северо-востоке Индии находится почти что первобытное государство Аруначал-Прадеш. Немногие из нас вообще в курсе, что оно существует. В самом деле, Новый Дели почти забыл об этом регионе. Более чем у ста племен свои собственные культуры, языки и анимистические религии. И все же общее у них есть, в том числе признание честности абсолютной ценностью. Просто смешно, а главное, стыдно, что самые образованные и индустриализованные нации, похоже, хуже всего усваивают универсальные ценности вроде прямодушия, в то время как у едва ли не первобытных сообществ такой проблемы нет. Майкл Джозефсон, возглавляющий Джозефсоновский институт этики в Марина-дель-Рей, штат Калифорния, говорит, что достаточно посмотреть популярные передачи вроде «Стажера» и «Остаться в живых», чтобы получить представление о том, что в жизни побеждают способные обмануть других и не попасться на этом. Похоже, это никого не коробит. Как отмечает Джозефсон, в наши дни не то чтобы искушение стало сильнее, просто защита ослаблена.
Как бы то ни было, я утверждаю, что каждый из нас знает, когда обходятся или нарушаются основные нравственные законы. Мы даже чувствуем, когда подходим к этической границе. Каковы бы ни были возможные выгоды или немедленное вознаграждение, «оправдывающие» преступление этой черты, нам всегда как-то не по себе, потому что нас учили другому.
Именно этот традиционный набор поведенческих ценностей при ве дет нас не к искушению, но к долгосрочному успеху. Забудьте о том, кто финиширует первым, а кто — последним. Честные и порядочные люди заканчивают гонки и свою жизнь красиво и достойно.
Исследователь ХХ века Эрнест Шеклтон, чьи легендарные героические экспедиции в Антарктиду легли в основу полудюжины книг, рассматривал жизнь как игру, которую необходимо вести достойно и с честью:
Забудьте о том, кто финиширует первым, а кто — последним. Честные и порядочные люди заканчивают гонки и свою жизнь красиво и достойно. Жизнь для меня — величайшая из игр. Опасность заключается в том, чтобы считать ее обыкновенной игрой, которую можно воспринимать легко, игрой, в которой правила не так уж и важны. Правила значат очень многое. Либо игру ведут честно, либо это вообще не игра. И даже выйти победителем — не главная цель. Главная цель — выиграть честно и красиво.
AIF.RU благодарит издательство «Питер» за предоставленный отрывок.
