Национальная идея, кажется, в очередной раз «найдена»: срочно требуется модернизация, так как страна отстаёт от других государств. С этим согласны все, от либералов до последовательных сталинистов. Чем не объединение общества?
Старину — в утиль?
Новый девиз воспринят многими как возможность толковать модернизацию на свой лад. А причины провала предыдущего экономического курса сводить к простому: «Вот коль мы бы рулили страной...» Этот междусобойчик лишь усугубляет сомнения в эффективности использования в качестве объединяющего начала склонности россиян к самоунижению, плачу в жилетку и прочим старинным «забавам». Для того чтобы напомнить массам: «Там, наверху, по-прежнему лучше знают» — метод, веками доказанный. А вот для организации разумной экономики и устранения луж и колдобин на дорогах самобичевание — помеха. Для поиска равновесия надо покопаться в истории. А она гласит: были времена на Руси, когда и экономика была в порядке, и луж не было. За счёт чего?
Экономический расцвет страны наступил после Любечского съезда князей (1097 г.), за которым последовала так называемая феодальная раздробленность. Самостоятельные русские феодалы тогда усмирили половцев; в их вотчинах стали процветать ремёсла и торговля. Сохранившиеся сведения о том времени говорят, что тогда Русь развивалась по крайней мере не хуже, чем Англия и бóльшая часть Европы. Через много веков советская пропаганда будет внушать, что в результате этой раздробленности мы не смогли противостоять монголо-татарским полчищам. Считаю, что наивно полагать, будто сильная центральная власть позволила бы разбить Батыя — его мощи тогда не мог противостоять никто и в Европе.
Получается, что раздробленность была позитивным фактором, свидетельствующим о развитии экономики, политики, феодальных отношений. А вот что точно начало тормозить, а потом почти и остановило развитие страны, — так это вульгарная централизация как политической, так и экономической власти. Неслучайно первые свидетельства того, что русская элита начинает осознавать отставание России от Запада, относятся к XVII веку.
Виновата паранойя?
Что же произошло между Любечским съездом и временем правления Бориса Годунова? Было непрерывное наступление централизованного государства на феодальные права и свободы. Иван III запретил князьям северо-восточных уделов продавать свои вотчины без ведома великого князя. А при Иване Грозном всем князьям вообще запрещено было продавать, менять, дарить, давать в приданое свои вотчины. Грозный, параноидально
боявшийся усиления бояр, зарубил на корню развитие арендных отношений. Вот в его правление Россия начала отставать от Англии по выплавке металлов и другим показателям. Попытки царя что-то исправить пресеклись Смутой. По совокупности кровавое правление Грозного и неудачливого Годунова отбросили страну далеко назад.
Великий Пётр был уверен, что только государственное управление (то есть его личная власть) будет эффективно. Он провёл модернизацию сверху (на основе принудительного копирования европейских методик и технологий). И эта «принудиловка» лишь прервала зарождавшиеся производственные отношения и ещё более укрепила крепостничество. В то время в Европе зрели буржуазные революции. По книгам и фильмам мы знаем, как нужно было Петру сукно для пошива солдатских мундиров. А сырья для него (бараньей шерсти) в стране хватало. Поэтому Пётр лично следил за работой мануфактур и даже вырывал ноздри ворам. Но... Сукно делать так и не научились. А вот то, до чего у Петра руки не доходили, — так это хлопковое производство. В результате к началу прошлого века его развитие позволило назвать Россию «ситцевой страной».
В начале
Впереди — расцвет?
Главная причина нашего давнишнего отставания кроется, судя по всему, в постоянных попытках централизовать управление экономикой и всё всем предписывать сверху. Несколько веков это приносило, наверное, приличные дивиденды контролёрам, но не способствовало развитию промышленности и торговли. Пять веков как минимум шёл поиск ответа на вопрос: что это мы всё отстаём? А сейчас вопрос стоит так: менять суть экономических отношений или не менять? Если менять — то это называется реформой. В том числе реформой самоуправления. А если суть не трогать, то можно назвать модернизацией.
Китайское противоречие: в стране с сильнейшей в мире экономикой 150 млн бедных 
Александр Аузан: Не дразните «хомячков»: именно они делают революции 
Георгий Бовт: Госпрожекты 
Георгий Бовт: Элиту - на диету! 
