Событий, подобных «пикалёвскому бунту», Россия не видела уже дано. Да, забастовки у нас не редкость, но далеко не на каждую «заглядывает» сам премьер-министр, устраивая прямо на месте «разбор полётов» для чиновников и бизнесменов. И не после каждой президент предупреждает губернаторов о том, что за повторение такого сценария местные руководители повылетают из своих кресел.
Впрочем, даже отругав управленцев, существующие экономические проблемы не решить. Сразу после событий в Ленобласти эксперты начали говорить о возможности их повторения, и экономическая статистика лишь подтверждает эту версию: за май 2009-го промышленное производство в стране упало на рекордные 17%. Что стало причиной развала предприятий в Пикалёво? Ждёт ли такая судьба другие моногорода и что будет с их жителями? На эти вопросы ответил во время онлайн-конференции научный руководитель Института национальной стратегии, д. э. н., профессор Никита Кричевский.
— В моногородах сейчас действительно тяжелая ситуация — кроме тех, что ориентированы на производство сырья. Сложнее всего в промышленных. Их положение усугубляется тем, что некогда единые производственные комплексы сейчас разрушены — мы это видели как раз на примере Пикалёво.
В Пикалёво разрушение хозяйственного комплекса произошло в 2004-м году, когда было решено продать 3 производства. Глиноземный завод в итоге перешел к господину Дерипаске, цементный завод перешел под контроль госпожи Батуриной, а затем к компании «Евроцемент групп», и «Метахим», который остался у прежнего собственника.
Нужно отметить, что сырье для пикалёвского глиноземного завода поставлялось с Кольского полуострова АО «Апатит». В 2005 году они повысили цены на сырье для Пикалёво в 1,5 раза. Оказалось, что к 2007 году тонна глинозема, который вырабатывали в Пикалёво, строила 10 тыс. рублей, а на мировых рынках — от силы 8,5 тыс. То есть производство оказалось невыгодным. При этом цементный завод работал на отходах глиноземного завода, да и третье предприятие, производящее соду, тоже работало на отходах глиноземного производства. И вот когда предприятие оказалось убыточным, Дерипаска решил его перепрофилировать и выпускать цемент — и в моногороде оказалось 2 цементных завода.
При этом господин Дерипаска еще в 2007 году уведомил администрацию области о сокращении почти тысячи работников с основного предприятия. Поскольку прекратились поставки отходов на пикалёвский цементный завод, там производство остановилось, и тысяча человек оказались на улице сразу. Вслед за пикалёвским цементным заводом остановился и «Метахим», потому что не оказалось сырья. Никакие структуры в этой ситуации не могли ничего сделать. Больше того. Сделка по разделению единого производственного комплекса была одобрена ФАС.
Тут Путин не поможет
Вообще, о том, что в Пикалёво не все хорошо, с лета 2007 года знали в правительстве. Были совещания, но никто ничего сделать не мог, потому что с одной стороны — олигархи федерального масштаба, одинаково приближенные к премьеру и президенту, с другой стороны — есть объективные экономические обстоятельства, которые не позволяют остановить производство.
В результате, дело разрешилось только после приезда премьера Путина в Пикалёво. И этот приезд можно назвать трагической ошибкой, потому что многократно доказано, что если сигнал, который идет в систему — а мы имеем в виду социальный сигнал с периферии, идущий в центр, — получает положительный ответ, система может трансформироваться на любой другой уровень — как на более высокий, так и на менее высокий. То есть будут изменения системы. Получив один раз ответ на посланный сигнал, она будет вести себя, как джинн, которого выпустили из бутылки. Этот джинн будет проявляться где угодно — в любых городах. Так что наши первые лица просто не наездятся. Уже сегодня значительная часть чиновников находятся в моногородах (а их по стране около 460), где люди по примеру Пикалёва грозятся перекрыть трассы, взять в заложники руководство и так далее. Это последствия пикалёвской ошибки. В то же Пикалёво уже через 3 месяца после окончания действия договора, который был заключен на поставку сырья из «Апатита» на глиноземный завод, Путину придется ехать еще раз — потому что производство опять встанет.
Другой пример — Рубцовск Алтайского края. Там ситуация точно так же не была подвластна губернатору. Предприятие «АлтТрак» было разорено при участии прямых конкурентов. У них, конечно, были проекты по кооперации с белорусскими и челябинскими тракторостроителями, по производству тракторов и бульдозеров по немецкой технологии... но этого не случилось. Вместо этого в 2007 году арбитражный суд Сибирского округа принял решение о банкротстве «АлтТрака», чья история насчитывает 67 лет — с 42-го года, когда были эвакуированы Харьковыский и Сталинградский транспортные заводы. Сегодня же последние 12 тракторов, заложенные еще в прошлом году, рабочие просто не выпускают из цеха. Задолженность по зарплате превысила 60 млн рублей, и без денег они не отдают эти трактора. Последние 12, хотя в советские времена этот завод выпускал до 30 тыс. тракторов.
Кто не работает, то замёрзнет...
Но самое страшное, что во всех моногородах, у которых возникли проблемы с градообразующими предприятиями, остановлены ТЭЦ, то есть срывается подготовка к зимнему сезону. Хотя чиновники уверяют, что зиму пройдем без сбоев, уверенности в этом нет. Если сегодня ТЭЦ стоят, не проводятся профилактические работы, не осуществляются закупки топлива, как эти моногорода могут пройти зиму без сбоев? Будут лететь и трубы, и батареи, будет отключаться отопление, потому что банально нет денег на расплату с поставщиками сырья.
Так что вся надежда сегодня на то, что мировой экономический кризис чудесным образом рассосется. Уповать на грамотные действия властей не приходится — просто нет ресурсов. Только если к нам волшебным образом начнут поступать дешевые иностранные кредиты, все будет хорошо. Но, скорее всего, этого не случится. Поэтому готовиться нужно к худшему — что волнения будут продолжаться: запаса прочности у моногородов нет и предприятия будут останавливаться. На примере «Русского вольфрама» мы видим, что это значит. Зиму он пережил с дырами в крыше, оборудование за время простоя сильно испортилось, так что говорить, что «Русский вольфрам» заработает, можно с большой натяжкой. Никаких перспектив по разрешению ситуации, кроме чудесного завершения мирового экономического кризиса, я лично не вижу.
Верните стране крепкую базу! 
Верните славянский шкаф! Сможет ли Россия провести новую индустриализацию? 
Яков Миркин: только производство вытянет нашу экономику 
Николай Стариков: Для ВТО Россия будет просто «нефтяной вышкой» и свалкой ядерных отходов 
Андрей Паршев: Рабы не мы? 
