Остап Бендер, Робин Гуд, Беня Крик — все эти персонажи не отличаются законопослушным поведением, но это не мешает нам читать о них книги, смотреть фильмы. Некоторые идут дальше — начинают подражать плохим героям, восхищаться их сомнительной справедливостью. Почему так происходит, рассказывает психолог Анна Хныкина.
Наталья Кожина, АиФ.ru: Анна, почему по ТВ, в литературе, кино часто романтизирует образы преступников, убийц, воров?
Анна Хныкина: Чтобы «накормить голодных». На подобные вещи существует невероятный спрос, так почему бы не воспользоваться? Особенно эта тема популярна у пострадавших от несправедливости, несамостоятельных людей, которым удобно обвинять в своих бедах ближнего.
— Образы преступников романтизируют люди, у которых есть конфликт с внутренней фигурой отца: слабый отец, либо бросивший семью, несправедливый, не оправдавший возложенные на него надежды и т.д. Девочки и мальчики, которые, так или иначе, были преданы папой, ищут другую защиту, справедливости, иные правила, по которым можно жить лучше, счастливее. Они фантазируют, что сейчас придет некий спаситель и согласно своим, «более правильным» законам сделает их жизнь лучше. Обычно это люди, которые в детстве не чувствовали поддержки дома, были заброшены собственными родителями или подавляемы ими.
— Могут ли фильмы, книги, которые романтизируют криминальный мир, привести человека в какую-нибудь преступную группировку?
— Конечно, они не оказывают какого-то гипнотического воздействия. Но привлекают внимание человека, для которого актуальна тема поиска защиты и справедливости. Он будет буквально «питаться» этой информацией, где хулиганы, воры и убийцы умудряются ловко обойти закон. Для сильных людей, со стержнем, с устойчивой системой ценностей, преступник — это преступник, как ты его не романтизируй.
— Получается, что нет никакого смысла запрещать подобные фильмы, песни, или все-таки правы те парламентарии, которые настаивают на пресечении подобной информации?
— Запрещать не стоит. Но людям с недостаточно развитой внутренней системой ценностей нужна поддержка и воспитание. В этом смысле было бы лучше транслировать информацию о том, что в мире есть на что опереться, существует порядок, поддержка власти, на которую можно рассчитывать, правила одинаковы для всех. Должна быть работающая система в реальности, при этом не обязательно показывать фильмы, в которых главный герой — полицейский.
— Анна, почему в целом «блатной мир» так органично вписался в нашу действительность: народ использует различные слова из криминальной субкультуры, слушает песни про «мусоров», смотрит фильмы, где убийцы и воры представлены в каком-то романтическом свете и т.д.?
— Помните Робин Гуда? Весьма романтичный персонаж. Но ведь он же — вор! Напомню, что многие века церковь являлась легальной альтернативой государственной власти. Наша же страна пережила серию переворотов. В частности, во времена НЭПа и революции разрушали храмы по всей стране, а уголовников выпускали. Вместо церкви альтернативой власти, диктующей мораль, стал «блатной мир». К сожалению, для нас это уже традиция — при слабой государственной власти (а при кардинальных переменах в государстве власть естественным образом ослабевает) бежать за помощью к «браткам», знакомым «по блату».
В 90-е годы страна тоже переживала не лучшие времена. Люди вдруг оказались за чертой бедности, хотя за выслугу лет должны были получить совсем другое будущее. Пошла волна увольнений, зарплату давали не деньгами, а посудой и прочими непонятными вещами. В этот момент граждане поняли, что оказывается, им никто ничего не должен. Опоры нет, рассчитывать не на что. Естественно, многие начали искать другую правду. Отголоски всех этих событий мы и видим сегодня: некоторые так и не вышли «из образа». Но теневая, «неправильная» часть общества всегда была и будет. Всех одинаково не причешешь.
— Как часто, вступая в какую-нибудь преступную группировку, люди реально отдают себе отчет в том, куда они идут?
— Все всё прекрасно понимают. Даже подросток, встав на эту дорожку, ясно осознает, что он совершает что-то неправильное. Но при этом большинству кажется, что не всех ловят, или, что вот именно ему не обязательно придется убивать человека или воровать. Это как с наркотиками. Тому, кто в итоге становится зависимым, изначально кажется, что он контролирует ситуацию. Это иллюзия! Когда человек попадает в преступную группировку, он — винтик в большой системе. Но выйти из этой истории так просто нельзя. Когда у тебя за спиной появляется успешный опыт какого-то нарушения правил, убийства или кражи, это подкрепляет желание действовать дальше. Кроме этого, человек оказывается в группировках, сектах и подобных сообществах потому, что не умеет жить самостоятельно. Зачем ему возвращаться к жизни, от которой он так хотел убежать, в которой у него ничего не получалось?
— Но, что получает этот человек — деньги, власть?
— Ощущение, что он принят обществом, что он избранный. Обычно, когда человека хотят привлечь в какую-то преступную группировку, ему предлагают доказать свою преданность. А в замен обещают признать частью избранного круга, который откроет перед ним множество дверей. Каждый хочет быть признанным, успешным, особенно, если человек всего этого не имеет. Но это самообман. За подобную сомнительную избранность придется очень дорого заплатить.
Дурная слава. В чем феномен Дианы Шурыгиной 
Александр Бухановский: «Мы зависимы! На то, чтобы вылечить общество, уйдут годы» 
Наказание для педофилов: тюрьма или химическая кастрация? ЗА и ПРОТИВ 
Агрессия на агрессию. Психолог — о детях, которые берут в руки оружие 
