Борис Минаев, автор повестей «Детство Левы», «Гений дзюдо», романа «Психолог, или Ошибка доктора Левина»:
- Тут недавно в связи с «концом света» я услышал такую штуку: оказывается 21 декабря надо было бы сесть и загадать желание. На целых 7 лет вперед! Причем писать не абы как, а с чувством, с толком, с расстановкой. Целую неделю писать. В этот год, в первый, я хочу то-то. В следующий год – то-то и то-то. И тогда все унесется в большой энергетический столб.
Сидим, короче, и загадываем.
Да и как же не загадывать? Кругом блестит снег, женщины толпой бегут в парикмахерские и маникюрные салоны, за подарками не протолкнешься, улицы в огоньках, а дома уже кто-то достает игрушки из пыльных коробок. Кстати, эти коробки напоминают о том времени, когда мечталось легко. Я лично очень хотел написать книжку. Настоящую. Я хотел увидеть ее, как реальный физический объект. Но сегодня мне кажется, что я под этим имел в виду что-то совсем другое. Потому что, мечтая о книжке, я, например, совершенно не мечтал о славе. Я не знал, как она выглядит.
То же самое и с другими вещами. Я мечтал стать взрослым. Но я понятия не имел, что это такое.
И тем не менее какие-то вещи сбылись. Хотя и не буквально. Помню, очень холодным зимним днем я сидел перед газетой «Известия» на Пушкинской площади, там еще были такие бегающие по крыше светящиеся объявления. И сказал своей девушке Нине, которая сидела рядом со мной на лавочке и мерзла: знаешь, вот я хочу здесь работать.
Она серьезно ответила: я думаю это вполне реально. И посмотрела с некоторой торжественной жалостью. Возможно, она хотела услышать что-то другое, более масштабное? В газете «Известия» я никогда не работал. Но посидеть в здании пришлось, не далее как в этом году. Редакции там уже нет, газеты нет, профессия газетчика тоже исчезающая, на самом деле.
Я всегда хотел понять: а точно ли мы знаем, чего хотим? Правильно ли мы это называем? Нам кажется, что мы хотим одного, а на самом деле – может, это только набор чужих слов, а реальное желание другое? Или – кто-то нам сказал, что вот этого надо хотеть, и вот мы хотим, хотим, тужимся, а на самом деле – ну его к черту.
Так что, если бы по совету племен майя я сидел бы перед заветным блокнотиком, попивая винцо, я бы, конечно, сильно задумался: чего я хочу и стоит ли его хотеть? Я хочу, например, остаться живым в эти семь лет. Вообще, я хочу, чтобы жизнь, моя и моей семьи, такая, какой мы ее создали, продолжалась, развивалась, уточнялась, обрастала новыми деталями, извилинами, веточками, ну вот как растет дерево или растворяется в мареве пространства русло большой реки – проливы, протоки. Протоки, камыши, берега, а потом огромное море. Вот это я хочу. Но как записать это? Какими словами? Не знаю.
