Виктор Ханыков, врач высшей категории Московского НИИ психиатрии:
Но как это реализовать? Установление очевидного диагноза объективными способами почти невозможно, и ориентироваться придётся на показания родственников, соседей... Кто и на каком основании будет это организовывать? И без того загруженные судебно-психиатрические экспертные комиссии или, увы, не всегда высококвалифицированные врачи диспансеров? И насколько затянутся судебные разбирательства со всеми апелляциями, неявками свидетелей и пр.? В США задержанных по таким случаям отправляют на лекции о вреде вождения за рулём. Ведёт их врач-специалист.
Систематически созерцая контингент, он вполне может заподозрить у части виновников именно болезнь и провести с ними прицельные беседы. Но опять-таки: кто у нас этим сможет заняться, за какие деньги, чтобы сделать это вдумчиво и компетентно? Далее — само лечение. Если человек согласится с диагнозом, оно должно быть добровольным. А если принудительное — то где? У нас нет адекватных задаче наркологических учреждений.
А вообще алкоголизм излечим. Иная версия выгодна лишь самим пьяницам и недобросовестным врачам — для привязки пациентов к себе. Но в первую очередь сам больной должен отдавать себе отчёт, что он болен, и сотрудничать с медиками. Можно и принудительно вылечить, используя вынужденное пребывание пациента в учреждении для психологической работы с ним с целью формирования мотивации на трезвую жизнь. Но учреждение должно быть не пугающим (как советские ЛТП), а персонал — грамотным. Принимать закон сейчас — это начинать с конца и потом мучительно преодолевать очередные недоразумения, а то и беды.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
