Идеал гостеприимства, конечно, грузины. А вот друг Миша рассказал, как его семья пригласила в гости грузинскую семью. И грузины приехали. С детьми. А тут же надо соответствовать. Миша бегает, билеты в театры покупает – кому на вечер, кому – на детские утренники, по городу гостей водит, на яхте прогулки устраивает, пляжи – лучшие, клубы, детям – горки, туда-сюда. А жена его, знай, готовит. Да так, чтобы грузины поняли, что не одни они такие гостеприимные в этом мире.
Словом, время идет – неделя, две – Миша хуже бегать стал, задыхается уже, а жена его – вообще. Вместо отдыха на пляже или просто в саду с книжкой, она то на Привозе, то на кухне, то подает, то убирает. Вечерами широкие застолья до глубокой ночи, дети гостей – веселенькие, шумные, бойкие, визжат, перетоптали цветы, сломали кусты. И конца этому нет. Намекать, когда вы, мол, уезжаете, – оскорбить в лице гостей весь грузинский народ. И вот, наконец, загорелые отдохнувшие гости скорбно и торжественно объявляют: «Дорогие наши! Мы вынуждены были взять билеты на паром в Батуми. На послезавтра».
Миша и его жена сильно обрадовались, но, почувствовав укол совести, от проявления радости сдержались. Хотя последние три недели просто не могли этого объявления дождаться. И решили напоследок закатить прощальный ужин. Уж сколько хозяйка наготовила – не перечесть. Но сил придавала мысль: последний раз. Она даже напевала тихонько: «Последний ра-а‑а‑аз, последний ра-а‑аз». Вот уедут – обедать только в кафе! Хотя бы месяц без кухни. Буду лежать и пить кефир. И все. «Последний ра-а‑а‑аз…»
Наприглашали и других гостей – друзей, соседей, даже аккордеониста позвали. Как широко гуляли: и песни пели, и здравицы провозглашали, и подарки вручали! А потом встал уставший Миша и прочувственно сказал тост, мол, как же нам жаль с вами расставаться, как же нам хорошо с вами было, мы же теперь стали одной семьей, ваши дети теперь – наши дети, наш дом теперь – ваш дом. И как же мы теперь? Все зашмыгали носами, утирая салфетками глаза. И глава приглашенной грузинской семьи расчувствовался, помотал растроганно головой, всхлипнул, обнял своего названого брата Мишу, вытащил из кармана билеты на паром, поднял их высоко вверх, чтобы всем было видно, и ПОР-Р‑РВАЛ их к чертовой матери!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
