Уже в конце прошлого года появились опасения: если из-за падения курса рубля на 30-40% на столько же подорожают лекарства из льготного перечня (большинство из них импортные), кто оплатит разницу? Годовой бюджет на закупку лекарств строго фиксирован. И если на первое полугодие 2009 года контракты на закупку лекарств уже заключены, то через полгода льготников по логике должен ожидать тотальный дефицит.
«Если недавно льготникам в основном отказывали непосредственно в аптеке, то теперь врачи даже перестали выписывать бесплатные рецепты, ссылаясь на отсутствие лекарств, - говорит Марат Юсупов, член Общественной палаты при Министерстве здравоохранения Челябинской области. - В январе у меня в крови резко упал гемоглобин, срочно потребовался довольно дорогой препарат (один курс лечения стоит от 6 до 38 тысяч рублей). У меня пенсия около 4 тысяч рублей и нерабочая группа инвалидности. Но врач в поликлинике сказал: лекарство будет только в III квартале. Чтобы не провести почти год в полуобморочном состоянии, пришлось искать деньги самому».
Экономят
То же самое происходит и во многих других регионах. Неслучайно в 2009 году ещё больше льготников отказались от соцпакета. Люди предпочли получить хоть какие-то деньги и покупать лекарства сами, чем терпеть унижения. Потому что изобрести такую систему, при которой больной, чтобы получить бесплатный рецепт, должен отсидеть в очереди к 4-5 специалистам (и так каждый месяц), мог только очень здоровый человек.
Но как быть тем, кому без дорогих лекарств, стоящих десятки тысяч и миллионы рублей, остаётся только умереть? Государство обязалось обеспечивать их бесплатно. Но и тут чиновники, подталкиваемые кризисом, придумали, как сэкономить - заменить оригинальные препараты на более дешёвые аналоги («дженерики»). По закону их регистрируют без проведения дополнительных клинических исследований в России, и никто не знает, насколько они безопасны.
В положении подопытных кроликов с конца прошлого года оказались пациенты, перенёсшие пересадку органов. Чтобы пересаженные почки или сердце прижились, им необходимо постоянно принимать дорогой швейцарский препарат. Вместо него Россия закупила дешёвый индийский аналог. Большинство больных отказались брать сомнительную новинку - ещё в Индии на этапе клинических испытаний он вызывал тяжёлые осложнения. А на Западе он вообще не используется.
В итоге практически вся поставка осталась на складах. Потому с января 2009 года в Московской, Вологодской областях, Ханты-Мансийском округе пациентам со ссылкой на устное распоряжение чиновников из Москвы стали почти насильно навязывать нереализованный заменитель, намереваясь «скормить» его несчастным больным.
«Я поинтересовался, зачем мне выписали этот странный препарат (я много лет принимаю другое лекарство), и мне ответили, что на складе его много, нужно распределить», - говорит Михаил Пименов из Вологды.
Около ста пациентов в областной больнице Белгорода оказались в критическом положении. Все они постоянно находятся на диализе - процедуре очистки крови аппаратом «искусственная почка». Перед Новым годом больным сказали: в связи с кризисом финансирование уменьшилось, и вместо 3 процедур в неделю (по мировым стандартам) они будут проходить всего две.
«Ставят опыты»
«Над нами ставят опыты, - рассказали «АиФ» пациенты этой больницы. - Когда кому-то становится совсем плохо, его быстро переводят на 3-разовый диализ и, как только выведут из смертельного состояния, возвращают на 2-разовый. Пока живём. Но, видимо, осталось недолго. Зато в Старом Осколе, который всего в 180 км от Белгорода, пациентам проводят, как положено, 3-разовую процедуру». В таком же положении пациенты из Челябинска. Облздрав ситуацию никак не контролирует. А если человек умирает, врачи разводят руками: а что вы хотите при таком диагнозе? То, что в мире люди с таким диагнозом нормально живут и работают, кажется, никого не волнует.
Почему возникла такая ситуация? Ведь, по словам Елены Тельновой, замруководителя Росздравнадзора, «государство сейчас уделяет беспрецедентное внимание лекарственному обеспечению». В некоторых регионах на 1 января скопились остатки дорогостоящих препаратов на 11 млрд. рублей! «Дело в неправильном определении потребностей в лекарствах в субъектах РФ, - утверждает Елена Тельнова. - Поэтому всё, что сегодня мы имеем, - благодаря тому, как работают в регионах».
«По «программе дорогостоя» лекарствами должны быть обеспечены все больные с определёнными диагнозами. Но защитить заявку многие регионы не могут. Например, в Саратовской области больные миеломой второй год копят препарат «Велкейд», чтобы пройти назначенный курс лечения», - говорит Евгений Гольберг, член совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре.
У врачей своя правда. Хотя Минздравсоцразвития не даёт распоряжений по ограничению выписки рецептов на льготные препараты, медики часто получают от главврачей негласные указания не превышать лимит (432 рубля на человека). Средства, потраченные сверх него, облздрав запросто может вычесть из бюджета больницы, а значит, из зарплаты врачей. Кроме того, сначала региону выдаётся бюджет, и под него подгоняются списки больных. Появляются новые больные, регион должен обеспечить их за свой счёт.
«Я работал онкологом в ЦРБ, и для меня ДЛО (дополнительное лекарственное обеспечение. - Ред.) было кошмаром, - говорит хирург-онколог Иван Владимирович.
- Больные - это не доски и не кирпичи. А меня просили за полгода сказать, сколько штук таблеток и ампул мне понадобится, причём указать больных поимённо.
Но я не знаю, кто ко мне завтра придёт с новым раком. Вот пример. Больной 38 лет. Рак молочной железы. Назначаем препараты, отправляем заявку в департамент здравоохранения на включение в ДЛО в следующем полугодии. Через 3 месяца начинают поступать лекарства. Но уже появились метастазы, и результат лечения хуже».
Самое удивительное, что остатки, о которых говорит Е. Тельнова, нельзя передать из одного региона в другой, где людям лекарства не хватает. А пока центр и регионы разбираются, кто виноват, 9-летняя Ира Расько из Ставропольского края умирает от мукополисахаридоза. На спасительное лекарство нужно 8 млн. рублей в год, пожизненно. Это единственный ребёнок на весь край с такой болезнью, но никому нет дела до девочки. «Мы обращались в местный Минздрав и в Москву, - говорит мама Юля. - Но Минздравсоцразвития просит выделить деньги регион, а тот отвечает: денег нет».
Ощущение, что где-то на пути между Минздравсоцразвития и пациентами возник Бермудский треугольник, где исчезают крики больных о помощи и тают бюджетные деньги. Кажется, что чиновники думают не о том, чтобы помощь попала вовремя и по назначению, а о том, как освоить средства.
Правительство любой цивилизованной страны во время кризиса, когда люди теряют доходы и оказываются социально незащищёнными, первым делом начинает проводить программы по поддержке национального здравоохранения.
КСТАТИ
Как выяснилось, по нашим законам все проблемы, о которых нам рассказали пациенты из разных городов, относятся к сфере компетенции регионов. Именно исполнительные органы субъектов РФ обязаны контролировать наличие лекарств в аптеках, их своевременную оплату, финансирование гемодиализа. Наша система здравоохранения построена таким образом, что местные минздравы подчиняются только своему губернатору. Минздравсоцразвития РФ разрабатывает медицинские нормы, оно может рекомендовать местным властям делать так-то и так-то. Но у министра здравоохранения нет реальной возможности наказать местных чиновников, если они не обеспечивают людей лекарствами, снять с должности нерадивого главврача. Лучший вариант при возникновении проблем с обеспечением лекарствами в вашей поликлинике или больнице - обращаться в местные органы Росздравнадзора. А если правду не удалось найти и там, остаётся суд и прокуратура. Уже есть прецеденты, когда по судебному решению пациенты получали компенсацию средств, которые они потратили на лекарства, положенные им по закону бесплатно.
Полнота может лишить военного чина 
Хотели бы вы прожить долго? 
Как лечиться будем? Шесть болевых точек российского здравоохранения 
