Ген раздора
Речь об экспертизе по установлению отцовства, к которой прибегают в исключительных случаях некоторые семейные пары. Или разведенные женщины, которые пытаются в судебном порядке взыскать алименты с бывших мужей, а также мужчины, стремящиеся это самое отцовство оспорить.
На памяти доктора биологических наук, заведующего отделом судебно-медицинских молекулярно-генетических научных и экспертных исследований, заместителя директора по научной работе Российского центра судебно-медицинской экспертизы МЗСР РФ и одного из создателей отечественного метода геномной экспертизы профессора Павла Иванова немало семейных трагедий и драм. Ведь спрос на подобного рода исследования был всегда.
Правда, поначалу возможности помочь в этом сложном деле у Иванова и его коллег были очень ограничены. Вплоть до 1985 года спорное отцовство у нас в стране устанавливалось практически «на глазок»: традиционные методы судебно-медицинского исследования (по группам крови, например) позволяли дать уверенный ответ лишь в 30% случаев. Остальным испытуемым оставалось довольствоваться расплывчатой формулировкой: «исключающих данных по поводу отцовства не получено». В суде такое заключение можно было интерпретировать как угодно.
Открытие века
Ситуация изменилась, когда был открыт метод геномной дактилоскопии, основанной на анализе особых примет генетической конституции конкретного человека. В основу уникальной технологии легло открытие, сделанное в середине 80-х годов англичанином Алеком Джеффрисом, который ввел понятие особых, «индивидуализирующих» генов, позволяющих в любом фрагменте тела различить генетический код, полученный человеком от биологических родителей. Новый метод открывал перед учеными головокружительные возможности. Вот только воспользоваться им могли далеко не все. Монополия на использование методики геномной дактилоскопии была лишь у англичан.
До тех пор, пока аналогичное открытие не сделала группа ученых Института молекулярной биологии АН СССР. Среди первооткрывателей был и ведущий сотрудник института Павел Иванов. С тех пор (а точнее – с 1988 года, когда в России была проведена первая такая экспертиза) наши ученые далеко продвинулись в своих возможностях, но экспертиза по определению биологического родства до сих пор считается одной из самых сложных. Вы когда-нибудь задумывались о том, на сколько мы отличаемся, скажем, от человекообразных обезьян? Ни за что не поверите! Не больше чем на… 1%. С людьми еще сложнее. Оказывается, генетически мы очень друг на друга похожи. Уровень различий одного человека от другого колеблется в пределах одной десятой процента (!). По словам Иванова, это все равно что смотреть две одинаковые книги, в которых 1-2 буквы на страницу будут разными.
Голос крови
И все же маркеры индивидуальности – особые гены – существуют. Нужно лишь знать, где их искать. При установлении биологического родства есть варианты выявления генетических признаков, которые передаются только от матери. Если мама сомнений у эксперта не вызывает, то все признаки, которые совпадают у нее и у ребенка, из исследования вычитаются. Под прицелом остаются лишь папины. Затем оценивается распространенность этих генов в человеческой популяции. Если у ребенка и его предполагаемого отца выявлены редкие признаки – доказательность отцовства высокая. Если нет, необходимы другие, уточняющие тесты. На сегодняшний день степень достоверности результата подобных исследований очень высока – более 99,9%.
Теоретически для геномной дактилоскопии подходит любая биологическая ткань, содержащая человеческие клетки. Это может быть мазок со слизистой ротовой полости или капля крови. По словам Иванова, чувствительность уникальной методики настолько высока, что для экспертизы достаточно даже засохшего кровавого пятна размером с копеечную монету. В последнее время в московскую лабораторию Центра судебно-медицинской экспертизы граждане из других городов присылают генетический материал для исследования именно в таком виде. На бумажке, заказным письмом. Анализ стоит недешево, но от желающих нет отбоя. С учетом очереди каждый анализ занимает от 2 до 4 недель.
На все случаи жизни
Есть у геномной дактилоскопии и другой аспект – криминальный. Технология, которая применяется для определения спорного отцовства, сегодня помогает сыщикам всего мира распутывать самые сложные и загадочные преступления. В практике профессора Иванова таких экспертиз было немало. Среди самых громких – идентификация останков расстрелянной в Екатеринбурге семьи последнего российского императора Николая II, пропавшего без вести в 2000 году украинского журналиста Георгия Гонгадзе, жертв московских терактов. Благодаря геномной дактилоскопии обрели свои могилы сотни солдат, погибших во время первой чеченской войны, жертвы авиакатастроф, а также страшного цунами на острове Пхукет, среди которых было несколько российских граждан.
С недавних пор у геномной дактилоскопии появилась и медицинская область применения. В практике Иванова был случай, когда к нему обратились из НИИ трансплантологии. Профессору предстояло проверить на биологическое родство сестру нуждающейся в пересадке костного мозга пациентки. Внешне непохожие друг на друга женщины утверждали, что они – близнецы. Врачам важно было убедиться, что это действительно так: пересаживать костный мозг можно лишь от близких родственников. К счастью, женщины действительно оказались близнецами, причем однояйцевыми. Пересадка прошла удачно.
Превратности любви
Большие надежды в Центре судебно-медицинской экспертизы возлагают на совместную и уже довольно плодотворную работу с московским Центром акушерства и гинекологии по пренательному (внутриутробное) установлению отцовства, когда, не травмируя мать и плод, можно с полной уверенностью сказать, желанного ли ребенка вынашивает женщина. Если до того, как забеременеть, она подверглась сексуальному насилию, ответ на этот вопрос обретает для нее и ее близких особый смысл. Из той же серии – экспертизы, связанные с биологическим происхождением ребенка, зачатого с помощью экстракорпорального (в пробирке) оплодотворения, где до сих пор встречается довольно много случаев злоупотреблений и врачебных ошибок.
И все же наибольший поток экспертиз на биологическое родство по-прежнему касается проблем сугубо бытовых, связанных с наследством, алиментами и прочими материальными благами. К подобного рода экспертизам профессор Иванов относится с пониманием, но особой симпатии к ним не питает: каким бы ни был результат, одна из сторон обязательно будет недовольна. И уж точно никто из испытуемых не станет после этого счастливее.
Важно
Российские специалисты много лет говорили о необходимости генетического банка данных в России. Недавно дело сдвинулось с мертвой точки. Совет Федерации принял в третьем чтении закон «О государственной геномной регистрации», который устанавливает правовые основы получения, хранения и использования биоматериалов и содержащейся в нем индивидуальной информации о строении его ДНК для идентификации личности человека.
Личное мнение
Алексей Немов:
– Безусловно, отцом считается тот человек, который дал тебе жизнь. Но многое зависит от жизненной ситуации. Думаю, что человек, который любит ребенка, уделяет внимание его воспитанию независимо от того, является он его биологическим отцом или нет, также вправе называться его папой.
