Договариваясь об интервью, Дмитрий уточнил: неважно, что в кадре он выступает один, его жена Елена Калмыкова – полноправный партнер, поэтому беседовать они будут вместе.
Никакого трюкачества
– Почему вы называете свои выступления в «Феномене» не фокусом, а ментальной магией?
Дмитрий: Это совершенно разные направления. Есть иллюзия, основанная на ловкости рук, технических секретах, а есть «сверхспособности» человека, позволяющие угадывать мысли, чувствовать на расстоянии предметы и притягивать их.
– Вы хотите сказать, что чувствуете предмет и нет никакого трюкачества?
Д.: Давайте я продемонстрирую это на маленьком примере.
Дмитрий разламывает сигарету, высыпает табак, подносит руку – ничего не происходит. Затем силой мысли концентрирует энергию в пальцах – и измельченный табак дружно устремляется к руке, словно его намагнитили!
– Вот это да! Как это происходит?
Д.: Просто концентрация энергетики в определенном месте: в этот момент в пальцах возникает своеобразное покалывание, а затем контакт с предметом. Конечно, я обладаю не только ментальными способностями. Мы с Леной еще и иллюзионисты – делаем красивое шоу с картами, монетами, кольцами, цветами, летающими предметами. Выступаем по миру.
– Ментальные способности есть у каждого человека?
Д.: У всех, в большей или меньшей степени.
Елена: А некоторых вынуждает жизнь. Возьмите слепых людей: они порой лучше нас ориентируются в пространстве, и не только по слуху, но и интуитивно.
Д.: В карате есть такое упражнение: ты стоишь с закрытыми глазами, а до тебя дотрагиваются с разных сторон. Причем могут лишь едва коснуться пальцем. И через несколько тренировок ты уже начинаешь чувствовать, с какой стороны находится противник. На подсознательном уровне. Начинаешь ориентироваться как бы внутренним взором.
Выбор Ури
– Как вы попали на телешоу Ури Геллера «Феномен»?
Д.: Случайно. Организаторы нашли наш сайт в Интернете и позвонили. А мы с Леной на следующий день улетали на гастроли, поэтому на кастинг заехали буквально перед самолетом. А когда через 2-3 недели нам позвонили и сказали: «Поздравляем, вы прошли, попали в десятку сильнейших», был приятно удивлен.
– Судя по голосованию, ваши выступления высоко оценили телезрители. Но есть и такие, кто считает само шоу «Феномен» отрепетированным фокусом.
Д.: Во-первых, спасибо всем, кто признает за человеком сверхспособности. Но я так же спокойно отнесусь к тому, что часть людей в них не верит. Знаете, какое было первое условие организаторов шоу? Никакого договора и страхового полиса – как с приглашенными звездами, так и с нами, участниками. Если мы рискуем, то рискуем, и ни один из продюсеров не знает, чем закончится номер.
Е.: Ури Геллер так и сказал: «Я не знаю, что будет происходить в прямом эфире. Я смотрю шоу так же, как любой сидящий в студии или перед экраном телевизора. Поэтому телезрителям и решать, кто лучше». Вот он сам гнет ложки или заводит часы – я не знаю, как это происходит.
Д.: Мы с Леной умеем чувствовать руками предметы и притягивать их. Это не экстрасенсорика и не гипноз, как порой пишут журналисты. Кстати, организаторы шоу сразу отсеяли всех экстрасенсов, желая, чтобы выступали люди именно с феноменальными ментальными способностями. Существует целый жанр ментальной магии, который сильно развит в Америке, Японии, а в России – почти нет. Это система просчета и интуиции. И чаще даже система просчета, построенная на логике.
Японский стиль
– Почему вы избрали японский стиль, выступая в кимоно с ножом, мечом?
Д.: Я с раннего детства занимался карате – благодаря папе Владимиру Рыбкину, который в 1978 году стал чемпионом Москвы в этом виде спорта. А благодаря маме Галине Рыбкиной, цирковой, 8 лет посвятил акробатике, став мастером спорта. Через карате невольно увлекся Японией. А уж когда в 16 лет вместе с родителями отправился на гастроли в Японию, соприкоснулся с ее культурой, просто влюбился в страну. С тех пор мы, уже с Леной, не раз там выступали, прожив в Стране восходящего солнца в общей сложности 2,5 года.
– Чем поразила вас Япония?
Д.: Это другая планета. Японцы все возводят в культ: водопады, реки, горы, цветы, еду, но в первую очередь – предков и традиции. Поражает не только чистота улиц, но и чистота помыслов, отношение людей друг к другу. Если ты нечаянно наступишь человеку на ногу, он извинится перед тобой раз десять. Забудешь монетку, за тобой будут бежать полгорода, чтобы ее отдать. Я бесконечно уважаю японцев за работоспособность: трудятся как пчелки нередко в двух, а то и в трех местах. И то небольшое время, когда отдыхают, ценят гораздо сильнее, чем мы. У них, например, есть традиция: раз в месяц, когда у всей семьи выходной, приезжать на курорт, расслабляться в он-сене – национальной бане, посещать представления и – опять за работу.
А как они относятся к старшим, к своему прошлому! У каждого в доме мини-алтарь с фотографиями прадедов, дедов: они их почитают, а значит, помнят, откуда вышли сами. Благодаря Японии я многое переосмыслил. Понял, что глупо суетиться, за кем-то гнаться, просто должен услышать себя, сконцентрироваться на чем-то одном, что умею делать лучше всего, и совершенствоваться дальше.
– Вы долго шли к номеру с ножом, который отыскиваете с завязанными глазами? Судя по тому, что даже опытные исполнители порой напарываются на нож, это очень сложно…
Д.: Это чисто японский номер, называется «По лезвию ножа», его, видимо, исполняли и в древности. Вообще мы – и я, и Лена – стараемся ставить номер под то, что уже умеем хорошо делать. Я, скажем, могу работать мечом. Точнее, рубить, ведь у самураев нет боя в нашем понимании или как его показывают в кино – в виде длительного сражения. Все происходит на одном ударе. Есть 4 или 6 поз, в которых противники начинают бой. Здесь очень важно, кто кого пересмотрит, переиграет и поймает момент того единственного – рубящего удара. Точнее, двух ударов: рубящего и добивающего. Все. На этом поединок заканчивается. У самурая нет права на ошибку.
– У вас настоящий японский меч?
Д.: Да, это настоящий самурайский короткий меч вакидзаси, ему 450 лет, он веками передавался и хранился в семье самураев, чудесным образом оказался у нас, есть к нему и документ мастера, который его изготовил.
Фугу – рыба опасная
– Давно ли Дмитрий Рыбкин превратился в Дмитрия Фугу?
Д.: Псевдоним родился недавно и совершенно случайно. Когда проходил кастинг на телешоу «Феномен» и я заявил, что выступаю с японской программой, организаторы спросили: «А как вас представить? Может, вы ели фугу?» Это слово прозвучало, и я согласился: пусть будет Дмитрий Фугу. Моя фамилия, Рыбкин, – ласковая, а Фугу – тоже рыба, но очень опасная, и публику это интригует.
– А сами пробовали фугу?
Д.: Пробовал: желеобразная, по вкусу похожа на курицу. Правда, выпив саке с плавниками фугу, почувствовал легкий холодок.
Е.: Есть фугу – это целый ритуал. На ваших глазах у рыбы обрезают плавники, хвост и кладут в саке. Содержащийся в них яд частично выделяется в алкоголь, вызывая состояние легкого наркотического опьянения. Затем подают фугу сашими – порезанную тоненькими кусочками, чтобы показать мастерство повара, которому нельзя затронуть внутренние органы рыбы, где и содержится смертельный яд.
– Ваша мечта?
Д.: Двигаться дальше…
Е.: …и стараться открыть в себе то, что дано Небесами, но о чем сами пока еще не догадываемся.
