Напомним, что телеведущая стала жертвой врача Гелены Рымаренко, которая сделала ей инъекции препарата сомнительного происхождения, да ещё и в домашних условиях. Оксана надеялась с его помощью избавиться от небольших морщинок возле рта. Но вместо омоложения препарат практически изуродовал лицо Пушкиной, собравшись под кожей буграми и вызвав воспаление. Тележурналистке пришлось сделать несколько операций для удаления введенного вещества и устранения вызванных им осложнений. Это, конечно, стоило ей немалых денег, а также физических и моральных страданий. И вот наконец, врач Рымаренко предстала перед судом. Приговор был таков: три года лишения свободы условно плюс лишение права заниматься профессиональной деятельностью. Но в связи со столетием Госдумы случилась амнистия, которая простила врачу все содеянное, заменив наказание штрафом. 670 тысяч рублей должна будет отдать врач Оксане Пушкиной за все ее мытарства.
И тем неменее печальная и поучительная история Оксаны Пушкиной немногим послужила предупреждением. Оборот нелегальных косметических средств по оценкам разных экспертов колеблется от 100 до 200 млн долл. в год. Подпольный бизнес на красоте как был, так и есть, да ещё и процветает. Клиентов и врачей, участвующих в нелегальном бизнесе меньше не становится. Почему?
— Потому что это выгодно всем, — говорит москвичка Ольга Корень.- Вот уже семь лет, как я делаю уколы красоты через свою подругу, работающую врачом в солидной косметологической клинике. В ее профессиональной квалификации я уверена. Купить препарат не проблема, причем в солидной фирме и по себестоимости. За введение препарата подруга ничего с меня не берет, я оплачиваю только лекарство. А вот если бы я пришла к ней в клинику официально, то только за первичный прием, на котором мне кроме заведения медкарточки ничего не сделали бы, я бы уже отдала тысячу рублей. А за введение препарата пришлось бы выложить от 7 до 15 тыс. руб. Если вы считаете, что ее клиника будет нести реальную ответственность за осложнения, которые могут появиться у пациентов, то не обольщайтесь. Прежде чем сделать малейшую манипуляцию (даже если вам предстоит удалить прыщ), вас заставят подписать бумагу, в которой вы даете согласие на проведение процедуры и подписываетесь под тем, что последствия могут быть какими угодно. Бумаги составляли хитрые юристы, думать пациентам некогда, а без подписанного согласия им ничего делать не начнут. Вот и получается, что воспользоваться услугами косметолога нелегально в три раза дешевле, а эффект одинаков. Я с удовольствием привожу к ней своих знакомых и подруг, которые платят ей за препарат и его введение вполне посильную для среднего кошелька сумму — не более 5 тыс. руб. Для врача это отличная подработка, потому что ее официальная заработная плата в клинике всего 15 тысяч рублей. Как прожить на эти деньги? Из клиники она не уходит только потому, что это дает ей возможность заниматься научной деятельностью и иметь официальный статус. Уверяю вас, что нет ни одного врача-косметолога, который бы не имел личную клиентуру, которая с большим удовольствием посещает его на дому и пользуется широким спектром его услуг.
Мы поговорили и с врачом Ольги: та, попросив нас не называть ее имени, согласилась рассказать о своей «нелегальной» работе. Чтобы стать врачом-косметологом, надо учиться по меньшей мере 8 лет. Шесть лет в институте, получая диплом дерматолога, и еще два года там же, осваивая косметологию. Каждые пять лет, согласно закону, надо подтверждать свою квалификацию, обучаясь на платных курсах. Чтобы иметь право работать с новинками мирового косметического рынка, врач должен заниматься на семинарах и практических занятиях, устраиваемых фирмами-производителями этих препаратов. Естественно, все обучение платное, а плата идет из кармана врача. Так как именно он — самое заинтересованное лицо. Редкая косметическая клиника раскошеливается на обучение своего персонала. Ведь можно обучить врача всему — а он возьмет да и уйдет в другую фирму. За то, что врач посещал платные семинары и сдал экзамен, ему выписывается сертификат, дающий право работать с целой серией средств, выпускаемой этой компанией, а также право покупать их без торговых накруток. Человеку с улицы такие препараты не продадут, зато врачу, прошедшему в этой компании обучение, продать могут любое количество препарата даже по телефонному звонку. Курьер приедет с заказанными лекарствами хоть на тракторный завод. Может и врач прислать своего человека за заказом. Как дальше будет этот препарат перепродаваться или вводиться, фирме уже не интересно.
Сложности во введении препаратов для омоложения кожи — никаких. Это обычные инъекции, которые способна выполнить любая медсестра. И операционной для этой никакой не требуется, хотя приказы Минздрава требуют именно операционной для проведения таких манипуляций. На Западе, и в частности в Америке, «уколы красоты» стали настолько популярными и обыденными, что появились так называемые «ботакс-ланчи». Во время обеденного перерыва косметолог приезжает в офис фирмы, где несколько сотрудниц желают пройти процедуру омоложения, и в течении нескольких минут вводит препарат желающим. Делать уколы красоты целым коллективом действительно выгодно. Бутылочка с препаратом стоит в пределах 200 долларов. Но на одного пациента доза слишком велика. Ее хватает на шесть и более человек. А оставить вскрытой ампулу более чем на два часа нельзя: вещество теряет силу действия. У нас, конечно, «ботакс-ланчи» еще не стали нормой жизни, но ни одна клиника также не вскрывает пузырек, пока не наберет компанию, способную израсходовать его до конца.
Но все это касается подпольной деятельности с легальными препаратами. А теперь о нелегальных.
В мире нет ни одного дорогостоящего лекарства или препарата, который бы не имел более дешевого аналога. Действие их бывает абсолютно идентично дорогим, а стоимость ниже только за счет того, что в раскрутку бренда не вкладываются миллионы долларов. Это не подделки, это просто более дешевые копии. Причем легально изготовленные и прошедшие апробацию в стране изготовителе. На российский рынок любое лекарство поступает с невероятными бюрократическими препонами. На регистрацию нового препарата уходит около шести лет. А денег — несколько миллионов рублей. Фармацевтическая компания, которая берется за ввоз нового иностранного препарата и его регистрацию, должна быть очень богатой и терпеливой. Новый препарат начинают испытывать у нас так, как будто он был создан вчера. И с полным к нему недоверием. Когда же он, наконец, регистрируется, то резко взлетает в цене. Фирма, которая потратила на его регистрацию колоссальные деньги, хочет окупить свои затраты. Это логично.
Поэтому, как бы ни боролись власти с нелегальным оборотом косметических лекарственных средств, этот рынок будет действовать и процветать до тех пор, пока есть дамы, желающие стать моложе за меньшие суммы, чем те, что готовы содрать с них жадные до денег официальные косметологические клиники.
