Об этом мы говорим с заведующим лабораторией прогнозирования качества окружающей среды и здоровья населения Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, доктором медицинских наук, профессором Борисом Ревичем.
Жизнь на качелях
«AиФ»: – Глобальная климатическая система разбалансирована. Она ищет нового равновесия и пока не обретет его, возможны любые неожиданности, к сожалению, не слишком приятные. Так, Борис Александрович?
Борис Ревич: – Мне очень нравится образное выражение: климатические качели. Сегодня они раскачиваются все сильнее и сильнее. Представьте, вы начинаете тихо и спокойно качаться, но тут ваш визави соскочил, а вместо него забрался тот, у кого масса тела намного больше вашей. И в один прекрасный момент вы уже на земле и потираете ушибленные места. Так и нам приходится потирать ушибленные места. Есть опасности, которые на сегодня подтверждены очень мощными статистическими данными. Прежде всего это влияние волн жары в Европе. Последний серьезный перегрев летом 2003 года вызвал не менее 45–50 тысяч дополнительных смертей, и это стало поворотным моментом в понимании проблемы. Проведенные после этого в Испании, Португалии, Франции исследования доказали, что чрезмерно высокая температура воздуха губит не только тех, у кого проблемы с сердечно-сосудистой или дыхательной системой, но также диабетиков и людей с неустойчивой психикой (резко возрастает число самоубийств).
В России вектор увеличения смертности идет с юго-запада на северо-восток.
Вся комариная рать
«AиФ»: – Известно, что климатические изменения могут нарушать баланс в экосистемах. Распространители инфекций среди людей, животных или растений – составные части всех экосистем. Их численность может расти, сокращаться, они могут продвигаться в другие регионы…
Б. Р.: – Температура влияет на условия существования переносчиков инфекций (комаров, клещей и прочих), поэтому нет ничего странного в том, что подняли голову кишечные инфекции. В некоторых странах повышение среднемесячной температуры привело к учащению бактериальной дизентерии и сальмонеллеза. Очень тревожат природно-очаговые инфекции. Это группа болезней, которые передаются через воду, пищу, а также с помощью переносчиков – комаров, клещей, блох, мух. Потепление меняет условия их распространения. Высокая температура воздуха ускоряет развитие возбудителя в организме переносчика, а сам процесс передачи делается более легким, расширяется его географическое пространство. Известный случай – лихорадка Западного Нила в Волгоградской и Астраханской областях несколько лет назад. Никогда такого в России не было! Но теперь комары, переносящие именно тропические болезни, забираются все севернее и севернее, и мы вполне можем ожидать возникновения природных очагов лихорадки Западного Нила в Саратовской, Самарской, Воронежской, Курской, Белгородской областях. Двигается на север и другая геморрагическая лихорадка – Крым-Конго.
«AиФ»: – Вы про малярию не забыли?
Б. Р.: – Да как же забыть, если комары, переносчики малярийного плазмодия, теперь начинают кусать раньше и делают это дольше. Например, изменилась в этом отношении эпидемиологическая обстановка в Московской области. После 1988 года на фоне увеличения средних суточных температур в Подмосковье сложились прямо-таки тепличные условия для передачи инфекции. Согласно последним оценкам, потенциальный ареал малярии в XXI веке расширится к северу, а на территориях, где эта болезнь была всегда, удлинится сезон ее передачи.
«AиФ»: – Наверное, и другим распространителям заразы – клещам, грызунам, улиткам – жить стало лучше?
Б. Р.: – К великому сожалению, да. У всех на слуху клещевой энцефалит, но есть еще и клещевой бореллиоз (болезнь Лайма). Случаи заражения начали отмечаться на территории России примерно 20 лет назад, на сегодня частота заболеваний увеличилась вдвое. Все говорит о том, что распространение болезни связано с ростом температуры. Но и это еще не все! Возьмем геморрагическую лихорадку с почечным синдромом (ГЛПС). С середины 1980-х число заболевших ею утроилось. Возможно, одна из причин – повышение температуры и количества осадков в умеренных широтах Европы, что способствовало росту численности европейской рыжей полевки – основного носителя ГЛПС в природных очагах.
О чем рассказал мамонт
«AиФ»: – А помните, не так давно в якутской мерзлоте нашли мамонта и посмотрели, что у него внутри. Оказалось, что некоторые бактерии, очнувшись после многовековой спячки, вполне хорошо себя чувствуют.
Б. Р.: – О чем я и говорю! В связи с изменением климата изменились условия существования возбудителей, и как они себя в этих условиях поведут, неясно. Что будет с очагами особо опасных инфекций при отступлении мерзлоты?
На Севере много мест, где были похоронены люди, умершие от сибирской язвы. Cкотомогильникам и вовсе числа нет. Вот был такой город Зашиверск на реке Индигирке, в XVIII веке административный центр северо-восточной Якутии. Теперь его не найти на карте, после эпидемии оспы 1812–56 гг. уцелевшие жители его покинули. Зашиверск перестал существовать, а могилы-то остались, люди похоронены в многолетней мерзлоте, которая отступает сегодня к югу на 200 км. Вы представляете себе, что такое 200 км в масштабах нашей страны, когда очаги особо опасных инфекций размораживаются?
Просвещен – вооружен
«AиФ»: – По-видимому, изменение климата запустило такую гигантскую цепь, конца которой мы не видим, и обратно уже не отыграть.
Б. Р.: – Придется приспосабливаться. Ясно, что изменение климата оказывает влияние на множество сфер деятельности человека, и сейчас во всех развитых странах созданы национальные программы по оценке климатических изменений и созданию защитных мер. Первое и самое доступное – информация. После того как с трагическими последствиями перегрело Париж, французы выпустили замечательный план-коннеколе, то есть программу действий на время каникул, жары. Я видел этот план в деле. Телевидение каждые 15 минут говорит о том, что люди должны делать: не выходите из дома, пейте больше воды, позвоните своему врачу. При необходимости меняется движение транспорта. Это существенно, так как количество машин влияет на состояние атмосферного воздуха. Кроме того, очень важно, что в Европе меняется идеология архитектуры. Взят курс на уменьшение стеклянных поверхностей.
«AиФ»: – Так вот почему архитекторы с идеями 20–30-летней давности теперь повалили к нам! Достаточно вспомнить Москва-Сити.
Б. Р.: – То, о чем мы с вами сейчас говорим, должно быть предметом очень серьезных обсуждений в медицинском научном сообществе, чего пока не происходит. Да многие сферы знаний нужно задействовать! Знаем мы, как неизбежное изменение водного баланса отразится на здоровье? Пока точно известно только одно: чем меньше питьевой воды пригодного качества, тем выше риск кишечных инфекций. Юг России уже сегодня в зоне риска, но этот вопрос в связи с новыми климатическими условиями практически не исследован.
«AиФ»: – А можно ли системно посмотреть, что происходит со здоровьем россиян на фоне изменения климата?
Б. Р.: – Системно – нет. Пока данные есть только по Москве и Якутску, скоро ожидаются по Архангельску, затем по Мурманску и Магадану. Но для такой огромной страны нужны массовые исследования, иначе полная картина не выстроится. Заметьте: что касается климата как такового, этим прекрасно занимаются несколько крупнейших российских научных центров. А что касается здоровья, то тут хвалиться нечем. Что-то делает наша небольшая лаборатория, что-то – Северный медицинский университет в Архангельске и Омская медицинская академия, но очень ограниченными силами. Если говорить о финансировании, тут просто слезы текут. Внятная государственная политика в этом важном вопросе отсутствует.
