Специалисты всеобщего ажиотажа вокруг новоявленной инфекции не разделяют. Среди них – академик РАМН, заместитель директора Центрального НИИ эпидемиологии Виктор Малеев.
Выводы делать рано
– Виктор Васильевич, ваш институт стал одним из тех, куда привезли образец нового вируса. Скажите, свиной грипп опасен?
– Мы лишь приступили к его изучению. Пока можно сказать лишь одно: вирус Н1N1 пандемического уровня не достиг и может оказаться разновидностью сезонного гриппа.
– Значит, пандемия нам в ближайшее время не грозит?
– Для того чтобы она возникла, вирус должен обладать двумя характеристиками: вызывать высокую смертность и обладать высокой способностью к передаче от больного к здоровому. Ни того ни другого в настоящее время не наблюдается. Смертность от вируса Н1N1 не достигает 1%: при 12 тысячах заболевших умерли 90 человек. Не отличается новый вирус гриппа и особой способностью к передаче. И если для некоторых инфекций коэффициент передачи составляет 2-4 (когда от одного человека могут заразиться и заболеть 2-4), то в случае с новым вирусом гриппа этот коэффициент составляет 1,2-1,4. И все же какие-либо выводы делать рано. Мы пока не знаем, как этот вирус поведет себя в дальнейшем.
– Шесть лет назад то же самое говорили о другой инфекции, напугавшей весь мир, – атипичной пневмонии (или SARS – «тяжелый острый респираторный синдром»). Но тогда вирус исчез так же внезапно, как и появился. Что послужило поводом для предположения, что SARS был лабораторного происхождения. Такие же версии звучат сейчас и по поводу вируса Н1N1. Вы это мнение разделяете?
– Нет. SARS не был лабораторным. Тогда от этой болезни умерло более 800 человек, среди которых было и несколько видных профессоров, первыми установивших этот диагноз. Изучением SARS занимались и в нашем институте. Эта инфекция была официально признана Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ). Так же, как было признано и существование нынешнего вируса Н1N1.
Слабое звено
– Значит, SARS может вернуться?
– Этого никто не знает. У инфекций свои законы: они появляются и исчезают. Мир микробов разгадан нами лишь на 1-2%.
– И это говорите вы, заместитель директора одного из ведущих российских институтов? Насколько я знаю, во многом именно благодаря разработкам ЦНИИ эпидемиологии удалось ликвидировать ряд очень опасных инфекций?
– Конечно, достижения есть. Среди безусловных побед инфекционистов и эпидемиологов – ликвидация натуральной оспы, полиомиелита (в России его уже лет 8 как нет). Сейчас стоит вопрос о ликвидации кори, дифтерии, 3 случая которой было в России в этом году. Но расслабляться рано. Та же корь есть в пограничных с нами странах СНГ, полиомиелит – в Афганистане. Эта биологическая угроза вполне реальна. Ведь на любую инфекцию (ее появление, исчезновение, изменение клинической картины) очень сильно влияют социальные факторы: миграция, чрезвычайные ситуации, экология. В результате сейчас мы являемся свидетелями нарастающей эволюции инфекций: многие из них стали протекать бессимптомно, атипично, со склонностью к затяжному и хроническому течению.
– Можете привести примеры?
– В первую очередь это так называемые социально обусловленные инфекции – туберкулез, ВИЧ, вирусные гепатиты, инфекции, передаваемые половым путем. Поверьте, зачастую они гораздо страшнее, чем внезапно появляющиеся, вокруг которых возникает ажиотаж. И бороться с такими тихими, незаметными инфекционными болезнями очень сложно, потому что наше общество еще менее предсказуемо, чем природа. Экономические кризисы, войны, политические и сексуальные революции… Все это лишь ухудшает и без того напряженную эпидемиологическую ситуацию.
– Выходит, инфекции ищут наше слабое звено?
– Безусловно. И приспособляемость у микромира фантастическая. Например, есть микробы, которые приспособились к… низкой температуре. Они так и называются – «микробы холодильника». Примером может служить листерия, вызывающая менингиты, менингоэнцефалиты. Нередко этот микроб поражает женщин на определенном сроке беременности, когда у будущей мамы естественным образом подавляется иммунитет, что позволяет избежать отторжения плода. Вот этот уязвимый промежуток и использует листерия, поражая плаценту и вызывая выкидыш.
Главное – бдительность
– Коварному миру микробов мы что-нибудь можем противопоставить?
– Нашу бдительность. И вдумчивое, ответственное отношение к собственному здоровью. Ведь природа задумала нас очень крепкими. Даже соблюдения элементарных санитарных норм может спасти от болезни. Взять те же микробы холодильника. Если холодильник не мыть, не размораживать, не удалять испорченные продукты – беды не миновать…
– Про нас – понятно. А наша страна к новым эпидемиям готова? К возможной пандемии гриппа, например?
– Не только наша страна – мир не готов. Судите сами: даже если объединить усилия всех фармзаводов мира, они способны производить вакцины от силы на миллиард человек. А население земли – 6,7 миллиарда. Еще сложнее – с противовирусными препаратами. Здесь и миллиарда доз не наберется. Слишком дорогие технологии используются при их производстве.
Кстати, на фоне других стран Россия – не в худшем положении. Мы все же выпускаем свои противовирусные препараты, диагностические тест-системы. И достаточно быстро ориентируемся в ситуации. Так было и при вспышках дифтерии, и при вспышках холеры. Так было и при появлении ВИЧ-инфекции, когда мы создали Федеральный центр СПИДа. Так будет и сейчас. У нас уже есть тест-система для диагностики вируса H1N1, и нам не нужно будет закупать ее на Западе.
Хотя проблемы, конечно, остаются. Только за последние годы в России была закрыта 21 инфекционная больница – из-за их плачевного состояния. А сама наша область по-прежнему финансируется по остаточному принципу.
– И это несмотря на возникающие сообщения о новых инфекциях?
– На них всегда делали политику. Раньше об инфекциях у нас старались не сообщать, чтобы не будоражить общественность. А когда они естественным образом шли на спад, спешили отрапортовать о наших достижениях. Сейчас считается, что ХХI век – век неинфекционных болезней. Но на самом деле инфекции никуда не делись. Они были, есть и будут. И если даже какая-то из них исчезнет, пустующую нишу займет новая. Не нужно создавать вокруг инфекций излишний ажиотаж. Нужно научиться адекватно реагировать и на основе современных достижений научно-технического прогресса упреждать их распространение.
Наша справка
Вирус подтипа H1N1 – это острое респираторное заболевание, вызванное гриппом типа А – виновником регулярных сезонных вспышек гриппа у людей. Однако нынешняя разновидность штамма H1N1 – иная. Она содержит генетический материал, который можно обнаружить в вирусах, поражающих людей, птиц и свиней. Согласно предположению ученых, новая разновидность гриппа, который окрестили свиным, как раз и появилась в результате смешения в организме этого животного различных вариантов упомянутых вирусов.
Симптомы свиного гриппа не отличаются от симптомов обычного. У заболевших им отмечаются: головная боль, повышенная температура, озноб, слабость в теле, кашель, насморк, боли в мышцах, ломота в суставах, нередко — рвота и расстройство желудка. Новый грипп поддается лечению противовирусными средствами. Тем не менее, по утверждению ученых, вирус пока не достиг устойчивой формы и продолжает меняться. Настораживает также, что среди умерших от него много молодых людей.
На сегодняшний день вирус гриппа А/H1N1 обнаружен в 43 странах мира. Недавно первые случаи заболевания им зафиксированы и у нас в стране. Оба заболевших «привезли» грипп в Россию из-за границы. По сообщению врачей, они чувствуют себя нормально.
Их жизни ничего не угрожает.
Татьяна Рессина: Свиной грипп объявился на российских просторах 
Питьём - по эпидемии. Россию накрыла волна гриппа 
Сезон пневмонии. Кому грозит воспаление лёгких и чем оно опасно? 
Людмила Колобухина: «Грипп не так прост, как кажется» 
Тяжелый и смертельно опасный. Какой грипп атакует Россию этой зимой? 
