В книге автор, в том числе, рассказывает о тех событиях Крымской Весны, которые остались в тени общественной повестки. Благодаря многочисленным операциям ополчения по выявлению майдановских шпионов, агентов «правого сектора» (организация, запрещенная в РФ), по взятию под контроль стратегических зданий и военных частей, Референдум и присоединение полуострова к России прошли практически бескровно.
На презентации ожидается выступление участников Крымской Весны Игоря Друзя, Дмитрия Жукова и атамана Крымского казачьего округа Вадима Иловченко
Аннотация книги:
Эта книга — воспоминания Андрея Савельева, 16-летнего русского патриота из Киева, активного участника самых напряжённых и драматических событий Русской весны. В 2012 году Андрей был награждён именными часами от президента России за защиту русского флага от украинских националистов, а уже в 2014 он вступил в Крымское ополчение. Оттуда Андрей отправился в Славянск в числе первых 52 бойцов и вместе с Моторолой воевал в самом пекле — под Семёновкой.
Сайт книги: https://war16.ru/
Приглашаем всех в гостиницу «Крым», находящуюся в центре Севастополя, по адресу: 6-я Бастионная улица, 46. Вход свободный! (17 марта 14:00).
Также впервые публикуются некоторые части глав книги «Война в 16. Из кадетов в "диверсанты"».
Часть 2. Крым. Глава 2. Обеспечение безопасности референдума
Вместе с нашей группой в военкомате находилось подразделение терских казаков под командованием Вадима с позывным Терец и группа бывшего военного Игоря Безлера.
Для полноты картины происходившего в Крыму я взял интервью у коренного жителя полуострова и активного участника «Крымской весны» Вадима Терца:
— Какая была численность твоих бойцов в Крыму?
— В Симферополе была создана структура, которая называлась Совет атаманов Крыма. В неё входило в разное время от девятнадцати до двадцати двух казачьих общин. Для того, чтобы туда войти, нужно было показать документы регистрации своей организации и заявить о каком-то количестве казаков, которые входят в состав этой структуры. Там была своя администрация, в ней существовала некая очерёдность. Каждый атаман из этого списка один раз в полгода, когда подошла его очередь, мог быть руководителем этой большой структуры.
На момент событий 2014 года Совет атаманов Крыма существовал более пяти лет и атаманы-общественники, побывавшие уже не раз в роли руководителя, реально знали и понимали, чего стоит каждая община.
Где есть община — мыльный пузырь, в которой кроме атамана и двух-трёх человек никого нет, а где есть община, в которой за атаманом стояло от 20 до 50 человек. То есть, реальная казачья боевая структура. Некоторые из них имели на руках даже охотничье оружие. Поэтому когда ситуация в 2014 году начала подходить к своему созреванию — имеется в виду лето-осень 2013, в Совете атаманов Крыма возник вопрос: «Что мы делаем дальше?».
Хоть на тот момент была не моя очередь руководить полгода Советом, но сыграло наше географическое расположение. Мы находились в центре Симферополя, практически на автовокзале, где есть своя база, территория, где можно машину поставить, переночевать.
Когда стали жечь «Беркутов» на Майдане, ко мне начали приезжать те атаманы, которые реально обладали каким-то зарядом. Они могли не просто болтать, а взять вместе со мной плакаты, микрофоны и выйти на площадь с требованиями. И вот когда пришёл один, второй, третий, я назначил общее время. И нас человек восемь собралось.
— Сколько у тебя есть людей? — спрашивал я.
— 10.
— А у тебя?
— 15, — отвечал второй.
— А у тебя?
— Где-то 20.
А за мной было человек 40.
— А давайте митинг сделаем, — предложил я.
— Давайте! — согласились атаманы.
Созвонились, собрали людей и через полчаса были уже на площади. Потом к нам Севастополь подтянулся. Они тоже захотели в митингах поучаствовать. В итоге, мы уже не сто, а 150 человек собираем.
— Севастополь получается, позже раскачался. Центром сопротивления всё же был Симферополь?
— Начинали мы в Симферополе. Потом, когда стал вопрос, что завтра мы возьмём под контроль областной военкомат и станем там в казарменное положение с оружием, Севастополь от нас откололся и уехал к себе. Потому что на тот момент у них начало функционировать своё народное ополчение. Никто же не знал, что будет дальше, и никто не хотел ввязываться в драку на чужой территории. Но с нами была Алушта, Ялта, Бахчисарай.
Когда наступила фаза активных действий, ко мне подошёл один гражданин и говорит:
— Есть поручение для казаков сделать некое действо.
— Вопросов нет, мы это можем сделать, только нам нужно обеспечение. А именно — какая-то единая форма для всех, продукты питания. Тогда мы, в принципе, готовы выступить и довольно большим количеством.
Я собрал всех атаманов, чтобы посчитать людей, потом вместе с ними прикинули, сколько необходимо финансов, чтобы элементарно хотя бы купить маски, перчатки. На всё это человек дал мне необходимую сумму.
— Кто был этим человеком?
— Это мой одноклассник. Мы учились в одной школе, только он был на год старше. На момент нашей встречи он работал журналистом на канале «Россия-1».
Наверняка, когда заходит структура подобного плана (имеются в виду спецслужбы РФ), они обращаются к тем, кого им порекомендуют. И порекомендовали этого журналиста, который был не просто пророссийский, а известный тем, что попадал в неприятности на территории Украины из-за съёмки репортажей в острой форме.
Вот он мне и сказал, что определённые люди обратились за помощью. Ну мы-то понимали, что это за люди. Мы ждали этого обращения. Вольно и невольно мы ждали, что нечто подобное должно случиться.
После того, как нам дали денег, мы съездили в Севастополь, обратились к прапорщику украинской армии, который привёз нас на территорию каких-то гаражей, где прятал награбленное снаряжение. Что-то из российской армии, что-то из украинской. Подпольный бизнес его держался на воровстве. А я приехал, как большой корпоративный клиент. Закупили мы там 50 комплектов формы, столько же пар берцев, 100 пар перчаток тактических, палатку, буржуйку и остального по мелочи. Закупились на приличную сумму, измеряющуюся на две или четыре тысячи долларов.
На следующий день я построил людей в новом обмундировании, их сфотографировали, отвезли, показали, и нам дали первое задание — взять под контроль колл-центр американской компании.
Задание мы выполнили. Взломали дверь, зашли туда, поставили плакаты, флаги крымские и сказали: «Теперь это будет наш информационный центр с названием "Крымский фронт"». Эта структура впоследствии ещё просуществовала очень долго.
Потом этот журналист говорит:
— Я тебя хочу познакомить с одним человеком. Он специалист в твоей области. Зовут его Александр.
Я согласился. Александр был небольшого роста, щуплый, молодой. Когда мы встретились, он говорит:
— Сколько у тебя есть людей?
— Около сотни. Если надо, мы можем увеличить штат, — отвечаю ему.
— Пока, в принципе, сотни хватит. Надо помочь взять под контроль территорию воинской части, которая находится в Бахчисарае. Там стоят войска ВСУ. Её уже пытаются взять «зелёные человечки», но они оказывают сопротивление и им помогают ярые проукраинские фанатики. Ваша задача — оттеснить их от забора этой части, потому что, возможно, украинские войска будут делиться с этими фанатиками оружием и в дальнейшем может вспыхнуть конфликт.
Мы приехали, выставили оцепление, и всех этих активистов — гражданских, негражданских, истеричных, татарских тупо отпихивали и выдавливали от забора на дистанцию метров 10–15.
— Там были татары только?
Нет, было видно, что это подготовленная группа. Она очень структурирована: есть руководитель, управленцы и исполнители. Исполнителями являлась молодёжь с лицами явного западенского типа.
— То есть, даже не из Крыма?
Чернявые, говорящие с украинским акцентом. И тогда, к нашему удивлению, они очень тесно взаимодействовали с татарами. Это всё мы просчитали за два-три часа в очень плотном противостоянии с данной группировкой. Мы всё просчитали и сделали концентрацию личного состава в опасных направлениях.
За двое суток мы эту ситуацию выровняли. Расставили там палатки, выставили посты и ночевали. Причём, кормление и подвоз продуктов осуществляли добровольные помощники из Симферополя. Они нам все необходимые продукты привозили.
Когда эти двое суток прошли, и мы показали, на что способны, этот Александр говорит:
— Вадим, пришло время тебя познакомить с другим человеком, который непосредственно будет с тобой работать в этом направлении.
В это же время группа атаманов из нашего Совета по-прежнему собиралась у меня на автовокзале. Я не рвался быть руководителем, но мне просто сказали:
— Вадим, территория твоя — ты и командуй.
Я говорю:
— Вопросов нет, тогда делаем так и так. Ты — мой помощник, ты — начальник штаба, ты мне помогаешь, а ты мне не мешаешь.
Все это приняли, и мы начали работать одним единым коллективом. Сработал принцип самоорганизации казачьего общества. Мы не ждали предпосылок извне.
Александр меня привёз к Игорю Ивановичу Стрелкову.
— Надо взять под контроль областной военкомат для размещения там личного состава, — говорит он мне.
Я отвечаю:
— Вопросов нет. Каждый симферополец знает что такое — областной военкомат. Это гнилое корыто. С какой стороны не подойди, везде разрушенный забор.
Я начал объяснять и показывать на карте, с какой стороны можно зайти. В ночь с 6-го на 7-е они взяли его под контроль со своей группой. Я так понимаю, Игорь Стрелков с Ромашкой.
Игорь Иванович после успешного штурма говорит:
— Давай своих атаманов и казаков в военкомат.
Все приехали в военкомат, построились. И тут нарисовался некий Канарис. Он же полковник Геранин, он же боевой товарищ Стрелкова, но не действующий. Он где-то в чеченской кампании наступил на мину противопехотную, и ему оторвало ногу. Небольшого роста мужик, коренастый. Он тогда сказал перед строем:
— Равняйсь, смирно! Вы, казаки, будете являться нашим боевым звеном. Это уже армия. Завтра утром, кто придёт, — строгое подчинение, дисциплина, обращаться только на «вы». Потом получите оружие, если что-то не так, то сразу в комендатуру, а там тюрьма или расстрел. Бороды сбрить, усы сбрить.
Я его послушал, головой покивал. А когда вышел за ворота — нашёл Игоря Ивановича и говорю:
— Что за фигня? Что делать?
Он говорит:
— Да не переживай ты. Он специально в такой манере общается. По принципу: сначала запугать, а потом с теми, кто не испугается, работать.
В итоге, одна треть казаков отсеялась сразу. У нас осталось всего порядка 100 человек.
Стрелков подошёл с бóльшим смыслом и пониманием к структуре казаков. Видимо, сказался его опыт по работе в Приднестровье с нашим легендарным Дедом (позывной соратника Стрелкова, который с ним потом поехал в Донбасс). Он сказал нам, что бороды и усы сбривать не надо, а вопрос дисциплины по-прежнему остаётся актуальным.
В военкомате мы так создавали подразделения: ФИО, ксерокопия паспорта, служил — не служил. После этих вопросов всех записывали в казачью роту и располагали в одном помещении. Кормили роту три раза в сутки. Официально мы назывались «подразделением огневой поддержки штурмовой группы», которой являлась группа Ромашки.
Когда меня впервые привели в группу Ромашки, я к своему огромному удивлению, увидел настоящих казаков-терцев. Именно тех терцев, с которыми я общался, когда добивался признания Терского казачьего войска. Оказывается, я с этими людьми общался ещё много лет назад. При виде их у меня появилось дежавю: «Где-то я их видел». А один из них сидит, на меня смотрит и говорит:
— Ну что? Как там твой дом на хуторе Чкалова?
Я аж пошатнулся:
— Саша, ты, что ли?
— Да, вот с Дедом приехал.
И тогда он познакомил меня с Владимиром Николаевичем Коллонтаем (позывной Дед):
— Это наш старейшина, очень почтенный человек, воин, — говорит Саша.
Мы с ним нашли общих знакомых по Предгорному району, и всё встало на свои места.
После Крымской весны часть казаков довольных и счастливых, что «Крым — Россия навсегда!», продолжали праздновать победу. А Игорь Иванович мне говорит:
— Ну что? Пошли со мной на Юго-Восток?
Я говорю:
— Я иду, мне интересно.
После разговора я собрал всех своих атаманов и предложил пойти на Донбасс. Но меня никто не поддержал. Сказали, что нам это не надо. После этого в отношении них я перестал распространять информацию, касающуюся выхода на Юго-Восток…
Продолжение в книге «Война в 16. Из кадетов в „Из кадетов в диверсанты“». https://war16.ru/
30 дней в аду. Боец ДНР — о «Светлодарской дуге» 
Надо сплотиться! 
10 долларов для Фиделя. На что Кастро просил деньги у Рузвельта? 
Они нам нужнее! 
С пулей в затылке. Историю ветерана «Альфы» многие считают чудом 
