Ростов-на-Дону наводнён беженцами, сотни людей ночуют на местном ж/д вокзале. Ростовчане стараются дать им приют у себя дома, а один из жителей отдал беженцам свой особняк.
Кусок железа — на память
«Три этажа, тысяча квадратных метров. Сейчас здесь живут 97 человек, а всего за последние два месяца мы помогли 500 беженцам», — рассказывает доброволец Анна Печорина. Она помогает беженцам с июня, начав с того, что на своей машине стала вывозить людей из приграничных ПВР (пункт временного размещения) в Ростов. «Привезли 15 человек, но вариант с квартирой сорвался, — рассказывает Аня. — Обратились за помощью в Ростовскую епархию. Хозяину дома, Игорю Грекову, позвонил митрополит Ростовский и Новочеркасский Меркурий. Игорь сразу дал согласие разместить беженцев. В особняке, который Греков купил для своей семьи, была только оборудованная кухня, в остальном — пустые стены. За 12 часов, бросив клич, собрали матрасы, бельё, посуду, одежду». «Всё, что на нас надето, мы получили здесь», — подтверждает Елена Фёдоровна. Она с внуками бежала из Первомайска Луганской области: «Дочка умерла от инсульта, я одна воспитываю 3-летнюю Диану и 11-летнего Серёжу. В Первомайске внуку осколком мины ранило лицо. Доставить Серёжу в больницу в соседний населённый пункт (нашу больницу разбомбили) помог ополченец. Внука прооперировали, он остался в палате после наркоза. Я в свои 65 лет бегом бежала в Первомайск 12 км — там в подвале под бомбёжками оставалась Диана. Ночь мы с ней просидели в укрытии, в пять утра вышли. Она у меня в одной руке, в другой — горшок, документы — на груди. Бегу под обстрелом в больницу к внуку. Ополченцы в сердцах кричат: "Зачем по прямой?! Ты бы хоть перебежками!" Из больницы ополченцы нас вывезли до границы. Ни копейки денег. Внук с забинтованным лицом. Здесь нас одели, к врачу отвели, лекарства купили. Игрушек детям надарили, в зоопарк, аквапарк сводили. А от Украины на память остался кусок железа, что чуть Серёжу не убил. Почему-то не могу его выкинуть. Они ведь и кладбище разбомбили, где дочку похоронили».
Зачистка ко Дню независимости. Целую неделю артиллерия бомбила Донецк
Зачистка ко Дню независимости. Целую неделю артиллерия бомбила Донецк
«Оккупантка»
В тот день из дома выехали несколько семей, которым добровольцы помогли устроиться на работу, снять квартиры. Эти женщины с детьми специально не уезжают вглубь России — в Новороссии у них остались мужья-ополченцы. «Сейчас мы с вами можем поговорить, а ещё недавно и я, и другие волонтёры крутились, не присев, — продолжает Аня. — Как накормить, напоить, устроить 100 человек одновременно? Сарафанное радио, соцсети, первые публикации в СМИ. И сразу отдача: например, приходит фура из Самары с ортопедическими матрасами. Или звонит мужчина: "Я у вас проездом, хочу помочь". И закупает продуктов на 70 тыс. руб.».
Аня перечисляет список людей, внёсших лепту в обустройство дома, начиная от местной епархии, горадминистрации и местных предпринимателей до местных стариков, которые пришли и половину пенсии отдали беженцам. «Мы пытались отказаться от этих денег, но пенсионеры ни в какую. Говорят, что Россия не Россия, если весь народ не воспримет беду этих людей как свою боль», — рассказывает Анна. Тут же мне захотелось спросить: а что же наши долларовые миллионеры, политики с доходами в сотни тысяч, которые больше всех кричат о том, что беженцам надо помогать? А наши поп-звёзды с домами в Майами не готовы помочь?
Вечером с двумя добровольцами, Сергеем Жученко и Сергеем Логвиным, которые, как и Аня, активно помогают беженцам, едем на вокзал, чтобы привезти в дом новых людей. Вижу, как молодая женщина сидит на полу на надувном матрасе (добрые люди подарили) и кормит грудью ребёнка. Потом она расскажет: «Я из города Снежное Донецкой области. Рядом российский Таганрог. Я — русская, знаю свою родословную. Мы всегда жили на этой земле. Снежное было в составе Таганрогского округа. А теперь мне говорят, что я — русский оккупант». В другом углу вокзала бабушка под 80 лет: «Мне было 5 лет, когда началась Великая Отечественная. И вот дожила до второй войны. Я из Суходольска Луганской области. У нас 6 августа после 2 минут бомбёжки в нескольких домах насчитали 22 трупа. Я поняла: они хотят, чтобы нас не было». С вокзала добровольцы забирают в дом 25 беженцев: женщин и детей. В доме для них уже готовы комнаты.
На следующий день встречаюсь с хозяином дома Игорем Грековым, потомственным казаком, чьим предкам была пожалована грамота от государя Николая II. Узнаю, что Игорь отдал дом беженцам до тех пор, пока это нужно. А накануне взял в банке кредит и купил в Ростовской области квартиру, на подходе покупка ещё нескольких: «В первую квартиру переселим семью с пятью детьми, где два ребёнка-инвалида. В дальнейшем, если беженцы примут российское гражданство, передам квартиры им в дар безвозмездно. Мы, русские, православные, должны помогать друг другу». Как оказалось, Греков не один год занимается благотворительностью, помогает заключённым, строит храмы: «Когда я уверовал в Бога? Пять лет назад моя голова встретилась с молотком (он показывает на шрам). Я был между жизнью и смертью и до сих пор лечусь: осенью предстоит операция. В таком состоянии понимаешь, что в жизни главное. И в каком направлении надо идти. Вот я и иду».
...А тем временем с ростовского ж/д вокзала растекаются по России-матушке русские, которых на Украине называют оккупантами. Каждый день на вокзал приходят разнарядки: Омск, Хабаровск, Магадан, Калуга, Новосибирск... Но заявок из регионов меньше, чем беженцев на вокзале. И они ждут. Порой неделями. И с радостью согласны ехать 7 суток до Хабаровска.
В аэропорту в Москве меня встречал редакционный водитель Андрей. Первый вопрос: «Что в Ростове?» И я рассказываю ему десятки историй людей, выживших под бомбами и миномётными обстрелами. И о тех, кто не оставил их наедине с бедой. Замолкаю, когда вижу, что у него на лице слёзы. «Маш, а какая у нас прекрасная страна! Люди-то какие!» И улыбается сквозь слёзы.
Игорь Греков и команда добровольцев создали специальный сайт о том, как помочь людям Донбасса »
