Бесправные
Сегодня на Украине, по данным В. Лутковской, уполномоченной по правам человека, зарегистрировано 1 млн 300 тыс. ВПЛ. Все они не смогут проголосовать на ближайших выборах, потому что не внесены в списки избирателей. Но потеря права голоса — не самая большая проблема тех, кто стал изгоем в своей стране.
Теперь ещё по требованию премьер-министра А. Яценюка будут проверять, чтобы беженцы постоянно жили по месту регистрации. Поехал домой проведать оставшихся в Донбассе родителей — мошенник. А то, что люди возвращаются в разбомблённые города и сёла не от хорошей жизни, государство не волнует. «Очень многие возвращаются, потому что не смогли найти работу, жильё, — признаёт Александр Горбатко, лидер движения Донбасс SOS. — Иногда не выдерживают оскорблений, когда тебя то и дело называют «сепаратистом». Именно таких людей в результате проверок лишают выплат».
«Государство должно предоставить переселенцам крышу над головой. Но жильё дают на бумаге, — рассказывает Леся Литвинова, волонтёр. — В Минсоцполитики списки по областям, где есть места для переселенцев, составлены «от фонаря». Людей футболят. Или предлагают жить в санатории — за 100 грн в день». Сергей Григорьевич, пенсионер из города Марьинка, живёт в Центре временного проживания для ВПЛ в Запорожье. «Нас тут по 45 человек в комнатах размером 15 кв. м, — рассказывает он. — Зимой приходилось платить по 700 грн с человека в месяц за коммуналку. Сейчас — по 350 грн. Даже за грудного младенца! Откуда у нас такие деньги, если в виде помощи дают максимум по 800 грн?»
Безработные
У тех, кто пытается снять жильё самостоятельно, тоже возникают проблемы: сдавать квартиры людям с луганской и донецкой пропиской местные не хотят. А без постоянной крыши над головой сложно найти работу. «Мой муж — человек с высшим образованием — уже 5 месяцев ищет работу. Обошёл все заводы, стройплощадки, пытался устроиться грузчиком. Но как только узнают, что не местный, сразу отказывают», — признаётся Юлия, переселенка в Запорожье из Марьинки.
«Я по профессии швея, в Донецке работала костюмером на телевидении, — рассказывает Наталья. — Пыталась в Мелитополе зарабатывать шитьём: целыми днями, не разгибаясь, строчила платья, которые потом продавали на рынке. Зарабатывала около 1000 грн. Упало зрение, стал схватывать ревматизм... В общем, бросила. Сейчас нам помогает бабушка, которая осталась в Донецке: ей пенсию пока платят». Берутся ВПЛ и за сезонную работу. «Мы с дочкой на двоих на уборке черешни зарабатывали по 90-120 грн в день, — говорит Марина из Горловки. — Но сезон закончился, нужно думать, как перезимовать. Хочется вернуться домой. Останавливает то, что ребёнок не сможет там получить аттестат, который будет признан в Украине».
И униженные
В Украине сложилось чёткое разделение: те, кто выехал из Крыма, — патриоты Незалежной, а с Донбасса — сепаратисты, которые только и требуют жильё и деньги. «Детей-переселенцев их одногодки всячески унижают, — рассказывает Ольга Донебина, правозащитник. — Называют сепаратистами и советуют вернуться домой».
Над студентами-переселенцами издевается уже государство. Большинству из них недоступны льготы на обучение и проживание в общежитиях. Недавно Пётр Богомаз из Киевского транспортно-технологического колледжа попытался добиться справедливости: «Я перевёлся из ГВУЗ «Макеевский политехнический колледж» в октябре 2014-го, но не получил ни копейки из своей законной стипендии. Чиновники из Минобразования обещают выплатить до конца года. А жить и питаться мне надо сейчас». Молодые мамочки, которым обещали места в дет-садах, тоже жалуются. «Приходится давать на лапу. Тут мы как бы «провинившиеся» перед Украиной, надо искупить вину», — рассказывает Анна, сбежавшая с сыном из Луганска в Харьков.
Та же история с медобслуживанием, прививками, инсулином и т. д. «Диабетики зарегистрированы по месту проживания, и на их количество в область выделяется инсулин. Сейчас на оформление уходит 2 месяца. Но у человека их нет, он физически столько не проживёт!» — возмущается Леся Литвинова. Людьми второго сорта оказались не только живые переселенцы с Донбасса. Те, кто выехал из зоны АТО и имел несчастье умереть здесь, имеют право быть похороненными... по месту прописки. Одна женщина потеряла мужа. Урна с прахом стоит в киевском крематории в зале ожидания. Похоронить его негде. И таких историй множество».
Те, у кого уцелели дома и квартиры, стараются поскорее вернуться и как-то наладить быт. Но от войны бежали не только нищие пенсионеры. 50-летний предприниматель Александр Фрумин 26 мая 2014-го с женой прилетел из Турции в Донецк последним рейсом (в ту же ночь Донецкий аэропорт начали бомбить), а уже через 10 дней обживался с семьёй в Киеве. «Я был против референдума и всех этих ДНР, ЛНР, — говорит он сейчас. — Но и в Киеве мне было неуютно — хотя я поддерживал майдан. Снять квартиру, если ты из Донецка, — проблема. С бизнесом — проблема. Машины с донецкими номерами просто бьют или грабят. Киев не стал для нас домом. Мы не думали, что будет столько негатива». Сейчас Александр с женой живут в США — подали документы на политическое убежище...
