- В Ейске, где папа прожил несколько лет, стоит очень символичный памятник, - говорит Наталья Сергеевна. - Есть в этом памятнике одна деталь, которую понимаю только я, - под режиссёрским креслом, в котором сидит отец, лежит военная шинель. Он ведь пришёл поступать во ВГИК прямо с войны. И, кроме этой шинели, у него ничего за душой не было.
Кстати, напротив стоит памятник папиной землячке Нонне Мордюковой. Они учились в одной школе. Когда Нонна шалила, её учителя стращали: «Смотри, вырастешь такой же хулиганкой, как Серёжа Бондарчук». А отец действительно был хулиганистым парнем. К тому же в него были влюблены многие девушки Ейска. Недавно нашлась его переписка с одной местной красавицей, в которую он был влюблён. Так вот эту девушку родители услали в другой город - от греха и от моего отца подальше.
Гений в шинели
Об актёрской профессии папа думал ещё со школьной скамьи. Он отправился в Москву, несколько дней провёл там, ночуя на лавочках в парке, очень бедствовал. В институт так и не поступил, но нашёл в Ростове театр-студию, куда и отправился учиться. С началом войны отца послали на фронт. Так что во ВГИК он попал уже после войны. Пришёл в чём был, то есть в солдатской шинели. Таким впервые его и увидела моя мама, будущая актриса Инна Макарова.
В то время папе с мамой жить приходилось в очень тяжёлых условиях. Обзавестись собственной жилплощадью было практически невозможно. Поэтому они обосновались в подвальном помещении. Отец с ужасом рассказывал друзьям, как однажды ночью по нему пробежало несколько крыс. Но ему все говорили: «Серёжа, это к счастью». И действительно, в скором времени маме как исполнительнице роли заводной Любки Шевцовой в «Молодой гвардии» дали однокомнатную квартиру. Там я и родилась в 1950 году.
Папа с мамой расстались спустя несколько лет после моего рождения. Это было мамино решение. В то время за папой ухаживали сразу несколько женщин. И мама поняла, что дальше им жить вместе не стоит. Она сама сказала папе: «Мы расстаёмся». Принять решение о разводе было тяжело не только маме, но и отцу, потому что он очень сильно любил маму. Я тоже безумно переживала. Потом мы знакомилась с отцом заново - уже во взрослой моей жизни. И я смогла понять все его поступки. Да и мама хранит об отце светлые воспоминания. Недавно она пересмотрела «Войну и мир», позвонила мне и с восторгом сказала: «Какой же талантище!»
Это действительно самая грандиозная его работа. Ведь прежде чем приступить к съёмкам, отец прочёл все 96 томов Льва Николаевича. Во время съёмок отец был в таком напряжении, что на площадке у него случился сердечный приступ, врачи зафиксировали клиническую смерть. После этого случая отец стал ещё религиознее.
Интриги и травля
У отца была казачья гордость, но не гордыня. За то, что он всегда молчал, его прозвали Серёжа-золото. Но это молчание могло внезапно прерваться очень бурной острой речью. Он мог сказать так, что мало никому не покажется. Например, однажды председатель Госкино Ермаш очень негативно отозвался об игре Евгения Евтушенко в фильме о Циолковском. Тогда отец поинтересовался: «Я всю жизнь работаю в кино, но ни одного замечания Евтушенко не сделал, потому что он - художник. А ты кто такой, чтобы ему делать замечания?» Сергей Фёдорович всегда заступался за своих актёров. В советское время все, кто работал за границей и получал деньги в валюте, были обязаны сдавать эту валюту государству, а взамен получали какие-то гроши.
Отец снимал «Ватерлоо» в Италии. В фильме были заняты наши кинематографисты. Когда они вернулись в Союз, у них спросили: «А где деньги?» Отец наказал своей группе эти деньги ни в коем случае не возвращать. А чиновников так прямо и спросил: «Вы хотите на чужие деньги своих сынков обеспечить, чтобы они в Африке отстреливали львов?» Он вступился за Василия Шукшина, когда тому не давали снимать «Степана Разина». Пообещал свою помощь в обмен на согласие Василия Макаровича сыграть у него в фильме «Они сражались за Родину». Но помочь отец не успел. Шукшин скончался во время съёмок. И когда на «Мосфильме» впервые демонстрировали картину «Они сражались за Родину», я подошла к отцу, обняла его и сказала: «Какой потрясающий фильм!» А отец ответил: «Лучше бы его не было». Я не поняла: «Как же так, папа?» А он так протяжно произнёс: «Вася…»
Конечно, резкость характера отца очень многим не нравилась. Интриг за его спиной было очень много. Например, так называемые доброжелатели поссорили моего отца с Андреем Тарковским. Я снималась у Тарковского в «Солярисе» в роли Хари. Папа пришёл на показ одним из первых. Ему очень понравилась картина. Но эти «доброжелатели» стали говорить Андрею, что отец, будучи в жюри Каннского фестиваля, выступал против того, чтобы отдать первую премию Тарковскому. Андрей был невероятно внушаемым человеком и поверил этим сплетням.
Самая серьёзная попытка помешать отцу была предпринята на V Съезде кинематографистов. Когда новая волна режиссёров решила «смести» стариков - Ростоцкого, Кулиджанова, Наумова. И более всего - моего отца. Его даже не пригласили на этот съезд. Единственным человеком, кто вступился тогда за Сергея Бондарчука, был Никита Михалков. Он встал и сказал: «Даже если бы Сергей Фёдорович снял в своей жизни только две картины - «Война и мир» и «Они сражались за Родину», - я бы всё равно опустился перед ним на колени». И тогда уже ударили по Михалкову.
О картине «Тихий Дон» говорилось очень много. Я считаю, что отцу не позволили снять ту картину, которую он задумал. Папа пришёл к руководителю «Останкино» Лапину и предложил поставить «Тихий Дон» для нашего телевидения. И получил отказ. Ему не оставалось ничего другого, как уехать в Италию и снимать фильм там. Но продюсер диктовал отцу, кого и как снимать. Отец же был не только против исполнителя главной роли Руперта Эверетта - он протестовал против голливудских причёсок у актрис, против костюмов.
Думаю, на скоропостижную смерть папы повлиял весь негатив, который вылился на него за эти годы. В какой-то момент, ещё при жизни отца, многие поняли, что с «ненавистью» к Бондарчуку вышел перебор. Один наш очень известный режиссёр, не буду называть фамилии, пришёл к отцу, чтобы попросить у него прощения.
«Бондарчук был заложником системы, которая выдавила из него всё, что можно» 
Наталья Бондарчук: «Кому нужны мультики в шесть утра?» 
Андрей Панин. Актёра погубило равнодушие 
10 человек и «Запорожец». Для съёмок «Овечки Долли...» перекрывали улицы 
