Музыкальный критик, временно проживающий в Таллине, рассказал о том, почему музыка советских композиторов является ценностью, каким артистом был Кобзон и кто виноват, что у Пугачевой не получилась карьера на Западе.
Владимир Полупанов, «АиФ»: Артём, как Эстония переживает пандемию?
Артемий Троицкий: Ситуация не очень хорошая. Примерно 400-500 новых заражений каждый день. Кафе и рестораны работают до 21.00. Недавно я впервые за долгое время проехался в городском транспорте и был слегка шокирован тем, что примерно половина людей в трамвае была без масок. Я сам стараюсь здоровье беречь, носить намордничек мне не западло. Но многие тут эти рекомендации игнорируют. Музыкальная жизнь, естественно, замерла, как и во всём мире. Все надеются, что жизнь наладится весной или летом. Но полной уверенности, разумеется, нет.
— До вас доносился стон русских музыкантов по поводу бедственного положения индустрии? Как вы относитесь к этим стенаниям?
— Когда слышу эти стоны из уст попсовых звёзд или продюсеров типа Иосифа Пригожина, ничего, кроме иронии, у меня это не вызывает. У меня нет сомнений в том, что успешные поп-артисты своим непосильным трудом могли в свое время заработать достаточное количество денег, чтобы потом в течение года тихо и спокойно эти деньжата проедать. Если они содержат какую-то крупную музыкальную прислугу в виде музыкантов, агентов, пиарщиков, шоферов, грузчиков и т. д., думаю, что, во-первых, можно было бы наскрести денег и на них. Ну а, во-вторых, если денег реально нет, то часть людей можно было бы и уволить.
Музыканты и артисты — это не та прослойка нашего населения, которая страдает от пандемии больше всех. Есть у нас граждане и победнее, например, старики, выживающие на мизерную пенсию.
Что касается музыкантов из числа моих друзей — всяких альтернативщиков и подпольщиков, — надо сказать, что много денег они и раньше не зарабатывали, потому что выступают в крошечных клубах, а их музыка вращается в основном в интернете, где монетизация минимальна. Поэтому у большинства этих музыкантов всегда имелись какие-то другие занятия и приработки. Я не слышал ни от кого из них жалоб по поводу того, что денег совсем нет, дети сидят голодные и т. д. В любом случае музыканты и артисты — это не та прослойка нашего многочисленного населения, которая страдает больше всех. Есть у нас граждане и победнее. Вот кому не позавидуешь, так это старикам, выживающим на мизерную пенсию.
— Времени у музыкантов в прошлом году было достаточно. Сиди себе, сочиняй. Насколько эффективно это время использовали музыканты? Было ли создано или записано что-то достойное, на ваш взгляд?
— Согласен с тобой, избыток времени — большое благо. Это то, чего мы в нашей современной жизни при её бешеном темпе, застресованности были лишены. Могу судить по себе. Весной 2020 г., когда вся эта напасть только началась, я просто балдел. Мне было очень хорошо — отпала куча ненужных вещей, визитов, бессмысленных тусовок и т. д., куда идти не хочется, но как бы надо, потому что люди обидятся. Сейчас чувствую себя немного хуже и уже начал потихоньку роптать, потому что реально скучно сидеть всё время на одном месте. Хочется поездить, походить, а возможности нет.
Что касается новой музыки, то есть что послушать. На мой взгляд, наиболее продуктивно использовал пандемические каникулы Борис Гребенщиков — у него и группы «Аквариум» вышло 5 альбомов в истекшем году («Знак огня», «Аквариум in Dub», «Песни Джорджа», «Дань» и «Услышь меня, хорошая» — Ред.). Сочинял во время пандемии, а сейчас записывает в студии новые песни Юрий Шевчук (я периодически получаю от него новые записи). Он пока обнародовал, по-моему, только одну песню «2020». Вышел новый альбом у «Мумий Тролля» («После зла» — Ред.). Земфира обещает скоро выпустить новый альбом. Те музыканты, которым есть что сказать, работают и время зря не тратят. А те, кому сказать нечего, раньше заколачивали бабки бесконечными гастролями и теперь эти бабки проедают. Никого не осуждаю, каждый живет в меру своих представлений о жизни.
— Вы не упомянули последний альбом «Машины Времени» — «В метре». Не удалось послушать?
— Несколько песен. Андрей Макаревич ставит эксперименты и удовлетворяет своё музыкальное любопытство на стороне. А «Машина Времени» — устоявшийся институт, по-своему очень консервативный, от которого, в общем-то, особых сюрпризов не ждёшь. Новый альбом в сложившийся почерк ничего нового не привносит. Но если брать не музыкальную составляющую, а тексты, то Андрей Вадимович всегда очень чутко реагировал и на настроения в обществе, и на события в стране. И в этом смысле альбом, как всегда, звучит очень актуально. Можно судить по первой песне «Просыпается ветер».
— Когда рэп попал на российскую почву и начал прорастать в неё корнями, я, честно говоря, думал, что это явление носит временный и локальный характер. Я ошибался. Для меня удивительно, что этот жанр музыки стал таким массовым у нас. А вас это удивляет?
— Меня тоже удивляет. Для пессимизма относительно распространения рэпа в России у меня были веские основания. Рэп — явление, как известно, не просто американское, а афроамериканское. Для темнокожих людей ритмическая основа песен важнее, чем мелодическая. В общем и целом в черной музыке доминируют ритм, драйв, фанк. В рэпе мелодий нет вообще. А наша славянская душа всегда склонялась именно к мелодии. «Битлз», а не Элвис Пресли и даже не «Роллинг стоунз», покорили русскую душу потому, что Леннон, Маккартни и Харрисон — гениальные мелодисты. Песни «Битлз» можно слушать и подпевать во время застолья в весёлых компаниях. Это душевно, берёт за сердце. Читать рэп во время застолья совсем странно и неорганично. Поэтому я думал, что рэп у нас останется сугубо маргинальным явлением. Но точно так же, как и ты, я ошибался.
Хоть рэп — это совсем не моя музыка, среди артистов этого направления есть весьма достойные. В первую очередь могу назвать имя своего любимца Дельфина — потрясающий поэт, изумительный музыкант. Его альбом «442», на мой взгляд, выдающееся творение и лучший альбом 2018 года. Хочу отметить Васю Обломова, который идет своим путём. Даже не знаю, с кем его сравнить. У него очень индивидуальный стиль — это полурэп, полубардовская песня, полупоп. Опять же Василий — прекрасный поэт. Он мне очень нравится.
— И мне Обломов тоже очень нравится.
— Ещё один рэпер, который, на мой взгляд, равноприближен и к рэпу, и к року, — Noize MC. Иван Алексеев — прекрасный поэт, с очень чёткой и откровенной гражданской позицией. Нравится также то, что делают Каста и Хаски. А есть некоторое количество совсем молодых рэперов, которых я в силу возраста и недостаточного знания молодежного слэнга просто не понимаю.
«Сомневаюсь, что Бузову постигнет участь Мадонны»
— По итогам прошлого года журнал GQ признал «музыкантом года» Моргенштерна. Издание Moda Topical пошло ещё дальше и признало его «женщиной года». Видимо, мы чего-то не знаем про этого парня, а может, и не парня. Вы же в каком-то интервью сказали, что считаете его творчество бездарщиной, что там нет никакой души. Почему выбирают бездарщину, в GQ вроде не идиоты работают?
— Думаю, что все эти титулы «музыкант года» и т. д., особенно если они вручаются непрофессионалами, а, скажем, какими-то медиа, это в большей степени акт хайпа, нежели профессиональное признание. Я бы сильно удивился, если бы Моргенштерн был признан музыкантом года по опросу музыкальных критиков или членов экспертного сообщества. Я так понимаю, что это скандальный персонаж, который очень популярен среди тинейджеров. Для меня Моргенштерн и Бузова — явления примерно одного и того же порядка, несмотря на то, что стиль у них разный — рэп и попса. Но и тот и другая взошли на грядке подростковой захайпованности. К качеству их музыки это не имеет никакого отношения. С творчеством Моргенштерна и Ольги Бузовой я знаком примерно в равной степени — слышал по 3-4 песни. Слушал без малейшего удовольствия, из чисто антропологического интереса. Пришел в сдержанный ужас и решил, что больше их слушать никогда не буду.
— У Ольги Бузовой есть, по крайней мере, одно неоспоримое качество — целеустремлённость. Она идёт напролом, иногда по головам. Чем напоминает мне раннюю Мадонну. Не уверен, что их можно сравнивать по степени харизматичности и талантливости. Но, помните, Мадонну тоже изначально не признавали, считали выскочкой и не верили в ее успех? Да и первые ее творения были откровенно слабы.
— Согласен с тобой, Мадонна поначалу производила впечатление наглой карьеристки, которая прёт, как бульдозер, не брезгуя никакими методами. На мой взгляд, в качестве артистки и певицы Мадонна раскрылась в начале 90-х, когда у неё вышел секси-альбом Erotica. Потом она, правда, опять ушла в какую-то халтуру. Но есть у неё несколько прекрасных песен. Никогда не интересовался извилинами карьеры и мозга Бузовой, ничего о ней толком не знаю. Но сильно сомневаюсь, что её постигнет участь Мадонны. Хотя бы потому, что Мадонна своими лучшими работами во многом обязана выдающимся продюсерам и музыкантам, которые с ней работали. Не думаю, что у Ольги Бузовой такого рода альянсы могут произойти.
«Кобзон был сильным вокалистом, но скучным артистом»
— Вопрос из серии «Большое видится на расстоянии». Константин Кинчев когда-то спел: «Каждый в душе Сид Вишес, а на деле Иосиф Кобзон», выразив тем самым отношение русских рок-музыкантов к официальной советской эстраде. Кобзон действительно ее олицетворял. Он был большой личностью — с этим сложно спорить. Многим людям он помогал, вплоть до того, что решал квартирные вопросы. Можно вспомнить эпизод с вызволением заложников в театральном центре на Дубровке просто. Но с точки зрения музыки насколько он был велик? Его называли русским аналогом Фрэнка Синатры. Это сравнение имеет право на жизнь, на ваш взгляд?
— Думаю, что сравнения Иосифа Кобзона с Фрэнком Синатрой справедливы в том смысле, что Синатру тоже обвиняли в связях с мафией. Правда, связи Синатры американским ФБР доказаны так и не были. Что касается Иосифа Кобзона, то его дружба с япончиками, тайваньчиками, отариками и так далее хорошо известна. Кобзон, несомненно, был сильным и убедительным вокалистом. С голосом у него всё было в порядке. Но артистом он был скучным — на сцене был абсолютно статичен, смотреть на него было крайне неинтересно. Он пел всё подряд, от лирики до коммунистических гимнов, и сам ничего не сочинял. И в этом смысле был артистом сугубо несовременным. Во второй половине ХХ века не только рок и рэп, но и поп-музыка в значительной степени были авторскими.
— В 80-е я был увлечен русским роком. В силу молодости мне казалось, что на его фоне советская эстрада — это полный отстой. Но спустя время песни советских композиторов, таких как Тухманов, Пахмутова, Шаинский, Бабаджанян, Зацепин и т. д., кажутся несомненной ценностью, шедеврами, особенно на фоне бездарных современных хитов. Но почему мелодичная советская поп-музыка так и не стала популярной на Западе? Ведь эту музыку можно было адаптировать для западного слушателя, переведя тексты на английский. Или все-таки это продукт сугубо для внутреннего пользования?
— Конечно, многие произведения классической советской эстрады несут на себе знак высшего качества. В основном это касается песен 50-х, 60-х и 70-х годов. На мой взгляд, в 80-е эта традиция в значительной степени выродилась, а в 90-е вообще исчезла. Я тоже в те времена любил рок, но помню, что уже тогда думал о некоторых советских эстрадных песнях с их в том числе и чисто пропагандистскими текстами, как, скажем, песня Пахмутовой «И вновь продолжается бой»: «Какая же классная мелодия!»
Где-то в начале 80-х я составил для подпольного самоиздатовского рок-журнала список своих любимых песен на русском языке, где наряду с андеграундными хитами Майка Науменко или Бориса Гребенщикова стояли песни Андрея Петрова из фильма «Человек-амфибия» или песня Пахмутовой «Нежность», ранние произведения Тухманова. На самом деле это классные песни! «Нежность» по своей мелодической грациозности не уступает лучшим хитам тех же «Битлз», скажем, Yesterday. Пахмутова, Островский, Бабаджанян, Фрадкин, Френкель и т. д. (это только начало списка, можно было бы назвать еще десятки фамилий) сочиняли потрясающие песни, которые действительно являются золотым фондом.
Они не стали известными на Западе по той простой причине, что никто этим не занимался. Если бы нашлись какие-то ушлые западные издатели, которые стали бы целенаправленно вести работу по продвижению мелодий советских композиторов на Западе, думаю, что это была бы отнюдь не безнадёжная авантюра. Кстати говоря, некоторые песни стали хитами за пределами СССР. Но это были единичные экземпляры. «Миллион алых роз» был популярным хитом, правда, не в Америке и не в Британии (в англоязычных странах эта песня не пошла), а в Восточной Азии — Японии, Южной Корее. В Финляндии некоторые советские песни, например «Я люблю тебя, жизнь», тоже были невероятно популярными. Но дальше соседних стран дело не пошло. А у советских организаций, скажем, того же ВААП или Союза композиторов СССР, для этого не было ни ноу-хау, ни бюджета, ни опыта, ни связей.
— Кто из советских артистов, на ваш взгляд, был самым западным с точки зрения внешности, голоса, артистизма? Чей талант можно было бы конвертировать за пределами страны?
— Некоторые советские эстрадные кумиры 60-70-х эмигрировали на Запад: Вадим Мулерман, Лариса Мондрус, Аида Ведищева, Жан Татлян. Правда, большой карьеры за рубежом никто из них не сделал. Думаю, отчасти это связано с тем, что эмигрировали они, уже будучи не очень молодыми людьми, во-первых. И, во-вторых, сильно не уверен, что у них было всё в порядке с английским языком. А на вопрос, кто из наших звёзд мог бы прославиться на Западе (обычно мне его задают, говоря о наших рокерах), у меня есть готовый ответ — группа «Мумий Тролль». Если бы Илья Лагутенко и музыканты его группы попробовали начать свою карьеру в Англии или в США в начале 90-х, думаю, они могли бы стать очень заметными музыкантами там. У Лагутенко безупречный английский и внешность соответствующая — почти Мик Джаггер.
Если говорить о наших эстрадных артистах, то мне приходят на ум два человека — это Муслим Магомаев и Алла Пугачёва. Магомаев — обладатель и шикарного голоса, и прекрасной внешности. К тому же он прошёл итальянскую оперную школу. Думаю, что западные продюсеры могли бы сделать из Муслима Магомаева артиста мирового масштаба. То же самое касается и Пугачевой, которая артистична, динамична, обладает прекрасным голосом. Алла Борисовна, как ты знаешь, сделала робкую попытку пробиться на Запад, выпустив в Швеции сильный в музыкальном отношении альбом «Алла Пугачева в Стокгольме» (1985 г.). Там было 3 песни самой Пугачёвой, песня Юрия Чернавского, который был абсолютно конвертируемым автором на Западе. Но Пугачёву подвёл плохой английский язык. По-английски она пела откровенно плохо. Поэтому дальше Швеции дело не пошло. И опять же было уже поздновато. На момент выхода пластинки Пугачевой было 36 лет. Думаю, если бы продвижением Аллы на Западе занялись в 70-е годы, она могла бы стать звездой международного калибра.
«Little Big для „Евровидения“ — оптимальный выбор»
— В этом году нашу страну на «Евровидении» будет представлять питерская группа Little Big. С одной стороны, у группы очень прикольные клипы, с другой — я не могу слушать их песни в количестве больше двух-трёх подряд. Надоедает. А как вы относитесь к этому коллективу?
— Со спокойной симпатией. То, что делают ребята, называется хорошим английским словом fun. Динамично, весело, модно. И в визуальном отношении ярко. Думаю, что для «Евровидения» это оптимальный выбор. Я бы на месте российских отборщиков посылал Little Big на конкурс «Евровидение» каждый год. Думаю, на протяжении 5 лет, пока совсем не осточертеют, они исправно собирали бы там жатву и занимали бы если не первое, то вторые, третьи места.
Конкурс «Евровидение», как известно, формально считается песенным конкурсом, и номинально там оценивается качество песни (то есть в первую очередь качество музыки). На самом деле на «Евровидении» оценивается всё что угодно (визуальный характер выступления, костюмы, подтанцовка и т. д.), кроме музыки. И побеждают там сплошь и рядом фриковатые ребята, о музыке которых сказать абсолютно нечего. Зато можно посудачить об их костюмах, сексуальной ориентации, о том, как срежиссированы их выступления, и так далее. И вот по этому набору критериев, считаю, лучше Little Big в России никого нет.
— В массе своей и русский рэп, и рок у нас очень грустные. И даже попса минорная. Танцевальный хит «Белые розы» — это грусть, тоска и печаль. С чем это связано?
— Думаю, ты не хуже меня знаешь ответ. Какая жизнь — такие и песни. Наша страна не особенно счастливая и довольная своей жизнью. 2020-й и, боюсь, 2021-й тоже будет не особенно благополучным и в глобальном мировом масштабе. Песни, конечно, отражают настроения, которые царят в обществе. В советское время была довольно успешная попытка (мы с тобой говорили об этом чуть раньше, когда я вспоминал о наших прекрасных композиторах) создать музыкально-пропагандистский фронт. Были мобилизованы талантливейшие композиторы, поэты-песенники, которые создали огромное количество супероптимистичных хитов с посылом: «Вся жизнь впереди, надейся и жди», «Жила бы страна родная, и нету других забот». Было написано много таких песен в 50-е и 60-е годы. По сути, это был госзаказ.
Сейчас тоже существует госзаказ, но не в области эстрадной музыки, тут всё тихо, как на кладбище, а в области кинематографа и телесериалов ультрапатриотического содержания. Почему-то в области поп-музыки наша пропагандистская струя захирела. Народ эти песни, мягко говоря, не оценил и не принял. Уж слишком неталантливо они были сделаны. По-видимому, было принято решение, что с музыкой лучше не возиться, всё равно ничего хорошего не получается.
— «Битлз», «Роллинг стоунз», «Лед Зеппелин», «Пинк Флойд» и далее по списку. Когда-то нам казалось, что эта музыка будет вечной, если «заменить батарейки», как пел Бутусов. Однако мало кто из поколения нулевых, молодых ребят слушает эту музыку. Песни «Битлз» им уже не кажутся такой же незыблемой ценностью, какой были для вашего и даже моего поколения. Не кажется ли вам, что поп-музыка все-таки имеет свой срок годности?
— До недавнего времени существовал непреложный закон, что у каждого нового поколения своя музыка. В 50-е царил Элвис Пресли и Чак Берри, в 60-е — «Битлз», «Роллинг стоунз», а у нас Муслим Магомаев и Эдита Пьеха, в 70-е «Лед Зеппелин», «Пинк Флойд», у нас Алла Пугачева, в 80-е «Депеш Мод», а у нас «Аквариум», «Кино», «Машина Времени», в 90-е «Нирвана» и т. д. Была чёткая сменяемость и артистов, и каких-то стилей и направлений. Сейчас этого, в общем-то, нет. Как мне представляется, сейчас всё идет параллельно и мирным образом сосуществует самая разная музыка. С одной стороны рок, с другой — рэп, с третьей — более попсовый и слащавый ар-эн-би. Для музыки ностальгической, для тех же «Битлз», в этом многоструйном потоке находится место. Этому есть и косвенное доказательство, как ты, наверняка, читал. На Западе сейчас началась повальная кампания по скупке авторских прав знаменитых авторов. Компания Universal Music за 300 млн долларов в декабре 2020 года приобрела права на более чем 600 композиций Боба Дилана — полный архив за почти 60 лет начиная с 1962 года до вышедшего прошлым летом альбома «Rough and Rowdy Ways». В начале этого года было объявлено, что за 150 млн долларов была куплена половина песен всего каталога Нила Янга. В общем, пошла волна закупок и перекупок.
Старая классическая эстрада и рок воспринимаются сегодня, как инвестиция в элитную недвижимость. А элитная недвижимость в цене только растёт.
Уверен, что будут похожие истории и с наследием Мика Джаггера, Кита Ричардса и того же Стиви Уандера и других музыкантов. Это говорит о том, что ушлые западные музыкальные бизнесмены верят в то, что покупка этих музыкальных каталогов — прекрасная инвестиция. Эти песни будут востребованы и дальше. Если эти песни не будут слушать, скачивать, выпускать на носителях, перепевать и т. д., никаких денег из этого невозможно будет извлечь. Старая классическая эстрада и рок воспринимаются сегодня как инвестиция в элитную недвижимость. А элитная недвижимость в цене только растёт.
— Как-то странно в эпоху интернета и стриминговых сервисов покупать каталоги. Сегодня вся эта музыка есть в свободном доступе на том же YouТube.
— Это у нас в России всё скачивают бесплатно. Я тоже часть народа, поэтому тоже слушаю и скачиваю бесплатно. Но на Западе публика дисциплинированная и авторские права уважает. Поэтому там всё чётко монетизировано. В расчёте на это стриминговые сервисы Spotify, YouТube Music, Apple Music и т. д. и скупают каталоги известных авторов.
— У вас есть радиопрограмма «Музыка на Свободе», в которой вы ставите разноплановые песни — из Туниса, Бразилии, Конго, Финляндии и т. д. Как вы находите эту музыку и по какому принципу подбираете её? Как часто бывают в ваших программах русскоязычные исполнители?
— В моей программе много русскоязычной музыки, и не только из России, но и из других стран. Наши музыканты разбрелись по самым разным уголкам планеты. Слушаю и ставлю, естественно, ту русскоязычную музыку, которая мне интересна. В основном это рок, но не только. Могу тебя и читателей «АиФ» порадовать. В истекшем году был сделан определенный прорыв нашими молодыми артистами (подчеркну, все они девушки) на западном рынке, в США и Великобритании. Сначала прорвалась туда электронщица и вокалистка Яна Кедрина, выступающая под псевдонимом Кедр Ливанский. Потом Катя Шилоносова из группы ГШ (псевдоним Kate NV). И недавно вышел дебютный альбом у московской девичьей группы Lucidvox. Все они подписали контракты не с крупнейшими национальными лейблами, как в свое время Тату с Universal, но с престижными альтернативными рекорд-компаниями. Они стали заметными фигурами на западной альтернативной клубной сцене, собрали массу хорошей прессы. Для меня очень важно и радостно отметить, что все они поют по-русски. Они разбили миф том, что, если хочешь пробиться на западный рынок, нужно петь на английском. Очень может быть, что если ты поёшь поп-музыку, желательно это делать на английском. Но на альтернативной сцене русский язык очень даже приветствуется и звучит вполне гордо.
— Музыку этих девушек вы ставите в своей программе?
— Разумеется, все они в моей передаче звучат. Я вообще всегда был музыкальным антиимпериалистом. Меня всегда интересовала музыка не только из Америки или Британии. Если послушать популярные музыкальные радиостанции в любой стране, в том числе в России, то там 95% музыки из Англии и Штатов. На мой взгляд, это очень скучно. Талантливые люди и прекрасные музыканты распределены по миру достаточно равномерно. Есть они и во Франции, и в Японии, и в Бразилии, и в Австралии, в Африке, и в Исландии — где угодно. Изредка кому-то из этих артистов удается сделать глобальную карьеру. Как, скажем, исландке Бьорк или выходцам из Франции Gipsy Kings. Но это скорее исключения, нежели правило. Я же стараюсь сделать из исключения правило. И ставлю музыку из всех возможных стран. При том условии, что эта музыка интересная и качественная. Такой музыки сейчас производится очень много. Как я её добываю? Полагаюсь на собственный опыт. А опыт у меня в этом смысле большой. Я веду переписку с большим количеством артистов, рекорд-лейблов, радийных ди-джеев из разных стран, в основном европейских. Поэтому материала получаю много. Хотя большую часть музыки добываю собственными руками, затрачивая на это достаточное количество денег. Есть у меня любимые магазины, которые я давно не посещал в связи с пандемией. Расположены они в городах типа Лондона и Нью-Йорка. Прошлым летом побывал в Амстердаме и Брюсселе и там тоже неплохо «пошакалил» по музыкальным прилавкам.
— Покупаете на виниле или на CD?
— Из всех носителей я использую только компакт-диски. Я не отношу себя к виниловым фетишистам. Люблю винил, вся моя музыкальная молодость связана исключительно с винилом. Но как профессионал, естественно, использую CD. Потому что они, как следует из названия, компактнее, легче, дешевле. Если бы я привозил виниловые пластинки из дальних странствий домой в том же количестве, что вожу компакты, мне пришлось бы всякий раз переплачивать сотни долларов и евро за перевес багажа. Я не считаю, что CD звучат хуже, чем винил. Они звучат по-другому. Но это уже кому что нравится. У винила звук, может быть, более теплый. Это похоже на то, как люди сидят у костра, играют музыку, а рядом угольки и дровишки потрескивают. Мне это не очень нравится. У компакт-диска звук намного чище.
— Но компакт-диски сегодня не все музыканты выпускают. Намного проще пользоваться стриминговыми сервисами. Заплатил за месяц меньше 200 рублей, и любая музыка всегда под рукой, качество то же самое, что и на CD. Какой смысл сегодня покупать музыку на физических носителях и тратить большие деньги?
— Не забывай, что мне 65 лет. И за это время я успел выработать некоторые очень твёрдые привычки. Одна из них заключается в том, что музыка, в моем представлении, должна быть на вещественном носителе. Чтобы можно было его взять в руки, раскрыть, почитать буклетик. Вот это мне нравится. А что-то там скачивать и слушать совершенно нематериальное — мне это просто не по душе.
