Писательница Татьяна Гармаш-Роффе много лет живет во Франции, но книги ее адресованы российскому читателю. В интервью «АиФ.ru» Татьяна рассказала о том, как борются с книжным пиратством в Европе и почему на детективах больше нельзя заработать баснословных гонораров.
«АиФ.ru»: — Вы довольно часто бываете в России, встречаетесь с читателями, проводите пресс-конференции. Как вы при таком активном образе жизни успеваете писать?
Т.Г.Р: — С трудом. Когда возникают дела, не связанные с творчеством, либо подводит физическое или психологическое состояние, то из романа выпадаешь, и потом непросто себя в него вернуть. А ведь персонажи — их внутренний мир, отношения, эмоции — они из моей души делаются. Для этого мне необходимо быть в хорошей форме. Должна иметься внутренняя возможность и готовность поделиться собой.
«АиФ.ru»: — Как вы стали автором детективов?
Т.Г.Р: — Раньше я занималась театральной критикой. По образованию я филолог, по окончании филфака МГУ преподавала русский язык для иностранцев, но иерархия и атмосфера кафедры мне не нравились, и я нашла совершенно невероятную нишу в тогдашнем обществе: работу, как теперь говорят, фрилансера. Надо было ездить по театрам Советского Союза, смотреть спектакли, обсуждать их с труппой, и отдавать отчет о художественном состоянии театра в Союз театральных деятелей или в Министерство культуры СССР и РСФСР. Кроме того, я писала статьи, и была весьма довольна своей жизнью. Потом я познакомилась со своим будущим мужем, французом, у нас завязались серьезные отношения, и я уехала с ним во Францию. То есть, сначала планировалось, что он переедет в Москву, но не получилось. Пришлось уехать мне. Первый год прошел в жуткой суете, и когда все организовалось, до меня вдруг дошло, что я осталась без творческой работы, без интеллектуального труда. Работать во Франции я не могла, я тогда даже по-французски не говорила, общались с мужем по-английски...
.jpg)
От этой мысли мне стало очень грустно. Поделилась с мужем своей печалью. И он меня спросил: а ты можешь что-нибудь другое писать, кроме статей? Я ему рассказала, что сочиняла с детства, и у меня есть задумки и наброски для разных романов, в том числе детективных, — но я никогда не пробовала продвинуться дальше набросков. Времени не было: я работала, двое детей от первого брака... Муж постановил: садись и пиши. Время у тебя теперь есть, так что дерзай! Купим компьютер (дело в 1992 году происходило, тогда они еще были в новинку), это тебе облегчит задачу...
И я села за работу. Писала неспешно, тогда никакого издательства у меня за спиной не было, никто не торопил, и я работала в свое огромное удовольствие, постоянно удивляясь, что у меня получается.
Когда роман был закончен, встал вопрос, что с ним теперь делать. Но нашлись знакомые, которые передали мою рукопись в одно из новых частных московских издательств. Там роман сразу приняли и опубликовали. Но с этим издательством я дальше не стала сотрудничать: я свой тираж даже не увидела. Куда он делся, не знаю до сих пор. И я решила пойти в «Эксмо». Тогда повсюду стояли книжные лотки, и книги «Эксмо» были на виду. Я пришла в издательство, принесла рукопись (компьютеропись) нового романа, и до сих пор мы сотрудничаем.
«АиФ.ru»: — Вам приходилось самой вникать в тонкости издательского бизнеса?
Т.Г.Р: — В тонкости меня сразу посвятили. Издательство хотело, чтобы я писала, как в ту пору другие авторы. Романов шесть в год. Ну, или хотя бы два. Однако для меня это было неприемлемо. Я хотела писать романы, в которых и язык, и сюжет, и характеры должны отвечать моему пониманию качества. Я ведь филолог, я знала, что такое — качество.
И я писала один роман в год. Но издательству это было финансово не интересно. Тогда рынок был еще пустым, и книги одного автора, если их было много, сразу становились заметны: они сами по себе, без всякой рекламы, занимали целые полки в книжных магазинах и привлекали покупателей. Только после этого издательство начинало вкладывать деньги в раскрутку данного автора. Ну а мне, с одним романом в год, на такое рассчитывать не приходилось. Мои редкие книги валялись на нижних полках магазинов, куда никто и никогда не заглядывает. Соответственно, не было никакой рекламы, и обо мне читатели почти не знали, пока я не согласилась писать по два романа в год. Но это произошло только тогда, когда у меня появился опыт, после седьмого или восьмого романа. К тому времени наработались уже свои маленькие профессиональные секреты — как управляться с глыбой материала, со сложной структурой детективного сюжета...
Дело в том, что детектив, в отличие от любого другого романа, должен быть построен на строго выдержанной логике. У любого другого жанра сюжет может развиваться как угодно, автор не связан ничем. Но в детективе все должно быть выверено, ему противопоказаны случайные и необязательные детали: если ружье висит, то оно должно выстрелить, как говорил Чехов. Кроме того, в детективе крайне важна правда вещного мира. Я обязана знать, как работают оружие, машины и разного рода инструменты, как действуют лекарства и яды, как функционируют схемы «левых» дел и многое другое. Если автор приписывает вещам выдуманные свойства, — условно говоря, у него замки в сейфе открывают пилочкой для ногтей, — то это уже не детектив получается, а ненаучная фантастика... Однако все это требует значительного времени и труда. И только тогда, когда я научилась с этим технически справляться, я смогла писать два романа в год. Издательство, которое и раньше относилось с уважением к моему творчеству (несмотря на его «невыгодность»), стало продвигать мои книги. Но началось это уже в ту пору, когда рынок уже затоварился, и встроиться в море имен и названий было почти немыслимой задачей. Однако я не жалею о том, что отказывалась писать по куче книг в год. Да, я могла бы в ту пору с легкостью сделать себе имя, — но сейчас мне было бы стыдно за написанное. А честь дороже.
.jpg)
«АиФ.ru»: — Помогали ли театр и опыт сюжету?
Т.Г.Р: — В чем-то да. Я люблю описывать преступника, который сам становится режиссером своего преступления. Это талантливые манипуляторы, которые ставят спектакль и вовлекают в него остальных, ничего не подозревающих людей. Я вообще люблю детективы, в которых живет загадка, когда не просто преступление и следствие, — а когда вообще никто не понимает, что происходит, ни читатель, ни даже мой сыщик.
«АиФ.ru»: — Получается, вы тоже выступаете в роли режиссера, который ставит спектакль внутри книги?
Т.Г.Р: — В общем да, я такой мета-режиссер (смеется).
«АиФ.ru»: — Можно ли сравнивать современную сюжетную российскую и европейскую прозу?
Т.Г.Р: — Без сомнения, есть общие черты, но разницы все-таки больше. Говоря о Франции, там есть литература, а есть ширпотреб. Но жанровая принадлежность на это определение не влияет. В России же считается, что есть «просто роман» — и он по умолчанию Литература, а детективный или фантастический (жанровый, короче говоря) — непременно бяка. Во Франции же уважаемое издательство возьмет и детектив, и фантастику, если это качественная литература, что определяется, в первую очередь, стилем автора. Но есть, как я сказала, ширпотреб — романы в мягких обложках, которые стоят на специальных полках в супермаркетах. Он также приносит хорошие деньги своим небольшим, но бойким издательствам, которые, как правило, «дочки» крупных издательских компаний. Это изначально низкое качество, и все об этом знают, включая авторов, которые и не претендуют на Литературу. Критика о них не пишет, но определенная категория читателей покупает именно эту продукцию.
Это на Западе давняя традиция, — ценить писателя по его литературным достоинствам, а не по жанру. Иначе бы мы не имели таких классиков, как Диккенс, Марк Твен, Джек Лондон и прочих, писавших приключенческие романы. Даже возьмите нашего современника, французского автора детективов и триллеров Гранже, увенчанного множеством литературных премий. В России бы ему пришлось несладко. Мне кажется, что подобное разделение у нас завела еще советская цензура, в последствиях которой мы живем до сих пор.
«АиФ.ru»: — Возможно с приходом нового поколения авторов в этот сегмент литературы тенденция к улучшению наметилась?
Т.Г.Р: — Думаю, что ситуация будет постепенно меняться. Отношение к детективу у читателей и критики персонифицировано, идет через определённые имена, которые стали на сегодняшний день «лицом» жанра. Когда придут новые авторы и предложат другую литературу, тогда и отношение к жанру изменится. Надо заметить, что один фактор для этого уже есть. В эпоху, когда первые авторы получали баснословные гонорары, это привлекало в жанр много людей, которые просто надеялись заработать. Сейчас заработать нельзя, — на книжном рынке кризис, во-первых, потому что во всей экономике кризис, во-вторых, пираты заели. Когда можно все скачать, никто ничего не покупает. Тогда как издатель и автор зарабатывают только с продаж. Так что новым писателям придется идти в издательства исключительно из любви к литературе... и это обнадеживает.
«АиФ.ru»: — А что во Франции делается для борьбы с пиратством?
Т.Г.Р: — Там очень жестко карают. Специальная комиссия отслеживает тех, кто выкладывает и скачивает, и лишают их интернета — от нескольких месяцев до года. Плюс приличные штрафы. Правда, насколько можно судить по новостям, в России сейчас тоже будут приниматься жесткие меры. Правительство обещает помогать издателям в деле защиты авторского права.
«АиФ.ru»: — Разговоры о том, чтобы продавать через сайт книги в электронном формате — в России это пока не приживается, а на Западе?
Т.Г.Р: — Тоже медленно процесс идет. Но все же идет, и с ускорением. За последнее время стал популярен самиздат — когда автор в интернет-магазинах сам выставляет свою книгу, назначает ей цену, предоставляет обложку и отрывки для ознакомления. То есть, автор выходит к читателю напрямую, без издательства. К слову, благодаря им профессия редактора переживает второе рождение. Раньше редакторы были востребованы только в издательствах, теперь такие самоиздающиеся авторы ищут себе редактора и готовы оплачивать его услуги. Однако у этого процесса само-издания есть нюанс — пока ниша только открылась, книг и сайтов еще очень мало. Но через год-два их будет невероятное количество. Читатель потеряется среди этого изобилия, и автору себя будет уже трудно ему преподнести.
.jpg)
«АиФ.ru»: — Как влияет на этот процесс существование электронных библиотек?
Т.Г.Р: — Первые электронные библиотеки появились тогда, когда про авторские права еще никто ничего не слышал. Интернет не у всех был, не существовало электронных устройств для чтения, и тем, кто скачивал книги из этих первых библиотек, приходилось либо траться на бумагу, либо читать с экрана. Сейчас же скачивание приобрело массовый характер. А количество, как гласит закон диалектики, переходит в качество. То, что было когда-то скромной интернет-библиотекой, сегодня стало пиратским ресурсом.
«АиФ.ru»: — Как вы ищете мотивы для своих преступников?
Т.Г.Р: — Их не так много: деньги и власть, ревность или вообще любовные отношения, и устранение свидетелей. Еще вариант — человек с психическими отклонениями, т.е. серийный убийца, маньяк. У такого нет реального мотива: в его извращенном мозгу клубятся извращенные желания, которые замещают мотивы. По правде сказать, я писать о них не люблю по той простой причине, что на вопрос «почему?» ответ может быть только «потому, что у него тараканы в башке». Тем не менее, в одном из моих романов, «13 способов ненавидеть», фигурирует маньяк. Но он у меня очень необычный... и задает жару моему сыщику, загадывая ему шарады. Признаться, я этим романом горжусь. Мне, как и моему сыщику, пришлось попотеть, чтобы разгадать головоломки. Правда, мне сначала пришлось их придумать!
«АиФ.ru»: — То есть, вы любите создавать романы-головоломки?
Т.Г.Р: — Каждый детектив — головоломка в той или иной степени. Во многих у меня действует такой своеобразный «режиссер-постановщик», который ставит целый спектакль ради своего злого замысла. Например, «Шалости нечистой силы», где один из персонажей начинает всерьез подозревать, что тронулся умом, — то он проснулся на крыше, то на кладбище, и ничего при этом не помнит. И когда его объявили преступником, он поверил, что и в самом деле мог кого-то убить в затмении разума... В романе «Королевский сорняк» героиня, Тоня, попадает в сказку, вскоре оборачивающуюся настоящим кошмаром, но почти до самого конца она не подозревает, что является марионеткой, которую злобный кукловод дергает за ниточки... Во многих моих романах действуют хитроумные манипуляторы, которые не просто стараются скрыть улики, как обычные преступники, но и заморочить тем или иным способом головы окружающим и сыщику. Однако самая виртуозная в этом отношении вещь — это, пожалуй, мой рассказ «Властитель женских душ». Это так называемый «герметичный детектив». Преступление происходит в запертой комнате, в которую никто не входил и не выходил. Таких детективов очень мало во всей мировой литературе, и писать их очень сложно. Способов-то сколько можно придумать, чтоб убить человека в запертой комнате, если в ней никто, кроме жертвы не находился? А я придумала еще один.
.jpg)
«АиФ.ru»: — В вашем новом романе тоже действуют «режиссеры-постановщики»?
Т.Г.Р: — Нет, на этот раз события загадочны сами по себе, без умысла с чьей-то стороны. Странности начинаются практически с самого начала, когда к сыщику обращается девушка и просит доказать, что под видом убийства произошло, на самом деле, самоубийство. Как вы знаете, обычно все бывает ровно наоборот: маскируют убийство под самоубийство... Так что приходится моему сыщику, Алексею Кисанову по прозвищу Кис, поломать голову. Он склоняется то к одной версии, то к другой, до тех пор, пока не разгадает тайну одной маленькой вещицы... А больше я сказать не могу, извините!
«АиФ.ru»: — Какую книгу вы сегодня читаете?
Т.Г.Р: — Александр Иванов «Блудо и Мудо». У меня все не доходили до него руки, вот недавно купила себе «читалку» (ридер) и купила книгу в электронном магазине. Я очень люблю «Географ глобус пропил». Хотя Александр Иванов описывает мир далеко не радужный — мир людей падших, причем не столько морально или духовно, а падших по образу своей жизни, безнадежных, поставивших на себе крест. Но при этом книга пронзительная, высокая по накалу того чувства, с которым автор описывает этот мир... Знаете, всегда есть определенный зазор между автором и его персонажами, в который помещается авторское отношение к ним, — а оно связано с мировоззрением и душевным устройством самого писателя. Так вот, у Иванова в этом зазоре — огромная любовь к людям, о которых он пишет. Любовь, которая дана только великим людям. Достоевскому, например... Но я и детективы читаю. И иногда даже дочитываю (Смеется).
