22 декабря выйдет последний выпуск одного из самых скандальных шоу на отечественном телевидении. Руководство НТВ объясняет случившееся «сменой потребностей зрителей и сдвигами в программной политике канала». О том, что сегодня на самом деле хотят видеть люди с экранов своих телевизоров, на что приходилось идти ради создания рейтинговых сюжетов и какой проект придёт на смену «Программе Максимум», мы узнали у её бессменного ведущего Глеба Пьяных.
«Что бы я ни делал, получается автомат Калашникова»
Мы все на НТВ ставим эксперименты, все стремимся к чему-то лучшему, это, видимо, здоровый максимализм – нам хочется большего. Что касается «Программы Максимум», вся эта ситуация – не катастрофа, мы просто смотрим и думаем: что бы нам ещё сделать, чтобы был прорыв? Дальше начинается гадание вслепую. Вы знаете, сколько новых проектов запускается на телевидении, многие из них на третьем эфире закрываются или передвигаются по сетке куда-то за полночь. Поэтому я не буду гадать о том, что буду делать дальше. Что бы я ни делал, получается автомат Калашникова, а где он выстрелит теперь, я и сам не знаю. Я устал доказывать, что я не верблюд и что у нас уже камерная программа. Скандалы, интриги, расследования – эти слова уже нигде не звучат, в своём интервью программный директор НТВ сказал, что зритель устал от скандальной подачи материала. Это он так выкрутился, чтобы закрыть тему.
«Пугачёва уже не даёт рейтинг»
На самом деле всё очень сложно. Зритель, конечно, не устал от качественных расследований, зритель всегда с удовольствием смотрел, какие происходят скандалы между разными людьми. Мы заметили, что люди захотели чего-то поумнее. Рейтинг стал выше в этом году у содержательных вещей. Две недели назад в позапрошлом выпуске я сделал эксперимент – все 52 минуты были про тюрьмы. Можете представить себе такое 3 года назад? Это было немыслимо и не дало бы рейтингов. Зритель тогда был более легковесный: покажите нам Киркорова, Баскова, давайте Волочкова разденется, давайте нам полегче. И вдруг 52 минуты дают прекрасный рейтинг. Да, был бунт в тюрьме в Копейске; да, это суперповод, но на канале все сомневались. Это был мой личный риск, и он оправдался. На самом деле я рад, что попса перестала собирать. Пугачёву показывают час, и она не даёт рейтинг 10, как это было 2–3 года назад. Сейчас она встала в один ряд с Галкиным и Киркоровым, а все они в целом тоже очень сильно просели. Это такие серенькие, проходные персонажи, не сенсация. Я так этому рад! Я даже в связи с этим рад тому, что закрывается «Программа Максимум».
«Какая может быть обида? НТВ меня всему научило»
Я остаюсь на НТВ. Я так признателен каналу НТВ и лично Владимиру Михайловичу Кулистикову, который был моим шефом на канале «Россия», вытащил меня оттуда, поставил на такой проект, как «Программа Максимум». Семь лет назад я ещё ничего не умел в телевидении, я здесь всему этому научился. Какая может быть обида?
Просто на войне как на войне. Мы сидели в окопах, выпивали водку, закусывали, всё у всех было хорошо, и вот, наконец, произошло обострение на фронте, все так сжались, а я же, в общем, боевой конь, мне в таких условиях прикольнее. Меня это бодрит. А вот когда Пугачиха давала 10, и все эти «поющие трусы» тоже давали хороший рейтинг, вот это у меня тоску вызывало. Если бы Вы тогда позвонили, я бы рассказал, как меня уже тошнит от «поющих трусов». Наверное, это странно, вы же это показываете, и вас же от этого тошнит, но это бизнес, это работа. Я – фанат профессии. Какие «пирожки пипл сейчас хавает», такие пирожки и печём.
«Я дрался с пятью ментами»
Самая яркая вещь за весь период «Программы Максимум», когда я на крыше пятиэтажки дрался с ментами. Горел Бауманский рынок, я залез на крышу пятиэтажки прямо над рынком, чтобы писать стендап. Я пишу один дубль, второй, тут по пожарной лестнице залезают менты. Я стою на краю крыши, ко мне идёт старшина, хватает меня за рукав. Я ему говорю: «Старшина, ты за что жизнью рискуешь? Сейчас вместе туда улетим». Это всё в кадре было, всё было показано. Гениальная вещь! Они всё равно меня спустили с крыши, отвезли в отделение. У меня уже студия идёт, а мы сидим в отделении. Я – человек скромный, сижу спокойно, они сами позвонили одному начальнику, другому – чайку принесли. Я сижу молча, никому не звоню, не жалуюсь, я своё место всегда знал, чем и горжусь, и другим желаю.
Я – увлекающийся человек. Конечно, не хочется улетать с крыши, но если кто-то хватает тебя за руку, ты тоже его хватаешь, это рефлекс. Тут нет размышлений, готов – не готов. Мент куражился, ему приятно было власть показать. Когда мы уже ехали в отделение, я ему говорю: «Старшина, ведь если суд, у нас адвокат будет ходить, а ты сам будешь ходить». Смотрю, а он уже начал как-то грустить, начал ощущать, что зря он это сделал. Но свой кураж он получил. Менты ловят кайф от того, что они – власть. Больше маленькому менту ловить кайф абсолютно не от чего, потому что если большой мент хотя бы «Лексус» себе покупает, то этот живёт на какую-то зарплату и за 3 копейки, которые он отобрал у гастарбайтеров.
«Мы всё равно всех победили»
Сейчас у нас была очередная программа, тоже умная, и опять рейтинг достойный, притом что последние выпуски ситуация катастрофическая, перед нами «Профессия – репортёр». Расскажу, что с этим профрепом творилось. У них 26 минут и при этом недобор – 11 минут, в итоге они делают 14 минут, их рекламу перекидывают ко мне, а реклама опускает рейтинг моей программы. У меня их две всегда, и вдруг мне говорят, что у меня будет три блока рекламы! При этом программа дала рейтинг! Я горжусь, и конечно, я испытываю кайф от этого. Мы всё равно всех победили.
Алексей Лысенков: «Я жил на Киевском вокзале и ночевал в бомбоубежище» 
Зритель в самоволке 
Не все дома: кто в ТВ-ящик, кто из ящика? 
Листьева убили деньги. Журналист «Взгляда» Владимир Мукусев о прошлом и нынешнем ТВ 
