Печатные и электронные средства массовой информации поместили некрологи и вроде бы всё правильно, всё достойно, но какое-то чувство неудовлетворённости гложет меня уже несколько дней и я понял — мне надо высказаться. Может, конечно, я ошибаюсь, но я нигде, ни в одном некрологе, не встретил упоминания о том, что тридцать лет своей сценической жизни Марк Шолымович Гейхман отдал Еврейскому театру! Тридцать лет!!! Ну обо всём по порядку.
После разгрома еврейской культуры в 1948 — 1953 годах на бескрайних просторах СССР в течении десяти лет не было ни одного профессионального еврейского театра. И вот в 1962 году, воспользовавшись оттепелью, группе еврейских актёров удаётся открыть при Москонцерте небольшой разъездной драматический ансамбль. Это было похоже на чудо, но оно свершилось. А в 1967 году в состав труппы, на основе творческого конкурса, или как теперь принято говорить - кастинга, вливается группа молодых, перспективных актёров и среди них Марик Гейхман! Пышноволосый красавец с классической выправкой героя — любовника! Он сразу же был введён во все спектакли и с первых минут пребывания в Ансамбле становится его ведущим актёром. Да, была одна трудность — еврейский язык, идиш, но Марик сначала просто быстро заучивал текст на идиш, а по прошествии года, полтора, он его выучил и уже свободно общался на нём и в быту.
У каждого полноценного театра должна быть, как во МХАТе, своя «Чайка». Так вот такой «Чайкой» для Ансамбля станет «Заколдованный портной» по повести Шолем-Алейхема. Это произведение повидало много постановок на разных еврейских сценах, но блистательный режиссёр Феликс Берман из этой небольшой повести сделал феерический мюзикл, в котором было пятьдесят четыре музыкальных номера! К моему глубокому сожалению большинство произведений шедших на еврейской сцене незнакомо широкому кругу любителей театра и для того, чтобы рассказать о роли Марика Гейхмана в этой постановке, а мне очень хочется рассказать о ней, я должен вкратце познакомить вас с сюжетом.
Так вот: в бедном местечке Злодеевка живёт нищий портной. Для того, что бы прокормить ораву своих детей он отправляется в соседнее местечко, Козодоевка, купить там козу. Успешно купив козу, портной отправляется домой, но на пути, между двумя местечками, стоит корчма и её хозяин решает подшутить над портным. Подпоив его, он меняет козу на козла! Придя домой, портной получает от жены «внушение» за покупку козла вместо козы и, решив разобраться с нечестными продавцами, несётся в Козодоевку, но... Но на дороге Корчма! И вновь подмена козла на козу, и вновь из Козодоевки портной выходит с козой, но в Злодеевку он приходит уже с козлом!!! И так до тех пор, пока бедняга портной не сходит с ума... Всё как всегда у евреев — начинается весело, а кончается печально... Но не об этом речь, а о том, что в постановке Феликса Бермана все на сцене танцевали и пели! Все, в том числе Коза и Козёл! Вот этого самого Козла и играл Марк Гейхман! Но как играл! Козёл буквально дышал похотью и каждое его слово, или жест были пронизаны желанием.
Актрисы, исполнявшие роль Козы, рассказывали, что во время любовного танго с Козлом они буквально физически чувствовали желание интимной близости. Марк был заразителен и безупречно точен во всём — акцентах, паузах, оценках... Это был тот самый желанный мужчина, о котором в тайне мечтает каждая женщина! Этот Козёл наделал много шума! Не забывайте, что на дворе был 1974 год и в «Советском Союзе секса не было»! А тут, прямо со сцены, лилась эротика! Этот спектакль не сходил с репертуара Ансамбля до 1982 года и прошёл более 500 раз!
В 1979 году мне сказочно повезло, 22 апреля, в свой тридцатый день рождения, я был принят в труппу Московского Еврейского Драматического Ансамбля Москонцерта (МЕДА). Судьба была щедра ко мне в этот год, меня с удовольствием приняла труппа, меня сразу же ввели во все спектакли и на первых же гастролях она подарила мне дружбу с Мариком Гейхманом. Он предложил мне разделить с ним гостиничный номер и с этого дня, и вплоть до моего отъезда, на всех гастролях мы жили вместе. Может быть для кого-то это покажется малозначительным фактом, но надо понимать специфику разъездного Ансамбля. Две трети нашей жизни проходили на гастролях, вне дома, и твоё самочувствие напрямую зависело от компаньона по гостиничному номеру. Я вспоминаю гастроли с благодарностью. Не успевали мы приехать в город и расселиться в гостинице , как мы с Мариком отправлялись в поход. В зависимости от количества дней пребывания в городе наши прогулки и знакомство с городом могли быть скоротечны, или растянуты. В любом случае в обязательный пакет входило посещение Краеведческого и Художественного музея (если таковые имелись в наличии) и пешая прогулка по историческому центру. Мы готовились к таким прогулкам заранее, ещё дома, в Москве, а потом, во время прогулки, старались удивить друг-друга «накопанной» информацией. Признаюсь — Марик меня удивлял намного чаще...
Завершался спектакль, мы возвращались в гостиницу, готовили нехитрый ночной ужин и наступало моё самое любимое занятие - начинались разговоры обо всём. Марик Гейхман, человек энциклопедических знаний, не был их скупым хранителем, а щедро делился ими, выливая на меня потоки информации. Сколько же всего нового узнал я от него за эти годы! У него была одна забавная черта, на вопрос он отвечал всегда развёрнуто, начиная издалека. Например, стоило его спросить, любит ли он сыр «Рокфор» и будьте уверены, что вы узнаете не только о его вкусовых пристрастиях, но и о том, как изготовляют сыры в общем и сыр «Рокфор» в частности. Плюс к этому вы , возможно, получите развёрнутую историческую справку о состоянии французского двора на тот момент и количестве продаж сыра внутри страны и заграницу. Кого-то такая манера Марка возможно и раздражала, а для меня , как любил говаривать Марк, это был «бальзам на сердце». Я ведь понимал откуда это. Марик Гейхман был переполнен знаниями и ему необходимо было с кем-нибудь ими делиться. Скажу откровенно я тоже не был «чистым листом», я выучился читать в пять лет и с тех пор был неразлучен с книгами, но Марик, Марик перечитал их намного больше Ну уж если говорить о книгах и гастролях, то надо не забыть рассказать о том, как мы на них собирались! Вместо обычного заполнения чемоданов всевозможными предметами туалета мы набивали их книгами для обмена в книжных магазинах (люди старшего поколения должны помнить такую услугу), а всё остальное запихивалось в спортивную сумку и вперёд!
Гастроли заканчивались сверх успешно, если по возвращению домой чемоданы ломились от новых книг!
В 1980 году Режиссёр Яков Губенко ставит спектакль, по пьесе Борщаговского, «Дамский портной». Это была первая постановка этой пьесы на театре. Пьеса рассказывает о последней ночи еврейской семьи перед уходом в Бабий Яр... Не зря на афише в названии спектакля был подзаголовок «Ночь перед Бабьим Яром». Спектакль стал нашей второй «Чайкой». Марик сыграл в нём роль дворника Антона, бывшего ВОХРовца, человека готового на всё ради спасения собственной шкуры. Ах, как Марик сыграл этого мерзавца! Всю свою ненависть к таким типам он вложил в этот образ. Походка Антона, его жестикуляция, визгливость в голосе надолго запоминались зрителям. Ничего, кроме омерзения , не вызывал Антон в исполнении Марка Гейхмана. Блистательная актёрская работа!
Да, у Марика можно было многому поучиться, например, отношению к делу и профессии. Мы работали в Москве, в помещении театра Станиславского, давали спектакль «Дамский портной». Ответственное дело, московская площадка. И тут меня попутал Бес! Я позволил себе явиться на спектакль выпив перед этим пару бокалов вина! У нас в театре вообще не пили, а уж явиться на спектакль после встречи с Бахусом — чистейший нонсенс, но вот попутал, попутал нечистый! Клянусь! Держался я, правда, молодцом, но занят был не ролью, а тем, что бы никто не заметил, что я «поддатый»! Никто и не заметил, кроме Марика! Он отвёл меня в пустую примерку, усадил на стул и сказал очень тихо, просто, но так, что я мгновенно протрезвел! «Запомни, Саша! если ты позволишь себе ещё раз явиться на спектакль в таком виде, то больше тебе в этом театре не работать. Я сделаю для этого всё, не смотря на нашу дружбу!» Я поверил ему мгновенно и бесповоротно. Марк Гейхман всегда отвечал за свои слова!
Марик был очень основательный человек. Что бы он ни делал и чем бы ни увлекался, во всём он должен был дойти до сути. Это он заразил меня коллекционированием марок. Я как-то скаламбурил: «Марик марки собирает, марки Марик обожает» и тут же прослушал цикл лекций по истории коллекционирования вообще и марок в частности. Не заняться после этого марками мог бы, наверное, ну очень равнодушный человек!
А ещё я просто обязан рассказать о том, каким Марик был семьянином. Он очень любил свою жену, Мариночку, и сына Дениса. На гастролях, во время наших послеспектакльных посиделок, мы частенько спорили по какому-нибудь вопросу, страсти накалялись, Марик становился суровым, входил в раж и тогда я тихонько спрашивал: «А что там у тебе Динька перед отъездом попросил?» и надо было видеть как суровый Марик вдруг таял, расплывался в улыбке и начинал рассказывать о Мариночке и Диньке.
Актёрская профессия, по сути своей, замешана на лжи. Актёр «влезает» в шкуру другого человека (или животного, или ещё кого-либо) и начинает проживать за кого-то его жизнь. Тут главное не соврать. Ни жестом , ни мимикой, ни голосом. И вот тут-то и скрывается тот самый подводный камешек! Если с жестами и мимикой актёры справляются быстро, то вот с голосом шутки плохи, чуть расслабился и сразу слышно — врёт, голубчик! Марик Гейхман никогда не врал голосом... Вот почему его с такой охотой звали работать в радиопостановках, или для записи на пластинку.
Это же высший актёрский пилотаж! Тут только ты и микрофон! Ни за жест, ни за мимику не спрячешься...
В 1988 году Ансамбль преобразуется в «Московский Еврейский театр Шалом» став, таким образом, полноценным театром во главе с Художественным руководителем Александром Семёновичем Левенбуком. В театр пришёл его постоянный автор и друг Аркадий Иосифович Хайт. Вот этот тандем и балетмейстр театра Визма Витолс создали ещё одну нашу «Чайку» спектакль «Поезд за счастьем»! Спектакль состоял из отдельных картин, каждая из которых отражала свой отрезок времени от царских времён и до современных дней. И всё это происходило в поезде, на котором евреи едут и едут в поисках счастья... Ах, какой простор для лицедейства открылся перед труппой и актёры не упустили такой шанс. Сыграть в одном спектакле пять - шесть абсолютно разные людей — это же мечта любого актёра! Марик отдался этому спектаклю всем своим актёрским арсеналом. Вот по залу идёт Весёлый нищий и собирает милостыню и такому как он просто невозможно не дать! Шуточки, прибауточки, присказки, поговорки и зритель, втянувшись в эту игру, начинает подавать ему милостыню! Открою страшную тайну — милостыня была что надо, особенно , когда на гастролях в Лондоне пошли фунты, Берлине марки, Нью Йорке доллары и в Тель Авиве шекели! Да, это был уверенный в себе профессионал! Не то, что напуганный Гражданской войной Непыскис. Жалкий, напуганный до полусмерти человечек. Казалось, что Марик просто усох, ещё немного и он исчезнет, растает в воздухе... Но за-то какой железобетонной верой в товарища Сталина и правое дело партии было пронизано каждое слова Человека во френче. Какой физический страх вызывали его слова. Как хотелось, что бы эта картина поскорее закончилась как страшный сон...
Марик Гейхман отдал Еврейскому театру тридцать лет. Это на сцене еврейского театра, В 1995 году, Марк Шолымович Гейхман стал Заслуженным артистом России. А потом было возвращение в театр Станиславского , где он ещё молодым человеком постигал азы актёрского мастерства. Он вернулся в альма-матер зрелым мастером и успел создать немало запоминающихся образов и, я уверен, создал бы ещё, но... Спасибо тебе, Маркуша, что судьба подарила мне встречу с тобой.
