И С тех пор основную часть жизни она проводит в дороге, в детстве – колесила вслед за папой (кадровый военный), потом – с гастрольными поездками по всей стране. В этом году актрисе исполнится 70 лет, но она нисколько не стесняется своего возраста, который ей ни за что не дашь!
Жизнь – лучший учитель
«АиФ»: – Вы столько лет являете собой пример для нескольких поколений – самостоятельная, умная, красивая, гордая женщина. Откуда эта жизненная энергия, потрясающая царственная осанка? «Виновата» порода?
Л.Ч.: – Порода, природа, творец, родители… не знаю. Театральное образование, характеры, образы, которые мне довелось играть, дали мне свою внутреннюю установку. Длинная, высокая, приходилось держать спину…
«АиФ»: – Внешностью вас природа не обидела, но вы ж не стали моделью…
Л.Ч.: – Ну, в студенческие годы, бывало, подрабатывала, а вообще к своей внешности никогда бережно не относилась, честно говоря, отпущенное природой бесхозяйственно разбазаривала, да и сейчас продолжаю. Хотя, вспомнила: я репетировала Ольгу Киевскую в Молодежном театре по пьесе Юрия Волкова с режиссером Ольгой Гарибовой, и появилась статья, что Чурсиной доступны и простые крестьянки, и королевы-императрицы, и это, мол, все – природа…
«АиФ»: – Многим природой подарен красивый сосуд, но заполнить его может лишь сам человек. Вы заполнили свой сосуд редким ныне духовным содержанием. Кто помогал вам в этом? Кто оказал наибольшее влияние в жизни?
Л.Ч.: – Сама жизнь. Я до сих пор учусь и все, что мне импонирует, пытаюсь оставить в своем багаже, а затем этим воспользоваться. И, безусловно, помогали учителя в театральном институте. На третьем и четвертом курсах Елена Александровна Полевицкая явила для меня удивительный пример. Мы с ней репетировали Марию Тюдор, когда ей было уже за восемьдесят, а она всегда на репетиции приходила с ровной спиной, гордо посаженной головой, всегда причесанная, уложенная, красиво одетая. Она тогда меня многому научила. Еще образ Леди Анны, которую я репетировала с Рубеном Николаевичем Симоновым, дал мне много.
«АиФ»: – Как получилось, что вы, явно обладая твердым характером и волей, ведете жизнь «перекатиполе»? Почему вас все время мотает по городам и весям?
Л.Ч.: – Ну, во‑первых, жизнь в семье военного – это сплошные переезды: Тбилиси, Батуми, Чукотка, Камчатка, средняя полоса России. Потом актерская профессия: съемки то на Урале, то в Калининграде, то в Крыму, то в Подмосковье… Гастроли, концерты. Сейчас, если проходит месяц и мне не надо никуда ехать, лететь, то возникает ощущение какого-то дискомфорта, потому что я человек движения.
«АиФ»: – Это правда, что мама вас родила в поле во время войны?
Л.Ч.: – Ну, почти. Она меня родила в медсанбате, и тут же надо было дальше ехать, так что в пути-дороге я с рождения. Это хорошо, потому что как-то раздвигает пространство души. Неслучайно Борис Пастернак, оперирующий «тысячелетием пространства», очень мне близок и понятен.
Не уставайте радоваться!
«АиФ»: – В юности вы склонялись к точным наукам. А сейчас у вас какие пристрастия, помимо профессиональных?
Л.Ч.: – Когда есть время, хочется много читать, иногда пообщаться подробнее хотя бы по телефону, а то все на ходу. Я живу на десятом этаже (в районе метро «Новослободская»). И часто люблю смотреть на Москву ночью или ранним утром. Еще, когда есть возможность, я к маме еду (она живет в Великих Луках) или в Питер, где у меня осталось много друзей, правда, не все живы.
«АиФ»: – Последние эмоциональные потрясения: книги, спектакли?
Л.Ч.: – Меня Римас Туминас пригласил, я посмотрела его «Дядю Ваню» в Театре Вахтангова и получила огромную гамму переживаний, хороших чувств. Еще очень понравился его «Маскарад» – какой он красивый, этот растущий ком снега. Прямо белой завистью позавидовала участникам спектакля: как раз в эти дни пришла в Москву зима, ненастье, грязь…
И я сказала актеру Женечке Князеву, насколько у них зима на сцене красивее, сказочнее, чем в жизни. Радоваться вообще надо каждому дню, будь то хорошая погода, красиво идущий снег или, наоборот, сумрачные тучи. Надо радоваться благородным человеческим поступкам, хотя их, правда, все реже и реже встречаешь.
«АиФ»: – Что вас в людях радует, восхищает? Без чего нет личности человеческой?
Л.Ч.: – Господь создал такое многообразие личностей, что иногда вот с виду – не человек, а серая мышка, а разговоришься, и открывается такой интересный мир, такая глубина, такое тонкое понимание и восприятие… У каждого из нас есть свой код, пароль, что ли, по которому можно понять, твой ли это человек или не твой. Интеллигентный человек, с моей точки зрения, должен обладать достоинством и доброжелательностью. Мы, впрочем, все можем гневаться, ругаться, а Тютчев ведь писал: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется, и нам сочувствие дается, как нам дается благодать…». Вот если человек способен к сочувствию, этот человек мне близок. Иногда ведь даже ничем не можешь помочь, но хотя бы просто выслушаешь, даже молча – главное, чтобы глаза были понимающими.
«АиФ»: – Что вы не можете простить?
Л.Ч.: – Ну, если сам батюшка Лев Николаевич Толстой в конце жизни сказал: «Всем и все прощаю…», то уж нам ли не прощать? Только если кто-то сознательно идет на преступление против человечества, бывают же отморозки, нелюди…
У меня бывают вещие сны
«АиФ»: – Чего вы боитесь?
Л.Ч.: – Опыт умножает знания, знания умножают печали… Боюсь я многого. Другое дело, что если всего бояться, то и жить не начнешь. Мир у нас очень неспокойный, всклокоченный, каждый день где-то что-то происходит: то теракты, то убийства. К тому же у нас еще и новое тысячелетие, а это всегда время смутное, но есть судьба, есть промысел, то, что должно произойти, произойдет…
«АиФ»: – Вы суеверны?
Л.Ч.: – Знаете, нет. Хотя все мы с детства плюем через плечо, не ходим там, где черная кошка дорогу перешла, но это все мелочи. Нам посылаются какие-то знаки, предостережения, а мы не умеем их распознавать, несемся, только постфактум вспоминаем. А еще у меня бывают абсолютно вещие сны, которые я потом разгадываю в течение жизни. У каждого все равно есть свой набор каких-то слов, молитв, когда выходишь на улицу, садишься в самолет, поезд…
«АиФ»: – Кого вы просите о защите?
Л.Ч.: – Я прошу всех, начиная с самого Господа, Божьей Матери, ангела-хранителя, всех святых…
«АиФ»: – Откуда вы черпаете свою мощную энергетику, которую посылаете в зал? Вы же ее все время отдаете, а где получаете?
Л.Ч.: – Наверное, из космоса…
«АиФ»: – А чувствуете опустошение после спектакля?
Л.Ч.: – После спектакля возникает такая потрясающая, приятная и радостная усталость, которая дает неимоверное количество сил. Думаешь, ох, вот сейчас бы выйти и сыграть еще раз. А иногда и лицом по земле ползаешь от усталости, от бессилия. По-разному бывает, то порхаешь, то ползаешь.
Быть благодарным легче
«АиФ»: – Можете назвать свои полезные и вредные привычки?
Л.Ч.: – Вредных привычек у меня – больше моего роста! Курение вот, еще люблю, когда идет застолье, стопку водки выпить. Вообще, с годами живу все больше пословицами и поговорками: лучше постоять, чем побежать, посидеть, чем постоять, и полежать, чем посидеть (смеется). Но стоит себе это позволить – и расползешься…
«АиФ»: – Вам это никогда не грозило, вы всю жизнь такая стройная. Хорошая наследственность?
Л.Ч.: – Наверное, конституция такая. Но жизнь – ведь это движение, нужно стараться не оставлять на завтра то, что можно сделать сегодня…
«АиФ»: – Вы у меня ассоциируетесь почему-то с Аллой Демидовой, что-то общее есть у вас: умных, с мужским складом ума актрис. Таких немного и у нас, и в мире…
Л.Ч.: – Спасибо большое, это хороший комплимент!
«АиФ»: – Но все же, про полезные-то привычки вы мне не рассказали…
Л.Ч.: – А полезных привычек у меня почти не осталось, одни вредные, с которыми я борюсь. Вот полезная привычка: борьба с плохими привычками.
«АиФ»: – Посоветуйте нашим читателям что-нибудь хорошее…
Л.Ч.: – Если сделаешь какое-то доброе дело и забудешь о нем, силы приходят, если переведешь старушку через дорогу, тебе тут же космос отплатит хорошим. А еще старайтесь проживать любой день, как последний, потому что «подаривший рассвет не обещал заката»…
При всех сложностях и испытаниях, поверьте, у меня их было предостаточно, если живешь с благодарностью, тогда здоровее и легче жить!
Виктор Сухоруков: «Я не дорогой актер, я стоящий» 
Елена Ксенофонтова: «Мои роли в кино абсолютно пересекаются с моей жизнью» 
Владимир Зельдин: «Видал я времена и похлеще...» 
Диана Ходаковская: «Чем влиятельнее человек, тем легче с ним и приятнее» 
«Я лёгкая добыча для мошенников». Лора Резникова — о новой роли и суевериях 
