В СССР, по оценкам, было снято свыше 7 тысяч художественных фильмов. Разумеется, далеко не все они в итоге вошли в неформальный «золотой фонд» советского кино, в котором всего-то несколько сотен картин в лучшем случае. Остальные ленты необязательно плохие — они могли быть скучными, снятыми «по случаю» и «под дату», но все делалось, как правило, на достаточно высоком уровне. За этим бдительно наблюдали худсоветы киностудий, да и общесоюзное Госкино присматривало. Тем не менее неудачи случались и тогда — причем фильм необязательно отправлялся на полку или на уничтожение негатива, он мог и в прокат выйти. Но критики и зрители все равно были беспощадны.
«Русский сувенир», 1960
Григорий Александров долгие годы был признанным мэтром советского кино, но уже к середине 1950-х он практически выпал из мейнстрима. Несколько лет (после «Композитора Глинки» 1952-го) он не снимал художественных фильмов, лишь участвовал в создании документальных проектов о смерти Сталина и о фестивале молодежи и студентов, который проходил в Москве в 1957-м.
Возвращаться в большое кино Александров решил с масштабным проектом в духе 1930-х — с капиталистами и графинями, которых перевоспитывает простая русская девушка. Девушку сыграла Любовь Орлова, которой тогда было 58 лет, и желание режиссера снова взять на главную роль свою жену вместе с убогим сюжетом стали для «Русского сувенира» роковыми. В прокате фильм провалился, критика его разгромила, так что триумфального возвращения не случилось, и Александров десять лет снимал не самую выдающуюся «лениниану». Лишь в начале 1970-х ему разрешили снять новый фильм, но «Скворец и Лира», в котором 72-летняя Орлова снова играла 20-летнюю девушку, даже не был допущен до проката — хотя для Александрова придумали красивую причину.
«Туманность Андромеды», 1967
С хорошей фантастикой в те времена было плохо везде, в том числе и на Западе — в конце концов, не просто так голливудские киношники перелицовывали «Планету бурь» нашего новатора Павла Клушанцева. Но условность в изображении фантастического антуража тогда допускалась и принималась зрителями (эту тенденцию сломает только Джордж Лукас своими «Звездными войнами»), гораздо важнее были интересный сюжет и интересные герои — чем отличался, например, оригинальный «Звездный путь». В СССР что-то подобное сделал Ричард Викторов в своей детской дилогии («Москва — Кассиопея» и «Отроки во Вселенной») или Павел Арсенов в «Гостье из будущего». А вот у Евгения Шерстобитова хорошо передать замысел Ивана Ефремова не получилось — персонажи вышли картонными, а декорации — слишком нефантастическими. В итоге задуманную вторую часть этой экранизации так и не реализовали, хотя на судьбе режиссера эта неудача не сказалась — он продолжал снимать до самого развала СССР, когда прекратилось госфинансирование кино.
«Лунная радуга», 1983
Еще один пример неудачной кинофантастики. Дилогия писателя-фантаста Сергея Павлова была достаточно популярна. По внутренней идее она немного напоминала «Космическую одиссею 2001 года» — фильм Стэнли Кубрика, сценарий которого стал романом Артура Кларка. Но молодой режиссер Андрей (сын председателя Госкино Филиппа Ермаша) с материалом Павлова не справился — возможно, потому что пытался сделать свой собственный «Сталкер», а не экранизировать роман Павлова. При этом актерский состав был отличным — Владимир Гостюхин, Василий Ливанов, Юрий Соломин, Игорь Старыгин, — музыку написал Эдуард Артемьев. Но результат оказался ниже плинтуса — особенно для поклонников книги. Добавим, что Ермаш-младший отметился еще одной кинофантастикой — «Конец Вечности» по роману Айзека Азимова, но дело было уже в перестройку, и на очередную неудачу мало кто обратил внимание.
«Моя морячка» (1990)
В 1985-м начались перестройка и гласность, а через год советские кинематографисты на своем 5-м съезде фактически объявили о переходе к «рынку». Правда, сразу до рынка дело не дошло; Карен Шахназаров вспоминал, что тогда «уже можно было снимать то, что ты хотел, и при этом государство тебя еще финансировало». Кто-то смог в этих обстоятельствах выдать шедевры (тот же Шахназаров снял «Курьера» и «Город Зеро»), а кто-то понял сентенцию про «переход к рынку» слишком буквально — и начал делать так называемое «кооперативное кино». В самом термине, разумеется, ничего страшного не было. Зачинатель этого движения режиссер Анатолий Эйрамджан снимал достаточно крепкие фильмы — просто делал это быстро, за счет средств кооператоров того времени, и не слишком обращая внимания на условности. При этом он снимал у себя настоящих звезд — в «Моей морячке», например, сыграли Людмила Гурченко и Михаил Державин; но сама картина была снята всего за 10 дней, и говорить о качестве, конечно, не приходится. Само явление стало массовым в 90-е, а самым ярким представителем был Михаил Кокшенов, который снимал «кооперативное» кино чуть ли не до середины нулевых. В основном это было что-то вроде комедий — с непритязательными шутками на злобу дня.
«Сто дней до приказа», 1990
Та же перестройка родила еще одного киномонстра — «перестроечную чернуху», создатели которой показывали, «как все плохо» в стране и с людьми, ее населяющими. В этот поджанр входят многие боевики конца 80-х и даже 90-х, когда перестройка осталась в развалившемся СССР. Но «Сто дней до приказа» режиссера Хусейна Эркенова выделяются и на этом фоне. В целом эта картина — чуть ли не первое публичное высказывание на тему дедовщины в армии, снята она по мотивам одноименной повести Юрия Полякова. Правда, получилась совсем не экранизация, писатель остался картиной недоволен, да и сама она сейчас если и вспоминается, то лишь как строка в фильмографии начинающей тогда актрисы Елены Кондулайнен, которая именно после «Ста дней...» превратилась в негласного секс-символа СССР. Впрочем, Полякову вообще тогда не везло на фильмы по его книгам. Вышедшая парой лет раньше лента «ЧП районного масштаба» про нравы среди комсомольского актива (режиссер Сергей Снежкин) тоже не отличалась качеством, но она хотя бы оказалась очень своевременной и стала символом разложения ВЛКСМ.
