Исследователи чуть ли не по минутам расписали, как он провёл 12 и 13 апреля: с кем встречался, с кем ругался, с кем катался по Москве, где провёл ночь. Без ответа до сих пор остаётся лишь один вопрос, но самый главный: почему 80 лет назад ранним утром 14 апреля 1930 г. Маяковский застрелился?
«Я испугалась!»
В предсмертной записке Маяковский писал: «В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил». Но сплетни поползли по городу уже через несколько часов, после того как стало известно о трагедии. Шептали разное: и про болезнь, и про странную жизнь втроём: Лиля Брик - Осип Брик - Владимир Маяковский. И про то, что виновата в случившемся вовсе не Лиля Брик, а Вероника Полонская, начинающая актриса МХАТа. Что же было такого в этой молодой актрисе?
- Да, в те годы вопрос этот звучал довольно часто: ну что такое Полонская? Девчонка! Ему не о чем с ней было даже говорить! А мне кажется, что всё у них было достаточно серьёзно, по одной простой причине: Полонская являлась полной противоположностью тому, что Маяковский видел в своём доме, - рассуждает Светлана Стрижнева, директор Музея В. Маяковского, филолог. - В этом треугольнике «Лиля - Осип - Владимир» каждый угол имел свою трагедию. Внешне соблюдалось условие: каждый может быть абсолютно свободен, но на ночь все должны приходить домой. Домой-то все приходили… Но не все при этом ночевали в своей комнате в одиночестве. У Осипа Брика интереса к Лиле - физического - в этот момент не было, и Евгения Жемчужная, официально числившаяся секретарём Брика, уже фактически была его женой. Это вызывало бурю протеста у Лили. Маяковский же страдал от бесконечных попыток Лили Брик доказать Осипу, которого Лиля обожала, что она интересна другим мужчинам.
А Полонская была человеком удивительно искренним, стеснительным. Она очень мучилась, когда ей пришлось сделать аборт от Маяковского. Операция прошла тяжело, она попала в больницу. На физическую боль наложилась тяжёлая депрессия: в больничную палату её приходил навещать муж - актёр Михаил Яншин, а Вероника не могла признаться, что ребёнок не от него. Маяковского же она и вовсе не поставила в известность об операции. В те дни Полонская испытывала физическое отвращение к близости с мужчиной, а Маяковский не мог понять причины её охлаждения. И мучил себя мыслями, что Норик разлюбила его.
Кстати, сразу после гибели поэта обсуждалась и такая гипотеза - Маяковскому приписывали сифилис. Причиной сплетен стали близкие отношения Маяковского с Соней Шамардиной. Произошло это в 1915 г. Сонечка была очень хорошей знакомой Корнея Чуковского. Как-то в ресторан, где они сидели, вошёл Маяковский. Увидев красивую девушку, он подсел к столику познакомиться и… увёл её от Чуковского. По дороге он читал ей только что написанные строки: «Послушайте! Если звёзды зажигают…» Через некоторое время выяснилось, что Соня ждёт от Маяковского ребёнка. Корней Чуковский был очень недоволен этой связью и однажды, вызвав её к себе, поинтересовался: «Ты не боишься иметь ребёнка от сифилитика?» Соня, испугавшись, сделала аборт, собрала вещи и уехала в Белоруссию, ничего не объяснив Маяковскому. Положить конец слухам о дурной болезни поэта попыталась Лиля Брик. Она даже ходила к Горькому, чтобы объясниться с ним, а заодно и выяснить источник сплетен. Тогда разговоры постепенно угасли, но, когда Маяковский застрелился, они вновь вспыхнули. И оказались настолько сильны, что власти приняли решение провести повторное вскрытие тела с экспертизой, чтобы расставить все точки над i...
Но вернёмся к Полонской… Почему же эта девушка, которую так любил поэт и к которой её собственный муж относился гораздо прохладнее, отказалась стать женой Маяковского?
- Я много раз пыталась завести с ней откровенный разговор, - объясняет Светлана Стрижнева. - Вероника Полонская призналась, что, если бы Маяковский сделал ей предложение чуть раньше, она бы сказала «да». Но тут у него начался период страшного нервного срыва. «Когда я увидела, каким он бывает в этом состоянии, я испугалась. И ещё: пусть страстной любви между мною и Яншиным не было, но уйти от него без объяснений я не могла. Как не могла и доверить этот разговор Маяковскому», - признавалась Полонская.
...В тот день, 14-го, Маяковский и Полонская снова поссорились. Бурный сперва разговор постепенно перетёк в мирное русло.После репетиции она собиралась вернуться, чтобы продолжить разговор и найти наконец решение. Но не успела дойти даже до двери, как прозвучал выстрел.
«Меня могут арестовать»
В конце 1920-х в квартире Бриков прочно «прописались» агенты ОГПУ. Официально в этом управлении служил лишь Осип Брик. Но у Лили Брик в то время появилось новое увлечение - Яков Агранов, начальник секретного отдела ОГПУ. Поэтому после рокового выстрела зазвучали мнения, что не иначе как чекисты приложили к этому руку.
- Зачем ОГПУ понадобился Маяковский? - рассуждает Светлана Стрижнева. - В 1995 году мы получили папку с делом о самоубийстве Маяковского, которая, как выяснилось, все эти годы хранилась в Президентском архиве. Читая донесения осведомителей, я так и не смогла выяснить, следили ли они конкретно за Маяковским или просто докладывали о настроениях, царящих среди интеллигенции. Но почему тогда, будучи в 1925 г. в Америке, он жаловался Элли Джонс, ещё одной своей любимой женщине, что о каждом его шаге Лиля Брик докладывает в ОГПУ. И почему, встретив за несколько дней до самоубийства на улице поэта Александра Жарова, Маяковский вдруг кинулся к нему со словами: «Меня могут арестовать»?
Возможно, именно в этот момент Маяковский очень нуждался в совете. Но оказался совершенно один: уехали за границу Брики, его парижская любовь - Татьяна Яковлева - вышла замуж за француза. Ещё одна его любовь - Наталья Брюханенко - ждала ребёнка от другого мужчины. Полонская колебалась… А одиночества поэт не выносил... А может, его внутренняя усталость оказалась слишком сильной.
После похорон Исаак Бабель написал: «Поймите, мы все в этом виноваты. Его нужно было обнять, может быть, просто поцеловать, сказать, как мы его любим. Просто по-человечески пожалеть его. А мы этого не сделали. Мы общались с ним уже как с памятником. А он был самый обыкновенный человек…»
